Житие Сергия Радонежского - Борис Клосс

Глава 6. Адриан Ангелов

Являлся келарем Троице–Сергиева монастыря в 1550, 1552, 1555—1561 гг. С именем Адриана Ангелова можно связывать создание Повести о Казанском взятии 1552 г. Троицкое происхождение Повести не вызывает сомнений. Уже во введении автор призывает молитвы русских чудотворцев и особенно «великого чудотворца, нашего заступника и помощника» преподобного Сергия и его ученика Никона Радонежского. Подробно описывается посещение царем Иваном Грозным Троице–Сергиева монастыря, приводится его молитва у раки Сергия, при этом вновь подчеркивается величие Преподобного («Которого от святых в Рустей земли тако Бог прослави, яко же тебе?») и нижайше испрашивается милость «Христова угодника» о пособии на «супротивных». Характерно включение в текст повествования рассказа о «видении» святого Сергия, будто бы «ходяща по граду (Казани) и град очищающе», что и явилось предзнаменованием будущей победы русского воинства. В памятнике содержатся сведения об иконе Троицы, которую Иван Грозный украсил «златом и камением многоценным», и иконе, изображающей явление Богородицы с апостолами преподобному Сергию. Приезду Адриана Ангелова под Казань с иконой и святой водой придается в Повести вообще особое значение. «И от того дни православному царю нашему вся радость и победы на враги от Господа даяшеся», — многозначительно заключает автор. Придание решающей роли в военной кампании приезду Адриана Ангелова с троицкими святынями уместно сопоставить с признанием писателя, что он «ово слышати сподобися от самодержца и благочестивого царя нашего, ова же и своима очима видех». В совокупности все это приводит к признанию Адриана Ангелова автором Повести о Казанском взятии. Адриан Ангелов вел также своеобразную летопись Троице–Сергиева монастыря. В одном рукописном сборнике (ГИМ, Син. № 645) помещены его собственноручные записи о строительстве в монастыре в 1552, 1556—1559 гг., с неизменным добавлением: «при келаре Андреяне Ангелове». В 1560 г. келарь Адриан Ангелов написал челобитную царю об изменении статуса Троицкого монастыря, которая была удовлетворена: в Сергиеве монастыре была учреждена архимандрития, а 6 января 1561 г. Троицкий игумен Елевферий поставлен первым архимандритом. В Русской церковной иерархии Троицкий архимандрит отныне стал выше всех архимандритов и игуменов. Умер Адриан Ангелов в 1561 г. (по некоторым данным — убит Грозным).

Глава 7. Авраамий Палицын

В миру—Аверкий, принадлежал к верхушке провинциального дворянства. Принял пострижение в Соловецком монастыре, впоследствии переведен в Троице–Сергиев монастырь, где занимал должность келаря в 1608—1620 гг. Авраамий Палицын проявил себя энергичным церковным и политическим деятелем, занимался восстановлением монастырского хозяйства, сильно пострадавшего в период Смуты, прославился на литературном поприще. В 1611—1612 гг. от имени архимандрита Дионисия и келаря Авраамия составляются и рассылаются по городам патриотические грамоты, призывавшие идти на помощь Москве. Но главным литературно–публицистическим произведением Авраамия является Сказание об осаде Троице–Сергиева монастыря, ставшее одним из наиболее популярных сочинений о Смуте в Русском государстве в начале XVII века. Авраамий использовал в своем труде воспоминания очевидцев осады (сам Палицын в это время находился в Москве), привлек большое число литературных источников. Воспоминания очевидцев, естественно, записаны не по свежим следам событий, поэтому нуждаются в корректировке по другим источникам. В Сказание включены записи о чудесных видениях и рассказы о новых чудесах преподобного Сергия Радонежского, проявившихся во время осады монастыря. Древнейший список Сказания (РГБ, Рум. № 299) выполнен в книгописной мастерской Троице–Сергиева монастыря в конце 1618—начале 1619 г. и представляет роскошную рукопись, в которой текст был переписан рукой Кирилла Новгородца, а заставки и инициалы нарисованы и раскрашены Гаврилой Басовым. Другие редакции Сказания созданы уже после 1620 г., когда Палицын вернулся в свое «пострижение» — Соловецкий монастырь. Умер Авраамий Палицын 13 сентября 1626 г., похоронен в Соловецком монастыре.

Глава 8. Симон Азарьин

В миру — Савва, по прозвищу Булат, служил во дворе княжны–инокини Ирины Мстиславской. В Троице–Сергиевом монастыре постригся в 1624 г. со вкладом 50 рублей. 6 лет провел Симон в келье архимандрита Дионисия, от своего учителя воспринял любовь к книгам и интерес к литературному творчеству. В дальнейшем Симон Азарьин занимал ответственные должности в монастыре, а в 1646—1653 гг. являлся Троицким келарем. Карьера Симона Азарьина неожиданно пресеклась в начале 1655 г., когда он по приказу патриарха Никона был сослан в Кирилло–Белозерский монастырь, но через год, в начале 1656 г., Симон уже вернулся в Троице–Сергиев монастырь, где и оставался вплоть до своей смерти (датируется временем между 1662 и 1665 гг.). Самыми крупными произведениями Симона Азарьина являются Житие Сергия Радонежского (с новыми чудесами) и Житие Дионисия Зобниновского. Симон использовал Пространную редакцию Жития Сергия в списке Германа Тулупова и добавил к ней описание чудес, совершавшихся в XVI—XVII вв. Первый вариант подготовлен писателем в 1646 г. и тогда же был опубликован им в книге, содержавшей службы и жития Сергия и Никона Радонежских. Но в издание Московского Печатного двора вошли только 35 глав, да и те в сокращении. Поэтому Симон Азарьин в 1654 г. написал вторую редакцию «Новоявленных чудес преподобного Сергия», содержавшую предисловие и 76 глав. Сохранился оригинал памятника с авторской правкой (МДА, № 203). В том же 1654 г. Симон закончил работу над Житием своего учителя архимандрита Дионисия (авторизованный список этого сочинения находится в Государственном историческом музее, Син. № 416). В 1656 г. Симон подготовил новый, отредактированный и дополненный вариант «Книги о новоявленных чудесах преподобного Сергия». Рукопись (с пометами самого Симона) была приплетена к экземпляру печатного издания 1646 г. (украшенного миниатюрами — это неизвестная работа иконописца Моисея Савельева) и дана вкладом в монастырь в 1658 г. (в настоящее время хранится в Российской государственной библиотеке — подробнее см. в 3 части книги). К творчеству Симона Азарьина можно отнести также составление новой редакции Святцев (50–е годы XVII в. — дошла в автографе писателя), в которую, в частности, внесены дополнительные сведения о Радонежских святых[227]. Творчество Симона Азарьина охарактеризовал В. О. Ключевский: «Он оставил много собственноручных рукописей и несколько произведений, дающих ему место среди хороших писателей древней России. Его изложение, не всегда правильное, но всегда простое и ясное, читается легко и приятно, даже в тех обязательно–витиеватых местах, где древнерусский писатель не мог отказать себе в удовольствии быть невразумительным… Симон смотрит на обязанности биографа гораздо строже сравнительно с большинством древнерусских писателей житий: он разборчивее в источниках и заботится не только о полноте, но и о фактической точности жизнеописания»[228]. Симон Азарьин собрал значительную по тому времени библиотеку рукописных и печатных книг, свидетельствующую о широте интересов ее владельца: в ней были представлены книги по грамматике, истории, житиям святых, богослужебная литература и сочинения, отражающие основные направления идейных споров середины XVII в. Всю свою библиотеку Симон Азарьин завещал Троице–Сергиеву монастырю.

Часть III. Рукописная традиция жития Сергия Радонежского

Качество исторического материала, представляемого житием, зависело главным образом от обстоятельств, при которых писалось последнее, и от литературных целей, которые ставил себе его автор. Эти обстоятельства и цели, время появления жития, личность биографа, его отношение к святому, источники, которыми располагал он, частные поводы, вызвавшие его труд, и литературные приемы, которыми он руководился, — вот главные вопросы, которые задавал себе исследователь при разборе каждого жития (Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. II).

Глава 1. Похвальное слово Сергию Радонежскому, сочиненное Епифанием Премудрым

В заголовках всех списков Похвального слова в качестве автора значится имя Епифания Премудрого. Это подтверждает и содержание памятника. Очевидно, автор — монах Троице–Сергиевого монастыря, и обращается он к монахам этой же обители:

«Се добрый и блаженыи нашь старець от нас къ Господу отиде и нас сирых оставивъ,… тѣмь нынѣ и мы по немь жадаемъ и плачемся, яко остахом его,… къ гробу его присно приходяще и съ страхомъ притѣкающе, и вѣрою приступающе, и любовию припадающе, и съ умилениемь приничюще и рукама объемлюще, святолѣпно и благоговѣино осязающе, очима и главами своими прикасающеся и любезно цѣлующе раку мощеи его»;