Пираты фюрера - Игорь Бунич

Экипаж понес первые жертвы, и на корабле воцарилось уныние. Между тем шторм с каждой минутой все усиливался, и капитану первого ранга Кранке пришлось отказаться от своего первоначального намерения обогнуть Исландию с севера, поскольку на такой волне корабль на мог идти со скоростью двадцать узлов. Видимость становилась все хуже, и Кранке надеялся, что даже после рассвета корабль будет надежно укрыт снеговыми зарядами, ливнями и туманом.

К полуночи шторм достиг силы урагана, и северо–западный ветер сначала сменился на северный, а затем с прежней силой задул с северо–востока. В принципе, это очень устраивало Кранке, давая возможность проскочить незамеченным, хотя корабль так клало с борта на борт, что у многих создавалось впечатление, что следующая волна наверняка его перевернет. Все наставления по мореплаванию требовали, чтобы в таких условиях корабль был развернут носом к волне. В мирное время Кранке так бы и поступил, но сейчас он продолжал идти прежним, курсом, подставляя под страшные волны борт корабля. За это время «Шеер» сильно обледенел: палуба и надстройки покрылись корочкой льда. Последовал приказ ни под каким видом на появляться на верхней палубе.

Еще до рассвета «Адмирал Шеер» вошел в Датский пролив. Обычно в течение летних и осенних месяцев Датский пролив свободен ото льда на ширину почти в двести миль. Но когда с севера идет шторм, а еще пуще — ураган с северо–востока,— огромные волны не в состоянии пробиться через пролив в Гренландское море. И начинается что–то совершенно безумное. Волны, сдерживаемые на востоке Исландией, а на западе Гренландией, устремляются к центру пролива, сталкиваясь между собой и круша друг друга, вздымаясь в этой битве на высоту до сорока метров, стремясь поскорее вырваться в Атлантику. При этом гигантские волны движутся со всех сторон, устраивая в узком проливе страшный хоровод. Именно через подобный хоровод «Адмирал Шеер» пытался пробиться в Атлантику. Несмотря на солидные размеры и мощные двигатели, корабль порой словно щепку крутило среди огромных валов, бросая из стороны в сторону во всех направлениях. «Адмирал Шеер» вздымался на крутых волнах, казалось, до самого неба, затем падал куда–то в бездонную пропасть, ложился почти на борт, но упорно продолжал пробиваться на юг. Уже не только для молодых неопытных матросов, но и для многих бывалых моряков все это казалось бесконечным кошмаром.

Время от времени кренометр фиксировал крен в тридцать семь градусов, и даже многоопытные капитаны торгового флота, которые находились на борту «Шеера», начали выглядеть весьма озабоченными. «Шеер» не был торговым судном, и его креновой коэффициент был гораздо выше из–за тяжелых башен и надстроек над ватерлинией. Хорошо еще, что «Адмирал Шеер» был загружен по самый планширь!

В жилых помещениях царил хаос и разгром, как после жаркого боя. В кубриках были разбиты и перевернуты все рундуки, в каютах и кают–компаниях разбита мебель и все перевернуто вверх дном. Через вентиляционные трубы, заглушки которых были давно выбиты, хлестала вода. В баталерке сухой провизии мешки с мукой уже напоминали размокшие мешки с цементом. Почти во всех помещениях корабля стояла вода. Радовало только то, что в этом хаосе ветра и волн, снежных зарядов и низких свинцовых туч вряд ли мог появиться какой–нибудь корабль или самолет противника. Даже если какие–нибудь английские корабли патрулировали в проливе, то сейчас они наверняка укрылись в бухтах или, по меньшей мере, идут навстречу волне, меньше всего думая о возможной встрече с противником. Что касается авиации, то ни Королевские ВВС, ни Люфтваффе в такую погоду не летали, а если бы даже и летали, то при столь низкой и сплошной облачности все равно ничего бы не обнаружили.

Между тем в лазарет, в дополнение к матросу со сломанными бедрами, стали поступать люди с весьма тяжелыми травмами. Даже сам командир сильно повредил руку, пытаясь подхватить сбитого с ног рулевого. А старшего офицера капитана второго ранга Груббера вообще едва не смыло за борт. В последний момент два матроса успели спасти его. Все начали понимать смысл старой морской пословицы, гласящей, что люди делятся на три категории: живых, мертвых и находящихся в море.

В полночь корабельный синоптик Дефант поднялся на мостик в очень веселом расположении.

— Итак, господа,— спросил он,— вы удовлетворены?

— Все прекрасно,— пробурчал в ответ старший штурман, капитан второго ранга Гюбнер.— Но ты немного перестарался.

Речь шла о двух погибших моряках, смытых за борт разбушевавшейся океанской стихией.

До рассвета сила урагана продолжала увеличиваться, сила ветра достигала одиннадцати — двенадцати баллов. Удары гигантских волн продолжали сотрясать корабль, а свист ветра перешел в непрерывный пронзительный вой. Однако к концу ночи шторм стал утихать — постепенно, очень медленно, почти незаметно.

Когда на востоке забрезжил серый холодный рассвет, шторм стал значительно слабее, наконец–то появилась возможность убрать воду из подпалубных помещений и навести там порядок. Погода улучшалась, и барометр медленно пошел вверх. Еще свирепствовал шторм, но это уже был не ураган — сила ветра редко достигала 10 баллов. Обвязанные страховочными концами матросы вышли на верхнюю палубу, чтобы определить повреждения, нанесенные ночным ураганом. Повреждения и поломки обнаруживались на каждом шагу. Два катера были разбиты. Один сорвало с кран–балки и разбило в щепки. Теперь все, что от него осталось, годилось только на растопку. Второй катер был также сильно поврежден, но корабельный плотник, осмотрев его, пообещал, что попытается катер отремонтировать.

Видимость еще не превышала трехсот метров, и радиолокационная станция «Шеера» обшаривала горизонт во всех направлениях. Через несколько часов после того, как была пройдена наиболее узкая часть пролива, радар засек движущийся объект–несомненно корабль — на расстоянии шести–семи тысяч метров. Кранке приказал отвернуть на пару румбов западнее, чтобы увеличить расстояние. Это произошло в 15:00. Обнаруженным кораблем, судя по всему, был британский вспомогательный крейсер, который нес сторожевую службу в проливе.

Ближе к вечеру погода заметно улучшилась, а на следующее утро арктический ураган превратился просто в сильный бриз с порывами ветра, доходящими иногда до шести — семи баллов. По мере того, как ледяные горы Гренландии оставались позади, становилось заметно теплее.

Между тем корабль прошел Датский пролив и вышел в Северную Атлантику, где он мог уже не бояться быть обнаруженным английской воздушной разведкой. Только позднее, после вступления Америки в войну, когда битва за Атлантику была в полном разгаре, над этим районом постоянно начали летать американские и английские самолеты–разведчики, ни на минуту на спуская глаз с идущих трансатлантических конвоев.

В воскресенье, 3 ноября, Атлантика приветствовала «Адмирала Шеера» лучами уже позабытого солнца, окрасившего пенистые волны в бледно–золотой цвет. К полудню корабль находился на широте пятьдесят, и капитан первого ранга Кранке снова повернул «Адмирала Шеера» на север. Хотя сам «Шеер» на просторах Атлантики выглядел микроскопической иголочкой в гигантском стоге сена, он имел возможность прочесать этот стог очень широким фронтом. На корабле действовала большая группа специалистов по радиоперехвату и дешифровке, во главе которой стоял капитан второго ранга Буддэ. В группу входили также лейтенанты Паль и Войчеховский–Эмден. Последний был сыном морского офицера, погибшего на знаменитом рейдере времен Первой мировой войны — крейсере «Эмден», за что его семья получила разрешение прибавить слово «Эмден» к своей фамилии.

Немецкая военно–морская разведка давно уже определила примерное время и периодичность выходов в море конвоев НХ, то есть конвоев, формировавшихся в Галифаксе и потоком доставлявших на Британские острова военное снаряжение. Но, несмотря на огромную работу, проделанную разведчиками, так и не удалось определить курс следования конвоев, хотя и было выяснено, что эти курсы меняются на иррегулярных интервалах. Удалось выяснить, что противолодочное охранение начинает действовать примерно с двадцатого градуса западной долготы. Как еще изменяется защита конвоев по мере пересечения ими Атлантики, оставалось неизвестным. В соответствии с имеющимися данными, два конвоя — НХ–83 и НХ–84 — должны были пройти через район, где было приказано оперировать «Адмиралу Шееру». В задачу Кранке входило вести поиск и вступить в боевой контакт с каким–нибудь из этих конвоев на северном или на южном курсе.

Любой перехваченный сигнал, дающий хоть какой–нибудь намек на местонахождение конвоя, мог оказаться бесценным. Однако эфир молчал. Видимо, все военно–морские силы противника в этом районе, о которых, кстати, также ничего не было известно, а также все торговые суда имели строжайшую инструкцию полностью соблюдать радиомолчание. Зона, в которой «Шееру» предстояло провести поиск, лежала между пятьдесят вторым и пятьдесят четвертым градусами северной широты и тридцать вторым и тридцать пятым градусами западной долготы. Кранке был уверен, что именно в этом районе им удастся обнаружить один из конвоев.