Правление Штормов (СИ) - Айрис Марк

…и, словно отдернувшийся на миг занавес, туман накрыл их и поглотил, скрывая из виду.

— Это… это ведь те, о ком я думаю? — девушка сглотнула. — Гвардия? Твои…

Она так и не решилась произнести «соратники», но Венс и так прекрасно её понял.

— Не мои, — резко бросил он. — Эти из личного отряда. Они… другие.

— Ты поэтому бежишь от них?

Имперец неопределенно пожал плечами.

— Вовремя мы успели, — заметил он.

Ирртка еще раз посмотрела в сторону неразличимого уже берега.

— Я видела, как ты сражаешься. И нас сейчас намного больше, мы ведь не в Империи, где их все поддержат. Вполне можем с ними справиться.

— Только если развернемся и очень быстро побежим. И то я не уверен, что они не бегают быстрее нас.

Наярра нахмурилась, но спорить не стала.

— Ну зато теперь мы точно оторвались от них. Второй корабль им взять неоткуда, и догнать они нас не смогут.

Венс промолчал и ничего не ответил.

Глава 7

1452 г., первый год Правления Штормов, осень.

Алуарад.

— Мне очень жаль, Император… Я понимаю, как это сложно. Но вы знаете, что так будет лучше для них. И для их безопасности, — Арла с сочувствием смотрела на мужчину, замершего у окна спиной к ней.

Площадь и Столпы Света он разглядывал так сосредоточенно, как будто ничего интереснее в жизни не видел.

— Да. Я знаю.

Хранительница переступила с ноги на ногу, едва слышно вздохнула, но оборачиваться он не стал.

Речь шла о его семье. О переезде их в другое место, где они будут жить в достатке, изобилии и, самое главное, где никто не будет знать, кто они. И приезжать к ним желательно было как можно реже. Во избежание.

Император понимал, что это правильно и нужно.

И в принципе был не против.

Последняя встреча оставила тягостное ощущение. Нет, все были счастливы наконец увидеться, побыть вместе, но… Он все сильнее чувствовал неестественность и напряжение. Сын, брат… Правитель.

Как будто тот, кем он стал теперь, потихоньку стирал из сознания окружающих того, кем он был раньше. Даже родители. Они старались… Но все равно вели себя с ним иначе. И эту разницу он ощущал остро, как потерю.

— Как вы просили, мы нашли наиболее полные и подробные словари Древнего языка, один из них недавно привезли из Арнимунда. Учитель готов в любой момент…

— Не сейчас.

Подумав немного, он решил, что это все же было довольно грубо и, уже мягче, добавил:

— Мне сложно сосредоточиться. Последние дни… выдались сложными.

— Понимаю, — Арла опустила голову. — Может я могу чем–нибудь помочь?

— Ты говорила как–то, что любишь собирать и восстанавливать легенды Древнего мира? Расскажи что–нибудь.

— Если вы хотите отдохнуть, вам всегда готовы услужить любые сказители, сказительницы и другие…

— Я хочу, чтобы это была ты.

Он помолчал, затем все же не выдержал и добавил:

— Мне всегда нравилось быть одному. Но я никогда не думал, что могу оказаться настолько одинок.

Арла медленно кивнула, хоть и знала, что он на нее не смотрит.

— Да, как прежде уже не будет. Старая жизнь ушла. Но у вас теперь есть нечто неизмеримо большее — огромная страна, люди, которым нужна ваша защита и забота. И ваша семья стала куда больше, это сотни и тысячи людей, которые преданы вам.

Император дернул углом рта:

— Семья? Я не ощущаю себя частью семьи. Скорее статуей на пьедестале, идолом… — он осекся, едва удержав все чаще и чаще звучащее в голове слово «марионетка».

Некоторые вещи говорить все же следовало с осторожностью. Тем более здесь.

— Я чувствую, — продолжил он, — как будто между мной и остальными пропасть. И она с каждым днем все шире…

Император повернулся к Арле и замолчал, наткнувшись на изумленный, полный непонимания взгляд.

— Это просто сложный период, он закончится. Ваша жизнь так резко и внезапно изменилась, но поверьте, нужно просто переждать и привыкнуть, это дело лишь времени…

Она говорила и говорила, но он уже даже не слышал, что именно. Просто очень внимательно разглядывал её, каждую черту лица, как будто хотел что–то найти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда она наконец закончила, он тепло и спокойно улыбнулся:

— Да, думаю, так и стоит сделать. Пригласи, пожалуйста, сказительницу.

И снова отвернулся к окну.

1457 г., пятый год Правления Штормов, лето.

Восточное море.

Едва ли не впервые в жизни Наярре было абсолютно нечем заняться.

Плыли они уже четвертый день. Зачем Венс сказал ей смотреть на горизонт, девушка так и не поняла, но это было единственным, что никогда ей не надоедало, она могла бесконечно разглядывать игру волн, как в первый раз. И цвет воды постоянно менялся, то темнел и становился все более насыщенным, по мере того, как они отдалялись от берега, то наоборот выцветал почти до серого, если небо заволакивало облаками.

Шум и запах воды преобладали над всем остальным, но ей нравилось ощущать не только их, но и скрип корабля, ароматы дерева, смолы, чувствовать, как он разрезает воду и движется вперед.

Однако помимо этого, дел не было никаких.

Венс наоборот почти все время где–то сновал. Он еще в Веморе взамен плаща раздобыл себе что–то вроде короткой черной куртки, объяснив это тем, что на корабле куда удобнее будет в ней, но частенько помогал матросам, куда–то лез по паутине снастей, что–то тянул или привязывал и, разогревшись, снимал даже её. Но с оружием не расставался ни на миг, даже во сне не снимая с себя ножны с мечом.

Моряки относились к этому спокойно, подчас и сами вооруженные минимум парой широких ножей. Одевались же они и вовсе, казалось, не защищаясь от ветра и холода, но лишь из необходимости соблюсти хотя бы минимальные приличия: как мужчины, так и женщины предпочитали легкие полотняные штаны и рубахи без пуговиц с короткими рукавами.

Наярре нравилось иногда наблюдать за слаженной работой команды. Как они действуют, словно единый организм, например, меняя паруса. Но несмотря на явный опыт и то, как быстро его начали считать «своим», Венс все равно выделялся среди остальных, как акулий плавник из воды.

Акулу она впервые увидела на второй день пути, и сильно впечатлилась тем, какое ощущение силы и угрозы чувствовалось при виде всего лишь небольшой части тела, выступающей на поверхность.

Девушка не удержалась и тихонько прошептала на родном языке несколько хорошо знакомых с детства фраз. Слова на самом деле были не сильно важны, нужно было направление мысли и чувство потока. Кто–то вообще пользовался жестами.

Плавник послушно приблизился, и какое–то время акула плыла бок о бок с судном, позволяя ирртке рассмотреть себя сквозь воду.

— Ты глянь, близко как подошла! — послышалось откуда–то сверху. — Голодная что–ли? Впервые такое вижу.

— Ну кинь ей что–нибудь, — отозвалась высокая широкоплечая женщина, прислоняясь к борту. — Глядишь, приручим, будет за нами плавать.

— Я вам счас кину! — баталер, заведовавший припасами, живо пресек эту идею. — Оба ей на корм пойдете, если дурью маяться не прекратите. И сгоняйте кто–нибудь за гарпуном, а то мало ли…

Наярра поспешно прекратила призыв, и акула почти сразу же отстала и скрылась среди волн.

Девушка осторожно огляделась и с облегчением убедилась, что её никто в этой небольшой выходке не заподозрил. Умение взаимодействовать с животными было одним из самых простых и одновременно редко используемых умений её сородичей. И уж тем более недостойно было делать это ради охоты или во вред живым существам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По–хорошему и сейчас стоило от этого воздержаться, но Наярру заворожила возможность поближе познакомиться с морскими обитателями. И какая же огромная эта рыба! Интересно, кого и что тогда можно увидеть на самом дне? Водоросли, высотой с деревья? Улитки, размером в два размаха рук? Да и где оно, это дно?..