Парацельс. Гений или шарлатан? - Александр Бениаминович Томчин

В списке числятся две печи для опытов, четыре латунные ступки и две кружки, два стакана, светильник, деревянная астролябия (полезная вещь, но «в разбитом состоянии»), гардероб доктора: два сюртука, один печеночного цвета с беличьей подкладкой, другой – черный с черной подкладкой, камчатый жилет и кожаный пояс, «почти до конца вытертый». В доме были также обнаружены портрет отца, много рукописей и больше 30 книг. Для того времени это была солидная личная библиотека.

Свое первое сочинение доктор закончил 15 августа 1525 года. Теофраст полюбил этот город и его жителей. Вспоминая песни, услышанные в тавернах и на улицах в дни праздников, он назвал Зальцбург землей поющих крестьян, а также «добродетельным, истинно немецким городом». Правда, здесь не было университета и ни одной крупной типографии, а это было необходимо ему для работы. Прощай, Зальцбург! Или все-таки до свидания?

Часть вторая

Воспоминания о детстве и юности. 1493–1523 годы

Годы обучения и первый цикл странствий до появления в Зальцбурге

День за днем кибитки двигались на северо-запад в Баварию, по направлению к Мюнхену, а потом к Аугсбургу. Теофраст привык к дальним дорогам. В такой же кибитке он когда-то ездил с цыганами. С их бароном Лемменшвилем доктор подружился: тот умел паять и учил его искусству позолоты. Теперь Теофраст оказался вместе с циркачами, которые всю дорогу потешались и рассказывали анекдоты.

Средневековье представляется нам мрачным временем. В семье могло быть по десять и больше детей, но из них мало кто доживал до взрослого возраста. Инакомыслящим постоянно грозили темница или казнь. Наверное, люди тогда не смеялись? Нет, смеялись: над пьянством, чревоугодием, женским коварством, даже над власть имущими и святошами-церковниками. Шутки были грубыми, но и той эпохе была присуща радость жизни. Шутили поэты, ваганты, нищие, скоморохи, циркачи…

Церковники клеймили артистов, плясунов и фокусников как людей бесчестных, дурного поведения, а цирк и театр как рассадник грубости и безнравственности. Но многим людям – какое падение нравов! – все равно больше нравилось проводить время в театре или в цирке, чем в церкви. Хотя для доктора медицины находиться в такой компании считалось предосудительным, он этих веселых людей не чурался и сам любил шутить.

Дорога была долгой. Днем Теофраст просматривал и исправлял свои записи. По ночам ему снились сны – чаще всего из детства и юности, яркие и образные. Он родился 10 ноября в 1493 году в Швейцарии, в местечке Айнзидельн в лесном кантоне Швиц. От Айнзидельна до Цюриха 35 километров – в те годы это было неблизко. Теофраст появился на свет в простом крестьянском доме вблизи от Чертова моста через реку Зиль, среди лесов и гор. Этим он оправдывал свои грубые манеры: «Я далек от всякой утонченности. Меня растили не в шелках, не в теплых удобных комнатах и кормили меня не инжиром, мясом или белым хлебом, а простой деревенской едой – молоком, сыром и хлебом из грубой муки».

Как уже говорилось, отец назвал его Теофрастом в честь знаменитого древнегреческого философа и естествоиспытателя, надеясь, что имя предопределит судьбу сына. Ученик Аристотеля Теофраст был еще блестящим оратором, но этого дара Парацельс не унаследовал.

Мать он почти не помнил: она умерла вскоре после его рождения. И о ней никто ничего не рассказывал. Может быть, она кончила жизнь самоубийством? Бросилась в реку в этом мрачном месте? Похоже, что она была больна и склонна к истерикам. Теофраст знал, что у него конфликтный характер – он был недоверчив и замкнут, обидчив и чувствителен к оскорблениям, склонен к внезапным вспышкам гнева и в ярости неудержим. «Откуда это у меня? – размышлял он. – Только не от отца. Может, от деда?»

Мать была работницей местного монастыря, простой и необразованной женщиной, а отец Вильгельм фон Гогенгейм – незаконным потомком швабской семьи, старинного и славного дворянского рода Бомбастов. Вместо богатства ему достался в наследство только семейный герб. Отец окончил в Тюбингене университет и работал врачом. Лечить ему приходилось всех, кого не могла спасти статуя чудотворной Пресвятой Девы Марии. Среди них были крестьяне, ремесленники, слуги монастыря и странники со всего мира. Мимо дома шла старинная дорога. По ней летом к знаменитому бенедиктинскому монастырю, основанному в X веке, тянулся нескончаемый поток паломников. Они шли поклониться Деве Марии Айнзидельской[10]. В памяти Теофраста смутно всплывали странники, которые рассказывали легенды о дальних странах. За пределами родительского дома мальчика окружала атмосфера нищеты, суеверий и страха перед Богом.

Приятные черты лица, заботливый взгляд отца, его уверенность и спокойствие, осторожность и осмотрительность вспоминались Теофрасту во сне. Отец одинаково доброжелательно разговаривал и с городским советником, и с нищим паломником, и с больными. У него были ловкие, умелые руки, и о нем все хорошо отзывались. Но когда Теофрасту было шесть лет, между швейцарскими кантонами и Швабским союзом началась война, и отец оказался вдруг нежелательным иностранцем. Соседские ребятишки стали дразнить Теофраста как чужака и шваба: он был не такой, как все. Пришлось из Айнзидельна уехать.

Когда Теофрасту исполнилось восемь, отец поселился с ним в Филлахе, живописном горном городке. Там он опять работал врачом и прожил всю оставшуюся жизнь. Каринтия с ее прекрасными горами, цветущими лугами и озерами стала для Теофраста второй родиной, и он ей восхищался.

Отец не женился повторно и уделял единственному сыну много внимания. Мальчик с детства подражал отцу. Еще когда Теофрасту было четыре года, он ходил по дому с инструментами отца и, вообразив себя врачом, «лечил» кухарку или любимого тряпочного мишку. «Тео, иди писать!» – звала его служанка. «Докторы не писают!» – вещало оскорбленное светило медицины. Служанка вместе с отцом корчились от смеха и не могли остановиться.

Мальчик был любознательным и унаследовал интересы отца – к медицине, алхимии и горному делу. Он рано научился читать. Дома сын разглядывал книги, гербарии с растениями, минералы и образцы руд в ящиках и спрашивал отца: «А что это? Как оно называется? Откуда оно взялось?» Чаще всего он задавал свой любимый вопрос: «Почему?» Отец охотно отвечал ему и брал с собой на прогулки в горы и в поездки к больным. Мальчик восхищался просторными зелеными горными лугами – сколько там разных цветов! Они вместе собирали цветы и травы, а потом их высушивали. В лесу разглядывали деревья и брали смолу, а отец объяснял, как все это можно использовать для лечения болезней.

Теофраст с детства интересовался минералами. Одним из его любимых занятий было собирание всевозможных камешков. На рудниках неподалеку от