Сердце с перцем - Арина Ларина

День обещал быть неординарным. Во всяком случае, начало его впечатляло.

Когда хочешь потрясти сослуживцев, планы редко осуществляются в полном объеме и в той степени, которая планировалась. По пути к кабинету Лера, не раздеваясь, заглянула во все комнаты с напоминанием, что ждет отчеты по представительским расходам. Разумеется, это был лишь предлог. Сотрудники, с наступлением зимы впадавшие в спячку, как медведи, на обновку не отреагировали. Собственно, они и на саму Леру-то не особо смотрели. Это неожиданно расстроило. В душу закралось страшное подозрение: а не переоценила ли она свою неземную красоту. Эффект от появления главбуха в норке был равноценен молочному пятну на белой скатерти. Даже бухгалтер Надя, обычно приходившая на службу раньше всех, почему-то отсутствовала. Валерия даже знала почему – закон подлости.

Шубу заметила только уборщица Бронислава Мартыновна, с кряхтеним вкатившая в кабинет пылесос.

Уборщица была местной бедой и одновременно – достопримечательностью. Если бы не она, то и говорить бы особо было не о ком. Если только о секретарше директора Елизавете. Но Елизавета была не совсем секретаршей, а какой-то дальней родственницей шефа, которую нужно было срочно пристроить замуж. Об этом знали все, но диссидентов, отваживавшихся обсуждать члена директорской семьи, были единицы.

Почему срочно, никто доподлинно не знал. Сначала, правда, ходили слухи о том, что девица беременна. Но через полтора года стало ясно, что слухи эти слегка преувеличены. Секретарем Елизавета оказалась ужасным. Она все теряла, забывала, путала и умудрялась в разгар рабочего дня пугать сотрудников абсолютно отсутствующим, но крайне одухотворенным видом. Выражалось это в том, что секретарь впадала в ступор и стеклянным взглядом гипнотизировала потолок или же заоконное пространство, медленно, но неуклонно заваливаясь на бок. Девицей она была дородной, мощной, поэтому народ, хоть и пугался, вырывать барышню из нирваны не спешил. Иногда она что-то воодушевленно строчила на листах бумаги корявым размашистым почерком и таинственно улыбалась. Лера подозревала, что стихи. Но Бронислава Мартыновна, как и все снедаемая любопытством, однажды нашла один из таких листов в помойном ведре. Любая женщина знает: информация имеет смысл лишь в том случае, если ее можно с кем-то обсудить. Держать ее в себе так же мучительно, как ходить с камнями в почках. Поэтому уборщица бегом устремилась разочаровывать коллектив. Никаких стихов на листке не было, лишь странные заметки в телеграфном стиле.

«В.К. хотел чай.

Снять копии?

Кто звонил?

Купить носки».

Бронислава Мартыновна, никак не желавшая мириться с каким-либо банальным объяснением, с надеждой предположила:

– Может, она шпионка? Следит за шефом?

Версия радовала и давала пищу для разговоров. Народ всколыхнулся, но логика победила. Покупка носков в эту жареную версию не вписывалась категорически. Похоже, витавшая в облаках секретарша, всего-навсего конспектировала обрывочные воспоминания и поручения босса. Судя по отсутствию конкретики и жирным, многократно обведенным знакам вопроса, воспоминания эти были крайне смутными и неуверенными.

В попытках выдать Елизавету замуж участвовали все, в надежде, что остепенившаяся Лиза осядет дома, а в приемной появится более вменяемый экземпляр. К ней подсылали курьеров, сантехников и коробейников. Системный администратор Максим даже предложил барышне зарегистрироваться на сайте знакомств. Но Елизавета и тут всех удивила. Выяснилось, что анкета у нее на сайте есть, только женихов, увы, нет.

Уборщица была на втором месте по популярности после секретаря.

Фирма занимала здание, до того принадлежавшее местному РЭУ. А Бронислава Мартыновна имела честь служить там то ли диспетчером, то ли кладовщицей, то ли еще кем. Поэтому тетка чувствовала себя здесь хозяйкой, как леший на болоте или как привидение в старинном замке. Она пугала гостей, орала на сотрудников, в общем, вела себя как бай в своей вотчине.

Сотрудники, по ее мнению, заявлявшиеся на работу исключительно для того, чтобы накидать мусора в ведро и затоптать пол, права голоса не имели. Поэтому в разгар рабочего дня Бронислава Мартыновна шла по кабинетам с тряпкой, с садистским наслаждением вытирая столы, мониторы и клавиатуры зазевавшихся бедолаг. Бумаги она складывала в стопку, перетасовав, как шулер карты, а клавиатуры чистила с таким усердием, что сисадмину даже не всегда удавалось восстановить утерянные файлы. Особой фишкой был пылесос.

Объяснять Брониславе Мартыновне, что рев пылесоса мешает работать, было бесполезно. Уборщица была уверена, что работает в фирме один человек – она. Все остальные создают видимость и даром получают зарплату.

Как правило, она распахивала дверь, втаскивала покорный агрегат за толстый хобот и начинала процесс.

Бухгалтер Надя, у которой «главная по швабрам» однажды стерла вместе с пылью файл с отчетами, вела с Брониславой Мартыновной длительную и безуспешную войну. В силу молодости никакого почтения к возрасту Надежда не испытывала, тяжелое детство уборщицы в расчет не брала и на климакс скидок не делала. Появление Брониславы Мартыновны в кабинете она обычно характеризовала не иначе как «наш броневик на реактивной тяге едет – всем в укрытие!».

Надежду уборщица не любила, а вот к Лере относилась, на удивление, с почтением. И почти никогда на нее не орала. Наверное, догадывалась, кто в фирме начисляет зарплату.

Вот и сегодня, не обнаружив Надежду в помещении, Бронислава Мартыновна расплылась в приторной улыбке и всплеснула руками, оценив шубу:

– Надо же, как натуральная! Жаль, короткая.

– Она и есть натуральная, – пробормотала Лера, пробираясь к выходу.

Праздника из явления шубы народу не получилось. Зато в столовой фурор произвели ее ноги вкупе со шпильками и короткой юбочкой.

– Лера, ты того… ух! – это был первый комплимент, который она получила. Озвучил его охранник Ваня, юноша выдающихся физических данных, обратно пропорциональных интеллектуальным.

Далее комплименты пошли гуще и разнообразнее в описательной части эмоций. Один из менеджеров даже предложил сходить куда-нибудь после работы. Правда, впечатления этого дня слегка подпортил шеф, тоскливо проинспектировавший тусклым взглядом Лерины коленки и выдохнувший с досадой:

– Валерия, тебе это зачем? Не мути мне коллектив и сама работай. А то ходишь весь день, ногами сверкаешь… а у меня давление!

Заявление взволновало главбуха: давление шефа было не в ее интересах, тем не менее отказываться от нового образа Лера не собиралась. В конце концов – пусть смотрит в другую сторону или пьет валерьянку.