Имперский городовой - Александр Сухов

Рассказ горе-любовника был прерван смехом товарищей. При других обстоятельствах Зенон и сам был бы не прочь дослушать до конца забавную байку, однако обстановка к этому не располагала. Сняв пистолет с предохранителя, он вихрем ворвался внутрь караульного помещения и громко скомандовал:

– Всем на пол, лицом вниз, руки за голову! Полиция!

А чтобы никто из присутствующих не воспринял его слова в качестве дружеского розыгрыша, выпустил над головами изрядно перетрухнувших стражей половину обоймы очередью. Аргумент оказался настолько веским, что буквально через мгновение все головорезы, включая спавшего до этого эльфа, валялись, уткнувшись физиономиями в усеянный окурками и заплеванный ими же самими пол, боясь пошевельнуться.

– Так-то оно будет лучше, – переводя пистолет в режим стрельбы одиночными патронами, ухмыльнулся Зенон.

После этого он со всеми предосторожностями приближался поочередно к каждому бандиту, поднимал его с пола и производил самый тщательный досмотр на предмет обнаружения оружия. Убедившись в том, что очередной клиент «чист», Зенон ставил его лицом к стене и, чтобы исключить возможность внезапного нападения, приказывал опереться в нее руками и отставить ноги как можно дальше от стены.

В конце концов все четверо охранников оказались стоящими в одном ряду в позе, абсолютно исключающей всякие неожиданности с их стороны. А на столе перед Зеноном появился весьма впечатляющий арсенал. Парни были вооружены основательно. Помимо армейских автоматических пистолетов, у них имелись несколько ручных гранат, ножи, кастеты, а у одного из эльфов обнаружился непочатый картридж метательных звездочек.

И тут на руке одного из охранников Зенон заметил свои любимые «Хансли» – подарок дальборгских негоциантов, которых он, будучи еще зеленым стажером, избавил от ужасной напасти – бригады потрошителей складов. Мгновение ока, и справедливость восстановлена, а незадачливый воришка в дополнение к устному «фи» получил чувствительный удар кулаком по почкам. Хоть Зенон и не был сторонником применения пыток к военнопленным, но на сей раз он не удержался – уж очень взволновала его перспектива вот так запросто расстаться со столь ценной вещью.

Затем он на всякий случай взял в свободную руку второй «Универсал» и, почувствовав себя более уверенно, громко скомандовал:

– Граждане бандиты, а сейчас вы без суеты проследуете в бывшую мою камеру! Там уже лежат двое ваших гм... коллег, так что вам скучно не будет. Предупреждаю: первое подозрительное движение станет для любого из вас последним в этой жизни. Поэтому неспешно отрываемся от стеночки, становимся в колонну по одному и медленным шагом выходим из караульного помещения в коридор.

Лишь после того, как тяжелая дубовая дверь, обитая стальными листами, захлопнулась за спинами бандитов, а ключ в замке тюремной камеры сделал два полных оборота, Зенон позволил себе перевести дух. В конце концов, он был полицейским, а не тюремным надзирателем, и не был до конца уверен, что сможет, в случае неповиновения, вот так запросто расстрелять пусть не вполне законопослушных, но невооруженных граждан. Скорее он отбросил бы прочь огнестрельное оружие и ввязался в безнадежную драку, ибо пару мужиков он бы положил в легкую, но справиться с двумя эльфами, еще в юности прошедшими специальную подготовку, у него вряд ли бы получилось.

Однако очень скоро все его сомнения и волнения отошли на задний план. К тому же рядом непрерывно верещал восторженный Туз:

– Ну, паря, ты молодец! Ты, часом, не в спецназе служишь? Здорово ты их уделал! Ребята настолько растерялись, что даже не пикнули ни разу.

– Растеряешься тут, – не без хвастовства заметил Зенон, – когда у тебя над головой просвистела очередь из десяти пуль. Предварительная психологическая обработка это называется. Понял?

– Ну вот, я же говорю: из спецназа!

– Не из спецназа, а из полиции, – уточнил юноша.

– Ты – из полиции?! – удивленно вскинул брови гном. – Не может быть, рассказать кому, что легавого замели бандюганы – не поверят ведь, засмеют и гнилыми помидорами закидают... Врешь, паря! Ну скажи, что врешь?

– Не охай и не причитай, бородатая морда! – Зенону надоело объясняться с тупоголовым гномом. – Не желаешь верить – не верь, только оставь меня в покое. Нам с тобой нужно осмотреть остальные камеры и побыстрее выбираться на свежий воздух. Меня от здешней вони уже начинает мутить, к тому же жрать хочется так, что кишки вот-вот сами себя начнут переваривать. Наверное, нервно-паралитический яд так на меня подействовал.

Внезапно в караульном помещении раздался громкий звонок. Гном и человек от неожиданности даже вздрогнули.

– Туз, ты не в курсе, что это может быть?

– Не, Зен, ни сном ни духом. Может быть, телефон?

– Чего гадать, сейчас спросим у пленных.

Зенон распахнул оконце на двери и, постаравшись придать своей физиономии самое зверское выражение, спросил через решетку:

– Эй, кто-нибудь, что это за трезвон такой?

– Жрачку привезли, отозвались из темноты.

– Сколько их? – продолжил допрос юноша.

– Обычно двое: грузчик и водитель.

Между тем противный звон прекратился, а в одну из дверей рядом с караульным помещением кто-то усердно начал дубасить кулаками.

Хорошенько прислушавшись, человек и гном уловили доносящиеся снаружи голоса, изрядно приглушенные толстенной дубовой дверью:

Эй, вы там! Заснули, что ли?! Отворяйте побыстрее! Ужин приехал!.. – И через некоторое время раздалось снова: – Ну, хватит выпендриваться! Открывай!..

Зенон молча развел руками, мол, делать нечего, придется впустить нежданных гостей, иначе они дверь снесут с петель...

Присовокупить двух визитеров-людей к остальным арестованным головорезам, предварительно обыскав и разоружив, Зенону и гному не составило особого труда. Правда, Туз выразил сомнение в целесообразности подселения еще двух соседей в небольшую камеру:

– Они же там задохнутся, Зен!

– Ничего, недолго осталось – скоро полиция сюда заявится, и их доставят в более комфортные места проживания.

Упоминание о службе охраны правопорядка весьма взволновало Туза. Он забавно съежился и жалобным голосом обратился к своему спасителю:

– Слышь, Зен, я... это... того... короче, мне не хотелось бы фигурировать в качестве свидетеля. Постарайся понять, я – вор и собираюсь таковым оставаться, но если меня уличат в сотрудничестве с ляга... прости, полицией, я – труп. Доброго дядюшку Туза грохнут, невзирая на весь его авторитет, заработанный бесчисленными ходками в места не столь отдаленные и безупречным поведением там. Отпусти меня, Зен. Пожалуйста. Мы же с тобой кореша все-таки. Как-никак вместе свободу добывали.