Сердцу не прикажешь - Марта Крон

- В туалет пошла! – проседает от неожиданности его голос.

- Каримов, ты больной? – срываюсь на тяжёлый хрип. - Тебе непонятно значение фразы «Последи за ней»?

- Она отпросилась по женским делам! – пожимает он плечами. - Я что, ей крышку унитаза должен держать?!

- Уже не надо! – припечатываю его гневным взглядом. - Тебя сейчас наверняка Дронов заменяет!!

- Дронов вон… - кивает подбородком на пустующий стол и тупо моргает. - …а где он? Только что здесь был!

- Убью. – обобщаю всех нелюдей в округе и бросаюсь к первой попавшейся бабе:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Туалет где? – рычу ей в лицо. – Чего вылупилась? Женский туалет, говорю, где?

- Айм сорри… - испуганно мотает она головой.

Засунь своё сорри себе в жопу.

Психую, когда сигнал тревоги на смартфоне ускоряется.

- Где, мать твою, женский туалет?? Андэстэнд!?

- Зэар… - дрожащей рукой показывает направление.

- Спасибо. – киваю я и мчусь туда, успевая услышать, как Каримов просит Буданова перевести, что они извиняются за меня и объясняют мой поступок тем, что я потерял сотрудницу. Мою репутацию в глазах Барнса пытается спасти.

Подбегаю к женской уборной и дёргаю ручкой, но дверь не поддаётся. Недолго думая, вышибаю её ногой. Потом всё возмещу.

Влетаю внутрь и от увиденного кусок мяса в груди наливается жгучей кровью.

Дронов, сука, закрыв одной рукой рот моей девочке, вдавливает её в дверь кабинки и рвущими движениями одновременно пытается стянуть брюки и с себя, и с неё.

Как же напугана малыха. Сколько ужаса в широко распахнутых глазах. Она даже пискнуть не может, парализовало насквозь.

Вспышки ярости так сильно обжигают моё тело, что меня сейчас подорвёт как от гранаты, изрешетив череп Дронова на мелкие осколки. Моё сознание отключается и в голове остаётся только одна картинка – по зеркалу стекают тёмные капли крови, перемешанные с кусками ублюдского мяса.

Зверею, желая воплотить это в жизнь.

Я кости ломал и за меньшее, а малыха у меня самое сокровенное, к чему даже я не прикасаюсь.

Стремглав очутившись за спиной оборачивающегося выродка, хватаю его за волосы, оттягиваю башку назад и одним точным жёстким ударом вбиваю кулак в позвоночник, с наслаждением запоминая хруст костей. Дронов издаёт судорожный вскрик боли и этот сладостный звук проносится напряжением в области моих зубов.

Порвать гниду!

Чтобы выл, обмочился и харкал кровью. Чтобы сдох в рвоте из собственных органов. Не успокоюсь, пока не сломаю каждый позвонок.

Тварь на миг теряет силы, наваливается на мою хрупкую девочку как на опору. Рывком отрываю от неё, поворачиваю его к себе, пинаю коленом в живот, не даю согнуться, задираю голову и со всей дури впечатываю мордой в столешницу раковины. Очередной мучительный стон.

Мало!

Громче! На последнем выдохе!

Снова запрокидываю его окровавленное лицо, чтобы размазать по плитке, но у сволочи срабатывает инстинкт самосохранения и он начинает выворачиваться, размахивая руками как кувалдами.

Ребром ладони бью по шее, чтобы перестал дышать. Дронов теряет координацию, хватается за горло, закатывает глаза, показывая белок и начинает трястись, будто в припадке. Пытается скатиться на пол, но я не даю, любуясь, как он на вису бешено дёргается. Для полноты картины не хватает капающей слюны и пены. Подожду пока проявится.

Боец херов! Даже одного удара сделать не смог, был слишком увлечён насилованием моей Яси.

Вспоминаю о малыхе и перевожу глаза на кабинки. Моя девочка уже сидит на полу, вжимается в дверцу и с открытым ртом, не моргая, смотрит как корёжится Дронов. Её лицо перепачкано тушью и слезами, брюки чуть спущены, видно оголённый участок бедра.

Новый разряд током и я с рыком заношу кулак, чтобы сделать последний удар, лишающий этого паскуду жизни.

Пусть гниёт в земле, даже расчленю для удобства червей. Закопаю со всеми почестями, накидаю дерьма сверху, плюну и уеду, так и не сказав никому, где спрятал останки.

Клянусь, всё так бы и случилось, если бы не Каримов со своим геройством.

- Пошёл отсюда! – ору металлическим голосом.

- Не смей, Богдан! – сбивает он мой прицел. – Очнись, друг!! Ты убьёшь его!!

Да ну, бля??

Стряхиваю с себя худощавого друга и наклоняюсь над лежачим Дроновым, чтобы добить, но Макар как многоножка оплетает меня со спины руками и ногами.

- Куча свидетелей, Липатов!! – кричит он мне на ухо. – Тебе ходку дадут!! Подумай о ней!!

Сквозь кровавую пелену снова выискиваю Ясю. Маленькую, зашуганную, беззащитную перед этим жестоким миром. Пропадёт без меня.

- Он уже не встанет, Богдан! – продолжает отрезвлять мой мозг Каримов, изо всех сил сдерживая мне руки. – Посмотри на него! Ты размозжил ему мозг, овощем до конца жизни будет!!

А я всё не могу оторвать глаз от своей девочки. Она впервые видит такую мясорубку, человека, что задыхается в приступе эпилепсии… и меня – беспощадно линчующего.

Мышцы застывают. Я в её глазах убийца. Теперь она никогда не станет моей.

Краем глаза замечаю влетающих в туалет людей.

- Вотсхэппенд? – спрашивает кто-то, а я не в состоянии пошевелиться.

- Назад, Липатов, назад… - выдыхает держащий меня Каримов. – Ты уже всё сделал, брат! Больше её не тронут!

Смотрю, как Яся ошарашено поворачивает голову к мужчинам и бледнеет пуще прежнего.

В дверях стоит Энтони Барнс со своими подчинёнными и молча оценивает ситуацию. С непроницаемым лицом пробегает глазами по дёргающемуся Дронову, а потом приковывает внимание к съёживающейся девочке. И вот тут меж его бровей прорезается глубокая морщина, а губы плотно сжимаются. Отдав одному из мужчин короткий приказ на своём языке и дождавшись его ухода, Барнс делает несколько шагов к Ясе и медленно опускается перед ней на корточки.

Кажется, он говорит ей, что не нужно бояться, и чтобы она больше