Закрытое Сердце (СИ) - Вэй Натали

Подъём оказался не то, чтобы сложным, но достаточно изматывающим, гора хоть и была невысокой, около 1000 метров, но местами встречались крутые подъёмы отнимающие силы. Склоны были покрыты смешанным лесом, и это придавало нашему пути особый шарм, пропитанный ароматом хвои и разнообразием трав.

Когда мы наконец — то добрались до верхней точки хребта, нам открылся захватывающий вид на озеро. Меня до краев заполнило восхищение окружающей меня природы. Я почувствовала себя крошечной песчинкой в этом огромном, наполненном величественной красотой, мире. Мне даже показалось, что на краткий миг мне разрешили прикоснуться к бесконечности.

Я разместилась на нагретом солнцем каменном валуне, Глеб устроился рядом со мной. Остальные ребята носились с фотоаппаратами и телефонами, пытаясь сделать впечатляющие снимки.

Я же достала из рюкзака бутылку с водой и с жадностью впилась в горлышко губами, чувствуя, как желанная влага касается моего горла.

— Говорят, что однажды, побывав в горах, хочется возвращаться к ним снова и снова. Возможно, ты и есть мои горы? — задумчиво протянул Глеб, рассматривая меня пристальным взглядом.

Я закашлялась, вода пошла через нос, неприятно обжигая. Глеб обеспокоенно похлопал меня по спине.

— Это ты сейчас так пошутил? — откашлявшись, спросила я.

Но парень не ответил мне, лишь улыбнулся и загадочно пожал плечами.

— Мне нравится ощущение внутренней чистоты в горах, когда ум очищается, а эмоции отступают. Остается лишь суть, и ты можешь погрузиться в себя и увидеть главное. А все, что тебя волновало и беспокоило раньше, кажется пустым и незначительным. Чувства становятся глубокими, а сердце оживает и открывается, заставляя чувствовать каждый миг этой жизни на сто процентов, — поделился Глеб, устремив взгляд к вершинам облаков.

А мне показалось, что он поделился частичкой своего опыта приобретённого в недавнем путешествии. Я смотрела на него и не могла понять свои чувства. Глеб был таким далеким и недосягаемым и одновременно невероятно родным и близким. Моё сердце плавилось от испытываемой к нему безграничной нежности.

***

Вернувшись в лагерь, мы ожидали увидеть Пашу с полным котелком каши, но никак не ожидали увидеть Илью с двумя торчащими из носа кровяными ватками. Он суетливо крутился возле котелка. Проголодался что ли?

— Что случилось? — обеспокоенно спросила я, но Илья проигнорировал мой вопрос, лишь развернувшись, направился к сидящей на бревне Азалии.

— Не подходи ко мне, — зарычала на него девушка.

Брат повернулся ко мне.

— Вот! Видела? Рычит на меня целый день, нос мне сломала.

Только я то знала, что нос у Ильи был сломан в уличной драке несколько лет назад, и с тех пор, стоило ему посильнее его ударить, как из него начинала хлестать кровь.

— Сам виноват, — прокомментировала девушка.

— Он целый день за ней ходит, — сдал его Паша. — Проходу ей не даёт. Азалия вызвалась мне помочь в готовке ужина, а он не придумал ничего лучше встать за ее спиной, когда она, склонившись над котелком, кашу мешала. И что — то он ей видимо под руку сказал, раз она так резко выпрямилась и головой ему прямиком в нос. Бац! Визгу было — о–о.

Ребята, слышавшие этот рассказ, изо всех сил старались сдержать смешки, но у них это плохо получалось, да что уж говорить, даже мне захотелось рассмеяться, когда я представила эту нелепую картину.

— Визжал не я, а они, — прокомментировал брат, кивая головой на Азалию и девушку горе — алкоголика. Парень надо сказать уже пришёл в себя и выглядел вполне себе бодро, но главное он перестал походить на пожеванный огурец.

— Крови было, у — у–у, — жуя яблоко, изрекла брюнетка.

— Пошли, горе ты моё, — вздохнула я и взяла брата под руку, — Совсем одного нельзя оставить.

— Никогда не думал, что буду так сильно хотеть стать его родственником, — сообщил брат.

— Что?

— Родственником Глеба, — уточнил брат.

— Ты о чём? — недоумевая, спросила я.

— Я сегодня решил — женюсь, — твердо произнес брат.

— Ты дурак?

— А что сразу дурак? Папа маму встретил и тоже сразу понял: надо брать.

— Дурак, — констатировала я. — А она хотя бы знает, что ты на ней женишься?

— Пока нет, но я над этим работаю.

— Слушай, у тебя, похоже, от удара сотрясение… Или может быть ты на солнце перегрелся? Говорила же носи бейсболку.

— Отстань, женщина. Я все решил, — рассмеялся Илья.

А я не могла понять была ли это очередная шутка или брат все же сошёл с ума? Ведь он знал её всего лишь сутки. Сутки! Но надо признать, что я впервые видела его таким безумным: с дурацкой улыбкой на лице, сияющими глазами и подбитым носом.

Глава 33

Признаюсь, не знаю почему,

но глядя на звезды мне всегда хочется мечтать.

Винсент Ван Гог

До меня доносились приглушённые голоса и смех ребят сидевших у костра. Я лежала на туристическом коврике, устремив широко открытые глаза в небо. Миллиарды звёзд рассыпались яркими искрами по небосводу, и чем дольше я смотрела, тем больше мне казалось, что меня затягивает в глубины космоса.

Никогда раньше я не видела таких ярких звёзд. Меня не покидало ощущение, что я попала в другую реальность или параллельный мир, в котором не было звуков городов, спешки, проблем и беспокойства. Даже воздух был чистым и невероятно вкусным: пропитанным ароматом трав, цветов и озера.

Моей руки коснулась большая тёплая рука, миллионы мурашек поползли по коже. Рядом со мной лежал Глеб. Пока наша группа веселилась у костра, завершая дружным гулянием окончание похода, мы с Глебом незаметно сбежали. Взяли туристические коврики и устроились наблюдать за звёздами подальше от шумной компании.

— Я вижу большую медведицу, — негромко произнесла я, словно боясь нарушить таинственность момента.

— А вот там малая, — Глеб показал направление рукой, я перевела взгляд и увидела созвездие.

— Точно, — улыбнулась я.

Изредка на небосводе мелькала падающая звезда, но мне не удавалось загадать желание. Точнее, я даже не знала о чём попросить. У меня была любящая семья, появилась работа мечты, а сейчас рядом со мной находился человек, от которого грудная клетка заполнялась теплом и трепетом, а дыхание сбивалось, стоило лишь вспомнить ночь на крыше.

Мне хотелось быть с ним всегда, но я не могла загадать такое желание. Мне казалось, что я решу за него, а я считала, что у Глеба должно было быть право выбора. Даже если он выберет не меня. Возможно, я придавала слишком большое значение падающим звёздам.

Однажды я прочитала, что настоящая любовь — это не то, когда до потери пульса клянутся в чувствах и завоёвывают всеми возможными способами. Настоящая любовь — это когда человек умеет отпускать любимого и радоваться его счастью, даже если он счастлив без тебя. А желание присвоить и подчинить — это животное поведение движимое эгоизмом. Почему-то эти слова откликнулись и показались такими правильными и невероятно сильными.

— Ты загадал желание? — тихо спросила я.

— Нет, а ты?

— И я нет…

Мы, не сговариваясь, повернули головы в сторону друг друга. Его глаза были продолжением космоса: глубокими яркими звёздами. Глеб казался мне неизведанной планетой с множеством тайн, в которые хотелось погрузиться с головой, не помня себя и своего прошлого. Но что, если эта планета была красива только издалека? Что если на ней шли нескончаемые кислотные дожди, а её почву сотрясали безжалостные вулканы.

— У тебя такие невероятные глаза. Они намного ярче и красивее звёзд. Теперь, каждый раз, когда я буду смотреть на ночное небо, буду вспоминать тебя, — тихо произнес он, а я не смогла сдержать улыбку. Моё сердце трепетало от счастья. Бескрайняя радость наполняла моё тело теплом, светом и легкостью.

— Останься, — прошептал он, крепче сжимая мою руку, тем самым разрушая хрупкий миг волшебного момента. Я сразу поняла, что он говорил про мою работу. Его глаза горели мольбой и надеждой. И мне хотелось согласиться, раствориться в нём, но разумная часть меня понимала, что это не правильно. Мне была необходима эта работа и понимание того, что я живу не зря. Но, к сожалению, всё то, что было дорого мне, оставалось чуждо ему. Была ли я готова к обесцениванию того, чем я занималась и того, что было для меня действительно важно. Могла ли я предать себя и свои убеждения ради другого человека?