У тихой Серебрянки - Михаил Дмитриев

Одна из засад на шоссе принесла неожиданный результат.

- Смотрите, товарищ командир, - Николай Шаньков тронул за рукав Кузьму Черненко, - легковая машина! Обнаглели, гады...

- Без команды не стрелять! - полетело по цепи.

Машина быстро приближалась.

- Огонь!

Ударил дружный залп. "Оппель" вспыхнул. Партизаны бросились к машине. Офицер был мертв, раненых адъютанта и шофера взяли в плен. Убитым оказался комендант Журавичского района.

Вскоре после этого разгромили еще один намеченный по плану гарнизон - в Задубье. Для его ликвидации много сделала подпольная организация, в состав которой входили коммунисты Яков Николаевич Никифоров, Мария Филипповна Купреева, Иван Елисеевич Драчев. Никифоров и Купреева - члены Могилевского обкома партии. Драчев - член бюро Жлобинского РК КП(б)Б. Здесь они временно укрывались от преследования фашистов, вели подпольную работу.

В целях конспирации Я.Н.Никифоров стал надомником-жестянщиком, мастерил железные печки и трубы к ним, починял посуду. И.Е.Драчева подпольщики послали в Корму. Он устроился слесарем в созданную немцами мастерскую, в которой в основном работали военнопленные.

Для Купреевой и Драчева Задубье - родная деревня. Они хорошо знали всех земляков старшего и среднего возрастов, нашли общий язык и с молодежью. Люди скрывали от гитлеровцев, что Мария Филипповна Купреева, довоенный председатель одного из могилевских колхозов, являлась членом правительства БССР. Скрывали от врага и то, что Иван Елисеевич Драчев до войны работал прокурором в Жлобине.

К Драчеву и Купреевой часто приходили крестьяне за помощью и советом. Даже Павел Никитенко, староста деревни, обратился однажды к Марии Филипповне:

- Я знаю, что ты - коммунист и здесь живешь не зря. Посоветуй, как избавиться от этой осточертевшей должности. Не сам просился, заставили меня.

- Главное, что ненавидишь немцев, - ответила Купреева. - А ненависть всегда подскажет, что и как делать. Только нужно быстрее выходить на новую дорогу.

И Никитенко нашел эту дорогу - к партизанам.

В сентябре, когда создавался гарнизон в Задубье и на молодежь насильно напяливали черную полицейскую форму, к Марии Филипповне пришли за советом братья Дьяковы - Василий и Георгий.

- Везде можно остаться преданным Родине, приносить ей пользу, - сказала Купреева. - Подумайте, как бороться с фашистами тем оружием, которое они дадут вам в руки.

Василий Дьяков и Иван Юрченко убили матерого полицая, когда тот собирался ехать о доносом в комендатуру. Оружие в пирамиде сразу же оказалось в руках партизан. Десять парней, насильно мобилизованные на службу в полицию, уехали с народными мстителями в отряд. Оккупанты уже больше не восстанавливали в Задубье гарнизон.

Спустя неделю партизаны разгромили гитлеровский форпост в деревне Ворновка. Кормянский район постепенно освобождался от оккупантов. Затем уничтожили гарнизон в деревне Ржавка Пропойского района.

Начали вылазки на шоссе и наши "охотники". Так назывались партизанские снайперы, которые охотились за одиночными фашистами, обычно велосипедистами или мотоциклистами.

Немало, как говорится, путал наши карты крупный гитлеровский гарнизон в Дедлове. Но вот морозным утром 17 декабря 1942 года Иван Новицкий, Марк Мачеча и Петр Богдан прислали ко мне посланца. Он передал, что предстоящая ночь наиболее подходящая для разгрома гарнизона. Часть гитлеровцев выехала по приказу жандармерии в Рогачев на помощь одному из карательных отрядов, который готовился напасть на местных партизан. В гарнизоне же Дедлова остались в основном те, кого насильно взяли в полицию. Вряд ли они окажут серьезное сопротивление.

Что делать? Обычно днем я не ходил в партизанский лагерь. Но сейчас особый случай. Да вот беда: не знаю точного места нахождения штаба. Он должен быть где-то возле деревни Хвощ, позавчера только передислоцировался.

Пошел в деревню Хвощ. Подхожу к первой хате, осторожно стучу в окно. Через замерзшее стекло слышу детский голос:

- Мама, шкраб-шкраб!

Выходит женщина средних лет. Она раскрывает настежь дверь. В хате только девочка на печи, сверкает на меня любопытными глазенками.

- Ты - шкраб-шкраб? - спрашивает.

Я недоуменно смотрю на женщину, она говорит:

- Так что вам надо?

Прямо объясняю, зачем я здесь.

- Очень нужно, поймите, очень. Не пошел бы утром, если бы не срочное дело. Но вечером будет поздно.

- Ну, ладно, идемте. - Она торопливо одевается и, смеясь, говорит: Моя дочушка кое-кого называет "шкраб-шкраб". Очень уж тихо стучат они, не то, что полиция.

Мария Нестеренко доводит меня до опушки. Как раз на посту Самуил Дивоченко. Партизаны сопровождают меня к штабной землянке. Я нерешительно топчусь у порога.

В проеме двери показывается богатырская фигура Белых.

- Ну, смелее заходи. - Он пристально смотрит на меня. - Зачем пришел средь бела дня?

Я рассказал командованию то, что знал. Белых решил не упустить случая и уничтожить один из крупнейших гитлеровских гарнизонов. Сам же и возглавил операцию. Я в ней не участвовал и как проходил бой не имею возможности подробно рассказать. Знаю, что среди ночи партизаны при помощи связных внезапно напали на спящих. Более трех часов гремел бой. Операция принесла успех: 14 гитлеровцев были убиты, трое полицейских перешли в партизанский отряд, остальные разбежались.

Утром 30 декабря 1942 года связной Константин Кудрицкий прибыл ко мне в Серебрянку и сообщил, что из Журавич выехал карательный отряд, в котором до 150 гитлеровцев. Я тут же пошел посоветоваться к тете Даше - так подпольщики звали Антонову, жену начальника штаба.

- Я женщина, мне легче пробраться в лес, - спокойно сказала Дарья Кузьминична. - А ты, по возможности, узнай, что задумали гитлеровцы. Кого надо, предупреди, чтобы спрятались от этих живодеров.

И она направилась в деревню Хвощ.

С УЧЕТОМ ОБСТАНОВКИ

1

Часов в двенадцать в первый день нового, 1943 года по санной дороге Слобода - Свержень растянулся обоз карателей. Партизаны меньше всего ждали их отсюда, но все же и в этом направлении вели наблюдение Арсен Степанович Бердников и Самуил Павлович Дивоченко.

Каратели спешили в урочище Лески, где раньше был партизанский лагерь. Но не обнаружив там народных мстителей, они свернули в деревню Хвощ, схватили местного жителя Кондрата Тимошенко.

- Ты указать нам партизанен... Как это?.. Стоянка!

- Не знаю я никаких партизан. Может, вы и есть партизаны? Тут никого не было, вы - первые...

- Руссиш швайн! - Офицер наотмашь ударил Кондрата, из носа и разбитой губы потекла кровь.

- Бешеные собаки - вот вы кто! - плюнул Тимошенко в худощавое лицо гитлеровца.