История об игроках и играх - Кира Вольцик

текст несет в себе только информацию, в том время как эмоции несут бумажные источники.

У той же быстрой переписки есть масса существенных минусов, потому я ее не люблю, хотя пользуюсь. Один из них — отсутствие передачи и воспроизведения молчания. Или разговора ради разговора. Я не хочу передать тебе никакую информацию, но я соскучилась по твоему молчанию или по голосу. И мне странно. Потому что, когда ты не пишешь, ты же, по сути, как раз молчишь. И я вроде должна быть довольна, но не получается. А делать разговор ради разговора в цифровом пространстве это отвратительно: глупо, убого и наигранно.

Гипертекст — дело хорошее. Но суховатое»

«Полезла за чем-то в интернет-справочник и, статья за статьей, прочитала про "Мастера и Маргариту" Булгакова. Забавно, что в списке интересных фактов есть и такой — "Кант никогда не завтракал. Только обедал". И сразу так приятно стало на душе: я поняла, отчего этот факт оказался здесь, в статье, посвященной "Мастеру и Маргарите". Какая-то мысль мелькнула, даже не мысль а ощущение, направленное в сторону человека, который добавил в статью эту нелепую строчку. Мол, чуваааак, ты отжигаешь, да ты крут. Как и я, впрочем.

В последние годы стало модным читать данную книгу Булгакова. Отвратительно звучит, но это так.

Миллионы молодых людей определяют "Мастера и Маргариту" как свою любимую книгу, не помня при этом ни содержания, ни главных героев, ни языка. Наверное, скоро выйдет книга в нескольких переплетах, чтобы каждый смог подобрать великое произведение Булгакова под свой стиль одежды: розовая со стразиками и перьями, готически-черная, тру-пацанская и так далее. Чтобы можно было сесть в метро/клубе/на районе, достать книгу, развернуть ее обложкой к людям и поражаться эффектом: теперь-то они знают, какой я модный.

Я не призываю всех читать классику, ни в коем случае. Классика не может быть массовым продуктом.

Я не против того, чтобы люди читали классику, наоборот, мне это нравится.

Я против того, чтобы люди читали, не пытаясь понять и отключая мозг. И я против моды в искусстве.

P.S. Помню, лет восемь назад было модно читать Достоевского. Интересно, кто будет следующим?»

Я хмыкнула. Не имея возможности говорить обо всем журнале, я нашла заметки Ульяны любопытными, однако осознавала, что не стала бы платить за них ни копейки. Если Артем задумал свой проект как сгусток непричесанных искренних мыслей, то непонятно, на какую выгоду он надеется — сотни людей имеют свои наблюдения, которыми бы хотели с кем-то поделиться. Пожалуй, для большинства делиться подобным гораздо важнее, чем читать. Мысленно отчитав себя за несвоевременность размышлений, я мысленно вернулась к Ульяне.

Было очевидно, что счастливая невеста не станет писать письма неизвестному адресату, тем более такие. Я была не вправе оценивать художественную ценность послания, мне больше была интересна эмоциональная составляющая. До письма неизвестному — признание в тоске по какому-то человеку. Можно ли допустить, что это одно лицо? Вероятно, так и было. И дальнейшие сомнения в счастливом будущем? Связаны ли они с помолвкой и счастливым адресатом? Я связь видела, но я хотела ее видеть. На деле, я могла придумать все, что угодно, лишь бы развязать себе руки. И последняя заметка про трусость и инфантилизм — ее Ульяна писала в моей комнате — легко вписывалась в мою концепцию.

Или я просто хотела почувствовать себя сказочником?

5_3

Я сидела в темной комнате лаборатории в гордом одиночестве.

Брата приказом Кузьмы отправили домой. По слухам, младшенького пришлось выводить с охраной, поскольку он сопротивлялся и желал остаться здесь до тех пор, пока либо не погибнет от переутомления, либо не поймет, как вернуть к обычной жизни всех пострадавших. Мне хотелось напомнить ему, что раньше он не проявлял такой заботы к жертвам нашего игрока, но я промолчала, поскольку сама демонстрировала излишнюю привязанность к конкретному человеку.

Мефистофель ушел спать домой, пообещав вернуться через четыре часа. Я сидела в темной комнате, разглядывая сквозь прозрачный хрусталь всех пострадавших, и готовилась принять решение, на которое у меня было только четыре часа. Вроде бы, немало…

Пятеро людей. Разного возраста, разной внешности, разной биографии…

Первая жертва не вызывала у меня никаких эмоций, как его начали называть по коду, так я его и запомнила. Очень страшно, когда человек с внешностью и биографией превращается в набор букв и цифр. Почувствовав отвращение к себе, я перевела взгляд на второго пострадавшего.

Известный музыкант. Мне не нравилась его творчество, даже раздражало. Я бы хотела, чтобы в ротации радиостанций и телевидения никогда не было больше ни одной его песни: они казались мне пустыми, надоедливыми и, на мой взгляд, вредили молодежи, искажая ее восприятие мира. Однако никогда я не желала ему зла, даже когда год назад два дня ехала в поезде исключительно под его песни.

Заместитель по безопасности. Красивый обаятельный мужчина, вежливый и учтивый. Редкость в наши дни. Я не успела спросить, была ли у него семья. Кольца на руке нет, наверное, не было. Или он просто не носил его? Сейчас многие так делают. Впрочем, семья могла быть и у музыканта с бухгалтером. Почему меня раньше это не волновало? У любого человека найдутся люди, которым не безразлична его судьба. Наверное.

Девочка-помощница. У нее на шее не было красной фишки, наверное, носила ее как брелок на ключах. Или в кошельке в отделении для мелочи. Откуда-то я знала, что она относилась к подарку Артема с большим трепетом, чем все остальные. Когда я увидела ее в первый раз, она показалась мне забавной и неуклюжей. Была ли она намного меня младше? Скорее всего, нет. Вероятно, у нас вообще не было разницы в возрасте. Но почему-то я воспринимала ее как маленького ребенка.

Я не знала, что в данный момент чувствуют эти люди. Теоретически, они могли мучительно страдать. Или, наоборот, они могли пребывать в неге и наслаждении. Ни Мефистофель, ни Сережа не смогли зацепиться за их чувства и эмоции — слишком они были прозрачны и неуловимы. Из-за того, что я хочу во всем разобраться, я могу причинять лишние страдания другим людям. Стоит ли вероятное счастливое будущее подобных жертв? Наверное, нет. Но отчего-то я все равно продолжала думать и разбираться.

***

Мефистофель пришел, как и обещал, через четыре часа. Мне было в тягость его присутствие, потому я выскользнула из темной комнаты лаборатории. В такие моменты я часто жалела, что не курю: если бы я курила, мне не