Петербургская поэма. Избранные стихотворения - Марк Котлярский

по частям,

И прозрачен, и ясен, словно сделан на спор из стекла.

Но как буря в ярости срывает мосты,

Как срывается в пропасть с вершины лихой скалолаз, —

Так же яростно, не пряча восторженных глаз,

Мы рванулись друг к другу стремительно: помыслы наши чисты.

О, как мучительно-странен и долог наш разговор,

Где слова – не слова, где слова – это песня без слов.

Но летит за нами молва, словно уханье сов,

Обвиняя в том, что каждый из нас, в сущности, сумасброд и вор:

Мы воруем друг друга, меж нами – сума,

От сумы до тюрьмы – и рукою подать до чумы…

Только нам все равно, и вскоре встретимся мы,

И сольемся в объятиях, и сойдем друг от друга с ума…

Беглые строки

Свеча горела на столе…

Б. Пастернак

…И пусть горит, догорая, свеча,

Не тронь ее – всё равно горячо.

Касаюсь я твоего плеча,

Оно обжигает, твое плечо.

И отблеск огня дрожит на стене,

Как будто огонь бросает в дрожь.

И я говорю: „Иди ко мне…“

И ты идешь…

Не уходи…

…Подожди, – прошу тебя! – не уходи,

обними меня горячими руками,

говори слова нежные

или молчи безмятежно.

Знаешь: это порой происходит,

когда вдруг настигает безмолвие,

но только не как наказание,

а как наслаждение —

высшее из всех наслаждений,

что нам доступно.

И тогда понимаешь,

что говорить – преступно,

что речь обманна,

нарочита и не нужна.

И тогда наступает нирвана,

и тогда страсть нежна,

а молчание обволакивает,

как

кокон,

и хочется время продлить,

и льется солнечный свет из окон,

и хочется Бога молить…

Там, в метро…

Ты нырнула в метро,

как дельфин, исчезающий в бездне вод,

как отблеск свечи, пропадающий в зеркал глубине,

и даже не обернулась.

И я подумал: «Ну, вот,

мы снова расстаемся, мы не

встретимся даже во сне,

на экране компьютера, в скайпе, в «ютюбе»

среди тысячи тысяч окон,

и ветры осенние будут нам вслед

улюлюкать со всех сторон,

и, продираясь сквозь смех и свист,

как среди терний, царапая руки в кровь,

мы снова станем друг к другу тянуться,

чтобы вскоре встретиться вновь.

Но пока не сейчас,

потому что «сейчас» – это слово,

словно потускневшее серебро,

а молчание если и золото,

то черт его знает, какой оно пробы.

Разве мы расстаемся?

Ты просто исчезла в метро,

где следят за порядком служители,

одетые в синие робы.

Ты – в объятьях подземки,

где плывут голубые вагоны

по реке с коротким названием Стикс,

где шум подземелья и суета толпы

образуют некий задумчивый микс,

где голос диктора подобен голосу,

извещающему о начале страшного суда,

где колышутся в глазах пассажиров

уставших мечтаний живые цветы.

…Я ушел оттуда, а ты – сюда,

и я даже не успел спросить тебя:

– Где же ты?..

А еще ты говорила…

(Цыганская фантазия)

…А еще ты говорила,

Что нас украли цыгане,

Разбросали по свету

Да по разные стороны моря.

Улыбалась ты

И смеялась,

Когда говорила —

Так, что я вдруг поверил,

Что это было:

И огни за рекою,

И шатры вокруг кочевые,

И цыганки в юбках,

Цветастых, пыльных,

Широких,

И цыгане, коням своим

Что-то шепчущие украдкой,

Да и кони, конечно,

Тоже ворованные когда-то.

Вот и мы с тобой – чумазые,

Словно черти,

Но зато счастливые,

Как бывают счастливые дети.

Что за странное время,

В какое заброшено сети?

Почему мы такие счастливые?

Потому что еще не ведаем,

Что такое горечь разлуки?

Мы еще с тобой об этом узнаем…

Только это будет позже,

Гораздо позже.

А пока мы с тобой счастливые

Ходим рядом,

И всегда мы рядом,

И ты со мною,

Обжигаешь меня ты

Горячим взглядом,

И горячее солнце

Встает за твоей спиною…

Когда…

Когда нас от страсти, как пьяных матросов, шатало,

Когда мы считали в случайной разлуке минуты,

Какие слова нам наитье нежданно шептало?

Лишенные прошлого, памяти, дети, манкурты,

Мы шли по кривой, что друг к другу нас вдруг выводила,

Бросала в объятья с размаху, как в недра купели,

И звезды горели – безумно – как паникадила,

И птицы охрипшим контральто хвалебные песни нам пели.

Но все это было, и кануло в Лету, как в прорубь,

Как в черную бездну, откуда не будет возврата.

А может…

А может, давно успокоиться впору?

А может, решить, что в разрыве судьба виновата?

В разрыве…

Как будто разрывом снаряда,

Нас бросило в разные стороны – к ветру и зною.

И ты, образумившись, жизни сегодняшней рада, —

Той самой, привычной, с больничной своей белизною.

Монолог отверженного

1

И ненавижу, и люблю. Зачем, пожалуй, спросишь.

И не пойму. Но в себе, чувствуя это, страдаю.

Гай Валерий Катулл

Ничего не меняется многие тысячи лет,

И любовь ходят с ненавистью,

Как сестры, вцепившись друг в друга.

И веками звучит, словно пошлый эстрадный куплет:

– Ты не любишь меня?

– Я тебя