Лэйси из Ливерпуля - Маурин Ли

— Она не поселится в нашей гостиной, — отрезал он. — Даже если бы в этом доме было в два раза больше комнат, я не пущу ни ее, ни этого Микки под свою крышу. Что посеешь, то и пожнешь. Вот пусть и пожинает.

— Понимаю. — Голос Элис был холоден как лед. — Знаешь, Джон, тот пожар обжег не только твое лицо. Глупо, конечно, говорить так, но, кажется, он сжег твое сердце. В тебе не осталось ни капли благородства. Ты стал жестоким. Это несправедливо. Ты не имеешь никакого права вести себя так со своей семьей.

Похоже, что его жена и дочери тоже пострадали в той катастрофе. Когда его лицо было обезображено, что-то случилось с любовью, которую он испытывал к людям в этом доме, даже к Кормаку. Она стала какой-то извращенной, отравленной подозрениями. Из доктора Джекила он превратился в мистера Хайда.

Он хотел избавиться от них. Они больше не заботили его, казались досадной помехой его нынешнему счастью. Джон чувствовал, что готов встать и покинуть Эмбер-стрит навсегда. Ему страстно хотелось оказаться на Крозиер-террас, рядом с Клэр и своей второй семьей — с ними ему было так легко!

Внезапно он встал.

— Я иду спать.

— Ты пойдешь с нами к Лэвинам завтра вечером?

— Нет! Я подпишу необходимые бумаги, чтобы Орла могла выйти замуж и слезть с моей шеи, но она может гореть в аду, мне все равно. — Джон сам не мог поверить, что произнес такие слова, и остановился у двери, чтобы сказать Элис, что не имел в виду ничего подобного. Он растерялся. Он всегда чувствовал себя растерянным и виноватым на Эмбер-стрит. Но Элис собрала чашки и понесла их в кухню, и он не нашел в себе сил окликнуть ее.

На следующий вечер Орла одна отправилась в дом на Чосер-стрит, чтобы сообщить Микки о том, что скоро он станет отцом. Часом позже, волнуясь и нервничая, за ней последовала Элис. Она беспокоилась, что Лэвины отреагируют так же плохо, как и Джон, и вновь повторится неприятная сцена, но с удивлением узнала, что Микки уже все рассказал отцу с матерью и те с воодушевлением восприняли новость.

Ее провели в обшарпанную гостиную, где, судя по всему, совсем недавно сделали наспех уборку, потому что на буфете остались следы пыли. В камине догорала разломанная коробка из-под апельсинов. Еще больше ее удивило наличие в гостиной новомодного телевизионного приемника, который, как она узнала позже, просто свалился с грузовика — и кто-то из Лэвинов случайно оказался рядом.

— Они обвенчаются с нашего благословения, — напыщенно произнесла миссис Лэвин. — Правда, Тед? А потом мы можем отпраздновать это дело в «Чосер-армз» — наша Кэтлин работает там барменшей.

— Сомневаюсь, чтобы Орла захотела устраивать торжество. Как, милая?

— Нет, мам, не захочу. — Орла сидела далеко от Микки, насколько позволяла крохотная гостиная. Она выглядела бледной и подавленной, словно планировались похороны, а не ее свадьба. Микки встревоженно наблюдал за ней. Он безумно любит ее, поняла Элис, и у нее комок подступил к горлу. Неужели этот брак разрушит две жизни? Три, если считать нерожденного ребенка. Вчера ночью она предложила Орле забыть о Микки и уехать из города, чтобы родить ребенка.

— И что с ним будет потом? — тихим голосом спросила Орла.

— Его усыновят.

Орла покачала головой:

— Нет, мам. Это будет безнравственный и безответственный поступок. Я буду терзаться чувством вины до конца своих дней.

— И я тоже, если хочешь знать. Я не могу подумать о том, что моего первого внука будут воспитывать чужие люди.

Кого-то из младших Лэвинов послали за бутылочкой шерри, чтобы выпить за здоровье будущих молодоженов. Миссис Лэвин принялась вслух размышлять о том, не поздно ли будет пойти сегодня в церковь Святого Джеймса и разослать приглашения.

Элис почувствовала, что стала значительно теплее относиться к этой добродушной краснолицей женщине, такой великодушной и доброй, и к ее столь же добросердечному мужу. Она была глубоко тронута, когда речь зашла о том, где будут жить молодые, и мистер Лэвин мгновенно ответил:

— Они могут спать в гостиной. Мы не хотим, чтобы наш Микки бросил ученичество, и мы не возьмем с него ни пенни, правда, дорогая? Особенно теперь, когда у него жена и вот-вот будет ребенок.

Пухлое, морщинистое лицо миссис Лэвин расплылось в широкой улыбке.

— Благословен будь наш Господь, он всегда посылает достаточно пищи на стол. По крайней мере, нам.

Это было так непохоже на реакцию Джона прошлым вечером.

— Джон и я, мы будем помогать, конечно, — сказала Элис, чувствуя себя обязанной упомянуть и мужа.

— Они не пропадут, — безмятежно заключила миссис Лэвин.

Орла сдавленно вскрикнула и выскочила из комнаты.

Орла Лэйси и Микки Лэвин поженились в первый понедельник марта. Церемония венчания состоялась в десять часов. Хотя объявления о венчании были разосланы три недели назад, в такой ранний час в церкви собралось совсем немного зрителей. Не было свадебных экипажей, чтобы привлечь внимание, не было букетов и бутоньерок, не было подружек жениха и невесты.

Вместо отца невесты, который несколько дней назад слег с тяжелой пневмонией — так объяснила Элис отсутствие Джона проявившим необычайное понимание Лэвинам, — стоял Дэнни Митчелл, который и выдал замуж свою внучку. Парикмахерский салон Лэйси в этот день был закрыт. Маив работала в больнице во вторую смену, так что ей не пришлось отпрашиваться. Кормак, которого случившееся повергло в серьезное замешательство, не пошел в школу. Он считал, что люди женятся потому, что хотят сделать друг друга счастливыми, но Орла только и делала, что резко обрывала всех желающих высказаться и поздравить молодых, в особенности Микки.

Бернадетта Мойнихэн отпросилась с утра, чтобы побыть со своей подругой в такой ответственный день.

— А я-то воображала, что у нас будет настоящий праздник, когда девочки выйдут замуж, — со слезами на глазах призналась Элис. — Ну, ты понимаешь, выбор в ателье костюма для жениха и платья для невесты, заказ цветов и торта, организация свадебного стола и угощения. Но все получилось ужасно, а оттого, что Джона нет, будет еще хуже.

— А что будет с работой Орлы? — спросила Берни.

— Она подала заявление об увольнении. У нее ведь нет выбора, правда? Вскоре все заметят, что она беременна.

Орла была как смерть — в своем простом бледно-голубом костюме, который купила ей мать, с белым молитвенником в руках, затянутых в белые перчатки. Во время церемонии Микки не сводил обеспокоенного взгляда с ее каменного лица.

«Она сделает его жизнь адом». Сердце у Элис упало. Бракосочетание превратилось в кошмар.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Сегодня утром пришло письмо с уведомлением о том, что Кормак сдал экзамены, это значит, что в сентябре он будет учиться в средней школе Святой Мэри. Видели бы вы список того, что мы должны будем купить! — Элис рассмеялась. — Он был несколько ошарашен тем, что ему придется носить шапочку, собирается прятать ее в кармане пиджака, пока не дойдет до школы. — Пиджак! Она и мечтать не смела, что ее сын будет носить пиджак.

— Полагаю, так приятно иногда получать хорошие известия для разнообразия, — заметила миссис Уайт, которая приходила раз в месяц, чтобы вымыть голову шампунем и уложить волосы. — То, что Кормак получил стипендию, послужит вам хотя бы небольшим утешением после Орлы.

— Что вы хотите сказать? — ледяным тоном произнесла Элис.

— Ну… — Миссис Уайт, должно быть, несколько обескуражил тон Элис. — Да ничего, в общем.

— Мы все очень рады за Орлу, если хотите знать. Микки Лэвин — хороший парень, из него получится прекрасный муж. И нам очень приятно, что у них будет ребенок.

— Да, но…

— Но что?

— Она слишком молода для матери, — сбивчиво закончила миссис Уайт.

— Ей семнадцать. Я была всего на год старше, когда у меня родилась наша Фионнуала.

— Вы накручиваете бигуди слишком туго, миссис Лэйси. Не могли бы вы снять последние два и накрутить их посвободнее?

Элис фыркнула:

— Извините.

— Насколько я понимаю, вы собираетесь расширяться. — Миссис Уайт дипломатично решила сменить тему. Элис Лэйси была великолепной парикмахершей, лучшей в Бутле, и не стоило напрасно злить ее. Она с облегчением приняла улыбку, которой одарила ее Элис.

— Да, я беру на работу опытную помощницу, если это можно назвать расширением, Дорин Моррисон, на полставки. Она работала в том роскошном салоне в городе, пока не вышла на пенсию.

— Так она уже в возрасте?

— Ей всего пятьдесят. Она вышла на пенсию из-за проблем с сердцем, но полагает, что сможет приходить четыре раза в неделю на полдня, а также по субботам. Да и живет она на Коупер-стрит, так что далеко ей ходить не придется.

В салоне становилось все оживленнее. Женщины приходили к ней из самых отдаленных районов, и книга заказов была расписана на несколько недель вперед. Нужна была не только опытная помощница, она чувствовала, что пришло время установить телефон.