Атомный спецназ - Анатолий Гончар

Враги сидели совсем близко. При желании в них легко можно было добросить камнем, а шлепнуть из АПС вообще легче легкого. Вот только стоял день, и до четырех часов ночи оставалось еще десять часов времени. А до того пройдет еще много смен. Можно, конечно, шлепнуть этих, убрать следующих, но когда очередные ушедшие не вернутся — их точно спохватятся. Так что ничего другого не оставалось, как замереть и ждать. Ждать и еще надеяться, что никто из моджахедов не спохватится ушедшего бородача. «Хорошо бы он направлялся с поручением в село или куда еще», — с надеждой рассуждал Дмитрий. И по мере того как шло время, его надежда крепла.

Ночь, как назло, приходила медленно. Вначале серость туманного дня начала сгущаться, затем налилась сизой краской сумрака и только затем подернулась черным наплывом ночи. Удлинившиеся до бесконечности тени померкли и на время исчезли под полотном тьмы. Дмитрий медленными движениями надел очки ночного видения и повернул винт включения. Забрезжило, зазеленело. Дмитрий едва не матюгнулся. Он ожидал всего, но такого — в зеленом свете были видны деревья, ветви, свисающие на них листья, паук, бегущий вниз по невидимой паутине. Прижавшиеся к стволам деревьев боевики — один, второй и третий, притаившийся на земле, — виделись как на ладони. Прапорщик мысленно чертыхнулся — весь день в охранении находилось двое, и вот в ночи бандиты усилили пост третьим. Невольно подумалось: не будь на голове столь чу́дного, сотворенного американцами прибора, смог бы он во тьме определить наличие третьего боевика, прилегшего за одиноким камнем?

«Но почему, почему, — от внезапно нахлынувшей злости ладони прапорщика сжались в тесные кулаки, — мы не можем сделать нечто подобное? Наши БН-третьи — такая хрень! Что в него увидишь в безлунную ночь в лесу? Фигуру на расстоянии трех метров? Почему у нас нет того, что есть у америкосов? Если не в состоянии придумать сами, могли бы хотя бы скопировать, как китайцы… А, все равно… Суки…» — в душе Маркитанова появилась горькая обида, как у ребенка, которому показали красивую обертку, но так и не дали лизнуть саму сладость. Время тикало, бойцы под покровом ночи выдвигались на позиции. Он много раз отрабатывал со своими ребятами снятие часовых. Все было заранее определено, распределено, много раз отрепетировано. Теперь следовало не оплошать. Занавес поднят. Премьера. Повтора и новых репетиций не будет. И доброго зрителя в девятом ряду тоже не будет, стоит только сделать что-то не так — и все пойдет насмарку. Дмитрий медленно поднес к лицу циферблат часов. Без пяти четыре — пора. Он легонько толкнул Капустина, лежавшего слева, тот в свою очередь коснулся локтем Калинина, а тот Агеева. Дмитрий опустил предохранитель и поднял оружие. Прицелился, выждал тридцать секунд, давая другим сделать то же самое, нажал на спусковой крючок. Хлопнуло, выстрел показался излишне шумным.

«Надо бы с пээсэса», — мысль пронеслась и пропала. Рядом зашлепало, Дмитрий нажал спусковой крючок еще раз, перевел ствол на лежавшего на земле и замер в напряжении. Со стороны вражеского охранения доносился невнятный шум, сдавленные всхлипывания, перемежаемые судорожным биением агонизирующих тел.

Не раздумывая, Дмитрий вскочил на ноги, не обращая внимания на треск веток под ногами, преодолел расстояние до вражеской позиции и три раза подряд выстрелил. Звуки страданий стихли.

— Двигаем! — указывая рукой вниз, шепнул Маркитанов поднявшимся к нему остальным бойцам подгруппы.

— Я первый! — предупредил подполковник, и прапорщик не стал ему перечить. Первый так первый. А почему бы нет?

На территорию базы разведчики вошли без малейшего шума. Еще бы — предоставленные группе очки позволяли видеть и обходить малейшие препятствия.

«Тихо, стоять, лечь», — скомандовал подполковник, заметив бродящую по территории базы фигуру часового. «Давай вперед, по-тихому», — красноречивый жест ладонью по горлу — «убрать».

«Понял, — прапорщик поднял руку, поманил находившегося за спиной Калинина. — За мной!»

Бредущий по базе часовой двигался непонятными рывками.

«Спит или обкурен?» — гадал Маркитанов, глядя на его шатающуюся походку и медленно продвигаясь ему навстречу. Когда до боевика оставалось не более десяти метров, поднял ствол родного ПСС, прицелился. Рядом, подстраховывая, напрягся с поднятым АПСБ Калинин. Расстояние сокращалось. Восемь шагов, семь, шесть, пять. Прапорщик дважды подряд сжал указательный палец. Дважды плюхнуло. Схватив пулю в солнечное сплетение и горло, боевик завалился вперед, пытаясь вдохнуть остановившийся в легких воздух. Прапорщик, понимая, что это вовсе не обязательно, выстрелил еще раз — в голову. Боевик вытянул ноги и затих. Оттащив его за ближайший куст, разведчики вернулись к дожидающейся их основной части подгруппы.

Медленно-медленно добрались до нужного схрона. Распластавшись по земле, десять минут наблюдали и, убедившись, что никого больше рядом нет, осторожно приподняли укрывавшую вход в схрон дверцу. Почти открывшись, она вдруг издала противный визжащий звук.

— Мухамед, ты? — по-чеченски спросили из глубины помещения, и, к удивлению Дмитрия, подполковник в ответ что-то невнятно буркнул, и тоже по-чеченски. Видимо, спросонья не опознав голос и удовлетворившись ответом, спрашивавший зашуршал спальником и, сразу же погрузившись в сон, громко захрапел. Маркитанов, почувствовав, как у него на лбу выступил пот, показал Капустину — «следовать за мной», а остальным — «занять оборону» — и вслед за подполковником шагнул в глубину подземного помещения. В лицо пахнуло смрадом — смесью застоявшегося воздуха и заплесневелой сырости склепа. Подняв пистолет и пропустив Капустина вслед за подполковником, Дмитрий остался стоять у входа, внимательно наблюдая за безмятежно спящими боевиками. А фээсбэшник тем временем осторожно двинулся вдоль лежавших, останавливаясь подле каждого и внимательно вглядываясь в их лица. Возле одного он замер, достал из кармана пластиковый пакетик, открыл, вытащил из него какую-то тряпочку и, медленно наклоняясь вперед, положил на лицо спящего. После чего чуть заметно кивнул стоявшему за его спиной и ожидавшему указаний Капустину. Тот сделал шаг к лежанке, наклонился, осторожно подхватил, видимо, уже находящегося без сознания боевика и, взвалив его себе на плечо, поволок к выходу. А подполковник, едва ли не насвистывая под нос песенку, пошел дальше. Найдя еще одного, неясно только — Батырбекова или его зама, он проделал то же самое, что с предыдущим, после чего вытащил свой длинный стилет.

Вся процедура убийства десятка спящих людей продлилась всего несколько минут.

— Уходим! — уже не таясь, скомандовал фээсбэшник, и в этот миг висевший на стене за его спиной ковер откинулся в сторону.

— О блин! — выругался Дмитрий, сразу же начиная стрелять по выглянувшему из-за полога «чеху». Тот охнул и повалился на спину. Подполковник с пленником на руках рванул наверх, а из глубины смежного помещения прогрохотала автоматная очередь. Понимая, что терять теперь нечего, Дмитрий швырнул туда гранату и рванул следом за Олегом Степановичем.

— Вот ведь убили, скоты! — выругался подполковник, бросая продырявленный труп батырбековского помощника на землю. Из-под рубашки убитого своими же ваххабита, хорошо видимая в очки ночного видения, на землю вытекала темно-зеленая кровь.

— Уходим! — скомандовал озирающийся по сторонам Дмитрий. Согласно кивнув, фээсбэшник пару раз, на всякий случай, выстрелил боевику в голову из АПСБ и, поторопившись, побежал вслед уходящему Капустину.

— Я сам, давай его мне! — приказал он, догнав тащившего тяжелую ношу разведчика. — Прикрывай!

— Говнистый, гад! — констатировал Капустин и, перегрузив пребывающего без сознания Батырбекова на плечи с легкостью подхватившего его подполковника, в следующую секунду окунулся в круговерть событий.

Территория базы уже кипела людьми, а со всех сторон все выскакивали и выскакивали очередные, пока еще не совсем сообразившие, что происходит, боевики. Но вот уходивших заметили. Прошлась совсем рядом первая прицельная очередь. Закипел бой. Олег Степанович побежал. Он не остановился даже тогда, когда из его расстегнувшейся кобуры выпал АПСБ. Одна единица оружия сейчас не имела для него ровно никакого значения. А Маркитанов и его бойцы, отстреливаясь от бегающего под ногами противника, еще только начали подниматься вверх по склону.

— Отходите! — донесся до прапорщика голос капитана Синицына. — Мы прикроем!

И в тот же миг с позиции, где находилась подгруппа обеспечения, слаженно заработали пулеметы. Их песнь подхватили автоматы. Изредка защелкали снайперские винтовки. Большая часть пуль уходила в распыл, но свое дело они сделали — подгруппа Дмитрия отошла на хребет без потерь.