Тёмный стражник - Ольга Смирнова

Рич застонал сквозь зубы и попытался-таки сесть. Опираться на ладони приходилось очень аккуратно, потому что несколько пальцев садист ему сломал. Двигался Рич с трудом, но, в конце концов, после целой мучительной вечности, жутко вспотев и подбадривая себя красочным матом, колдун даже умудрился подняться на ноги. Правда, все тело дрожало так, словно его током било, ступни кровоточили, а колени то и дело норовили подломиться. Рич тяжело оперся о стену и некоторое время выравнивал дыхание.

«Хреновато, да? — спросила Совесть с фальшивым сочувствием. — Так надо было раньше думать, я ж тебе, дураку упрямому, выход предлагала, чего не согласился?»

— А иди ты, — промычал Рич, вытирая непослушной рукой пот и кровь со лба. — И без твоих нотаций тошно.

«Ладно, не переживай. Прорвемся. Все мои сейчас заняты, но как только появится возможность — если к тому времени ты, конечно, не умрешь, мы тебя сразу вытащим. Тебе только портал надо выстроить».

— Тут купол стоит, тупица, — промычал колдун. — Какой к чертям портал? Ты купол деактивировать можешь?

Совесть ничего не поняла, ибо речь оставалась невнятной, а мыслей Рича она читать не умела, но линию свою гнуть продолжала.

«Вернем тебе речь и — вуаля, ты дома! Что может быть проще…»

Во рту поселился привкус крови, холод камеры проникал в каждую клеточку и без того измученного тела. Колдун ломал голову, ища приемлемый выход из сложившейся ситуации. Кажется, до него впервые начало доходить, что детские игры кончились, и его могут убить. И никто не узнает. Ни Тимми, ни родители, ни бабушка. И никто его никогда не найдет — судя по всему, у Дирьярда хватит сил скрыть свое преступление. Ричу стало тоскливо — так, как никогда до этого в жизни. Тоскливо и страшно. Захотелось по-волчьи завыть от собственного бессилия. Предательская мыслишка — а если ничего не получится? — змеей вползла к нему в сердце, да и поселилась там, отравляя кровь парализующим ужасом.

Оказывается, ты не такой уж и герой? — невесело подумал Рич, тяжело сползая по стенке, собирая израненной спиной каждую шероховатость грубого камня. — Оказывается, бывает и так?

— Мой… хмм… добрый друг, я смотрю, ты впадаешь в отчаяние. Нехорошо… — сухо прозвучало у него над головой.

Никогда прежде и никогда после Рич не был так рад собственному ангелу-хранителю — жуткому зануде, проповеднику, моралисту, правильному до мозга костей. Истинному ангелу, одним словом. Колдун даже попытался улыбнуться, но не смог — лицо было слишком сильно порезано и малейшее мимическое движение причиняло боль.

— Не переживай, все это поправимо, — в кротком голосе Кассиопея звучала явная обида, смешанная с упреком — видимо, ангел до сих пор не отошёл от их последней встречи, когда Рич метнул в него молнию, но, несмотря на это, бросить подопечного на произвол судьбы не мог.

Ричу же сейчас было не до того, чтобы вникать в кассовы душевные терзания. Своих неприятностей хватало. Ну разозлился он, сорвался, с кем не бывает? Чего из этого трагедию делать? Не убил ведь, правильно?

— Не многовато ли на одного бедного колдуна — и ангел и Совесть? — попытался пошутить Рич — мысленно, конечно, вдруг ощутивший некоторый прилив бодрости. — Давайте кого-нибудь одного прибьем, а? Ну или изгоним с позором.

— Подожди, я сейчас…

Рич выдохнул. Появление Касса вселило некоторую надежду. Неужели и вправду получится? Верилось с трудом, но не попытаться колдун не мог. Даже если ему и суждено окончить свои дни в этом жутком доме с сюрпризами в подвале, то он сдохнет, точно зная, что сделал все, что в его силах, для спасения. А после смерти он вернется сюда мстительным призраком и запугает всех на хрен! Спать не даст душераздирающим воем, под дверь наложит огромную кучу чего-нибудь вонючего, в кухне все перевернет вверх дном, пургену в еду щедрой рукой сыпанет, кошаков мартовских напустит и валерьянки литров десять разольет по комнатам, да мало ли у призраков забав, ведь впереди унылая вечность в небытии… и вот не надо про то, что призраки бестелесные, и материальные предметы переносить не могут! Он сможет! Он назло всем сможет!

«Касс явился, что ли? — подала голос Совесть. — Давно пора, интересно, где пропадал, красавчик?»

Не успел Рич удивиться, откуда эфемерное существо может знать, как выглядит Касс, как Совесть продолжила после паузы: «Давненько не встречались, почитай уже годков двести…»

Интересно, а у Совести глаза, что ли, есть? Откуда? Физическая оболочка? И как она, эта вредина занудная, выглядит вне, так сказать, своего носителя? Подобные мысли отвлекли колдуна от мрачных размышлений на тему собственной безвременной кончины. Появление ангела положительным образом сказалось на его настроении. Он немного приободрился и вновь поверил в себя, в то, что сможет, если потребуется, совершить невозможное.

— Так, Рич. Из этого дома, к сожалению, выхода нет, — с таким неутешительным заявлением вернулся Касс. Глаза его, кроткие, печальные, смотрели на подопечного с неподдельным участием — видимо, страшная обида была на некоторое время забыта перед лицом реальной опасности. — Купол мощный, первого уровня, пробить его твоих умений не хватит. У дверей два охранника, обыкновенные люди, но и им ты не соперник в нынешнем состоянии. В конце коридора — тоже пост. И зачем, скажи мне, ты сюда сунулся? Кстати просто для сведения — ты находишься в камере, в подвале, десять метров ниже уровня земли, то есть очень глубоко. Над тобой — жилой дом, принадлежит некоему колдуну, имя не расслышал, странное какое-то, то ли Дир, то ли Тир. Я поспрашивал у своих — он силен, с ним даже император не рискует связываться. Не наш, нет, ты находишься в Калерии. Так что, у тебя есть какие-то предложения? Чем я могу помочь?

Рич, если честно, не знал. То есть была у него одна мыслишка, только как донести ее до Касса — вот вопрос. И сработает ли она? Вариант-то хлипкий, ненадежный, но на безрыбье и рак — рыба. Утвердившись в мысли, что попытаться стоит в любом случае, Рич озадачился проблемой межличностного общения. Ладно, попробуем следующим образом. Колдун выразительно кашлянул, привлекая внимание ангела. Голубые глаза уставились на него с кротким любопытством. На лице было написано внимание и желание помочь.

А потом было шоу…

— …Грудь? О, Истина, это грудь? Женская, я правильно понял?

«Да, да, да, да! Убейте кто-нибудь этого придурка! Да, грудь, да женская, мать ее»… — мычал Рич в приступе бешенства. Каждое движение причиняло невыносимую боль, перед глазами все плыло, то и дело приходилось опираться о стену, чтобы не упасть, а этот…нытик — все одно ничего не понимает!