После поцелуя (ЛП) - Энок Сюзанна

Она на самом деле рассказала все брату. Засунув подальше свое раздражение и понимание того, что мальчик привел убедительный довод, Салливан посмотрел на него.

– Лорд Дуглас, – намеренно подчеркнул он, стараясь говорить тихо и спокойно, – я не собираюсь разрушать собственную репутацию у вашего сословия, дурачась с одной из драгоценных наследниц высшего общества. Поверьте мне, я знаю, как устроен этот мир – ваш мир.

– О. Ну тогда хорошо.

– Ммм. Что-нибудь еще?

– Так как вы спросили… не совершайте больше краж. Так как мы знаем о ваших намерениях и молчим об этом, то мы так же виноваты, как и вы.

– Тогда сообщи обо мне. – Во всяком случае, начинало казаться, что это единственный верный способ, которым он сможет привлечь внимание Данстона.

– Не хочу.

Очевидно, это окончится ничем.

– Тогда я заявляю, что мы в безвыходном положении. А теперь, не думаешь ли ты, что тебе следует вернуться домой перед тем, как кто-нибудь хватится тебя?

Лицо мальчика ярко покраснело.

– По правде говоря, я раздумывал, не смогу ли я помочь вам с лошадьми сегодня утром.

Салливан приподнял бровь.

– Прошу прощения?

– Ну, дело в том, знает ли, что вы очень знамениты, и все остальные парни в университете позеленеют от зависти, когда узнаю, что я получал указания от самого Салливана Уоринга.

С тем, чтобы они смогли учиться у него – пока сам он держится подальше от их сестер и дочерей. Салливан одернул себя. Он выучил этот урок давным-давно. Тем не менее, у паренька есть храбрость. И он может обрести какое-то преимущество над Изабель, что может обернуться в его пользу. Уоринг пожал плечами.

– Оставь свой сюртук здесь. Может быть, у тебя и есть желание поработать в конюшне этим утром, но сомневаюсь, что ты захочешь выглядеть – и пахнуть – как она.

Дуглас усмехнулся.

– О, это великолепно, старина.

Это означало еще больше неприятностей; вот что это было. Салливан понимал это. И, точно так же, как и с тех пор, когда он впервые взглянул на Изабель Чалси, он решил шагнуть им навстречу. По крайней мере, в эти дни жизнь стала более интересной.

– Оливер, с вашей стороны очень щедро и заботливо сделать такое предложение, – проговорила Изабель, положив еще один кусочек сахара себе в чай, – но у меня нет желания покидать Лондон посреди Сезона.

– Даже ради развлечений Брайтона? – настаивал лорд Тилден. – Пригласите с собой кого хотите. Мой отец дал разрешение устроить прием гостей, который может продлиться следующие две недели.

– Я скорее предпочту остаться здесь, – ответила она, рискнув бросить взгляд в окно гостиной только тогда, когда Оливер уронил ложку и наклонился, чтобы поднять ее.

Она не смогла увидеть ничего, что могло бы происходить во дворе конюшни. За последние три дня она практически не видела Зефир, не говоря уже о ее тренере. Очевидно, Оливер вычислил расписание Салливана, потому что приходил с визитом каждое утро как раз перед тем, как должен был приехать мистер Уоринг, оставался вплоть до его отъезда, а затем тащил ее на то или иное развлечение, которое длилось как раз все то время, когда начиналась и заканчивалась утренняя тренировка Зефир.

Каковы бы ни были ее собственные чувства в этих обстоятельствах, Изабель считала чистой случайностью тот факт, что за этот промежуток времени Салливан никого не ограбил. Она не была уверена, почему, так как он не принял ее угрозы всерьез.

– Есть какая-то определенная причина, по которой Лондон внезапно стал так дорог вам? – небрежно спросил Оливер. – Когда я упомянул об экскурсии с друзьями несколько недель назад, вы, казалось, были в восторге от этой идеи.

– Что ж, теперь, когда Сезон начался, я так великолепно провожу время, что изменила свое мнение. – Когда он снова открыл рот, девушка подняла руку. – Пожалуйста, Оливер. Я прекрасно знаю, почему вы хотите отправить меня в другое место, и, уверяю вас, в этом нет необходимости. И я не хочу больше говорить об этом.

Виконт вскочил на ноги, со стуком поставив на стол свои чашку и блюдце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Он появляется здесь каждый день.

Так же, как и ты, подумала Изабель.

– Это то, для чего мы наняли его, – вслух произнесла она. – Мне очень жаль, если вы не ладите между собой, но я наняла мистера Уоринга, не зная о вашей враждебности.

– И все же теперь, когда вы о ней знаете, вы все равно не отослали его прочь. Даже когда я порекомендовал идеально подходящую замену.

Филлип протестовал против предложенного Оливером Тома Барретта и его услуг еще сильнее, чем Дуглас. Девушка осторожно поставила собственную чашку на сервировочный поднос.

– Если вы собираетесь настаивать на этой… одержимости, Оливер, то я собираюсь попросить вас…

– Ты видела это? – Дуглас ворвался в комнату, распахнув дверь гостиной и едва не сбив с ног горничную, которая сидела за дверью. – О, вот как. Мои извинения.

– Видела что? – спросила Изабель, улыбнувшись его очевидному возбуждению. – И в чем, ради всего святого, у тебя испачканы все сапоги?

– В лошадином навозе, конечно же. Или в грязи. Не знаю наверняка. – С широкой ухмылкой Дуглас провел рукой по лицу, оставив там еще одну полосу этого вещества. – Пойди и посмотри.

По крайней мере, теперь у нее есть причина, чтобы отважиться выйти во двор конюшни. Конечно же, отец практически приказал ей делать это, но даже он не мог настаивать, чтобы Изабель проводила время с лошадью вместо поклонника. Подавив свое веселье, потому что Оливер выглядел заметно расстроенным, она взяла брата за протянутую руку и последовала за Дугласом через кухню.

– Знаешь, он позволил мне помогать ему, – трещал ее младший брат, счастливый, словно кошка в коробке с мышкой. – То, как он работает, завораживает. У него даже нет собственных шпор. И он использует кнут скорее для щекотки, просто чтобы напомнить животному о том, чего он хочет.

– Хотелось бы мне напомнить ему о некоторых вещах, – очень тихо прошептал Оливер.

– Прошу прощения? – переспросила Изабель, несмотря на то, что совершенно отчетливо расслышала его слова.

– Ничего, миледи. – Он улыбнулся. – Хорошо, что у мистера Уоринга есть кое-какие умения в обращении с лошадьми. В противном случае он мог бы вычищать стойла или доставлять овощи или что-то еще, что простолюдины делают за деньги.

Это прозвучало далеко недвусмысленно. Словно она нуждалась в напоминании, где располагалось чье-то место в обществе.

– А вы не задумывались, где бы вы оказались, если бы ваши родители не были женаты?

Оливер замедлил шаг и повернул голову, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

– Нет, не задумывался. Я рожден с благими намерениями. А вовсе не продукт какого-то разгоряченного совокупления в гардеробе.

Дуглас, распахнувший кухонную дверь, обернулся.

– Послушайте, Тилден. Не следует говорить о подобных вещах перед моей сестрой.

Справедливости ради, она сама начала это, но Изабель не погнушалась благодарно кивнуть брату. Прав Оливер или нет, но это просто казалось дурным тоном со стороны виконта – унизить человека ниже его по положению, каковы бы ни были их предполагаемые связи.

– Конечно, ты прав, Дуглас, – с легкостью признал Оливер. – Мне не следовало выходить за рамки благопристойности. Вы простите меня, Изабель?

Она улыбнулась, большая часть ее внимания уже была направлена на высокого, стройного мужчину на другом конце конюшенного двора.

– Вы же знаете, что да.

Дуглас повел их в центр двора. Когда девушка рассказала брату про обстоятельства, объясняющие присутствие Салливана, она беспокоилась, что тот поведет себя враждебно по отношению к мистеру Уорингу, что в результате у него появятся ушибы и кровоподтеки. Вместо этого ее брат напоминал щенка, прыгающего вокруг хозяина. Она и понятия не имела, что, черт возьми, произошло между ними. Однако самой себе Изабель могла признаться: она рада тому, что не единственная, кто продолжает радоваться компании мистера Уоринга, несмотря на осведомленность о его происхождении и недавнем противозаконном поведении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})