Помни войну (СИ) - Романов Герман Иванович

— Может, все же лучше не переделывать госпитальный «Орел» в крейсер, как и пароходы нашего Добровольного Флота, что пришли с ним от Одессы, минуя Босфор и Дарданеллы. Слишком велик риск дипломатического скандала — наш министр иностранных дел гарантировали, что они будут ходить под коммерческим флагом.

— Вы радеете за нашу дипломатию, что изрядно оконфузилась, Николай Иванович. Тревоги пустые — все шесть получать имена потерянных броненосцев и «князей». Тихоходные крейсера Добровольного флота станут «адмиралами» или прежними «реками» — как государь тут рассудит. И концы в воду — транспорты в Сайгоне видят все, но уйдут на Бонин и надолго пропадут из внимания. Туда же отправим плавмастерскую и госпитальную «Кострому», береговые пушки и минные катера. Держать нужно главные острова архипелага, удержать надолго. Растянуть японские коммуникации — у самураев не так много крейсеров, чтобы их защитить.

— Понимаю, почему вы приказали в проходе в ночь на 14-е число уничтожать все вспомогательные крейсера напропалую.

— А как воевать с неприятелем, не имея разработанного плана дальнейшей войны⁈ А если не желаешь победить, или не знаешь, как виктории добиться, то зачем командование на себя брать?

— Тут вы правы, Дмитрий Густавович, — Небогатов пристально посмотрел на Фелькерзама и неожиданно спросил:

— Кого собираетесь поставить во главе экспедиции?

— Командовать там будет Иессен — ценные «призы» во Владивосток отправлять — нам тут все пригодится. Все угольщики пойдут через Курилы, а мы тут им встречу обеспечим. Пусть воюет — моряк он опытный, полудюжина быстроходных крейсеров изрядная сила, опять, острова за ним есть, базы, транспорты со всем необходимым. Год войну вести можно, пиратствовать потихоньку. Тут система нужна и порядок, а не сиюминутные вылазки. Целенаправленно нужно действовать на вражеских коммуникациях.

Фелькерзам лукавил, он не хотел оставлять «Крейсерскую погибель» во Владивостоке. Карл Петрович моряк опытный, но есть категория людей невезучих, которые не один боевой крейсер угробили, а их жалко, и строятся годами. А тут обычные вооруженные пароходы с отборными командами, что прошли Цусиму — а они самостоятельно действовать будут. А сам адмирал на Иводзиме пусть сидит, или Ито, как сейчас этот остров именуют, курортное место, может там и везение к нему придет.

— Нет у нас иного варианта вести войну дальше, как попробовать придушить их экономику, и спровоцировать на островах голод. В том и есть расчет проведения крейсерской войны!

Часть третья

«ПОБЕДУ НЕЛЬЗЯ ОТДАВАТЬ» третья декада мая — июль 1905 года Глава 29

Глава 29

— Крейсерская война, Карл Петрович, это не рыскать по морям и океанам в поисках подвернувшейся жертвы. Тут все в воле случая, как у рыбака с удочкой на берегу, что ожидает долгими часами, клюнет ли рыба или нет. Такая война является пародией, и своей решающей роли не сыграет!

— А какой вы ее видите, Дмитрий Густавович⁈ Ведь по предвоенным планам ВОК должен был действовать именно так.

— Значит, планы никчемные, если результаты незначительные. В таких случаях их нужно незамедлительно изменять, приспосабливая под текущий момент, а не с упорством того легендарного барана долбить лбом новые ворота. Тот конечно, крепкий, но воротины прочные и запор дубовый. Так что скорее лоб расшибет, как безымянный дурак в церкви, тем и прославившийся, что остался в памяти народной.

По лицу Иессена пошли багровые пятна — кому понравится, когда вот так, пусть иносказательно, оцениваются твои интеллектуальные возможности. Но промолчал, не вскинулся, искоса посмотрев на искаженное гримасой боли лицо командующего. В том, что Фелькерзам смертельно болен, знали все моряки, и это знание многих удручало. В какие века нашелся знающий и удачливый адмирал, вытянувший из глубокой задницы целую эскадру, и тот вскоре помрет. Уж больно нехорошо от него попахивало, да и микстуру он поглощал в неимоверных дозах, из каких-то трав, настоянных на крепчайшем роме. Пьян, но умен — что тут лучше сказать про два уменья!

— Смотрите, что получается — Россия построила три больших океанских крейсера, к ним еще три броненосца, тоже способных осуществлять длительные рейды, хотя и пожирающих уголь в устрашающих объемах. Шесть единиц, абсолютно бесполезных для выполнения задач, с которыми справится любой быстроходный пароход с пушками, набитый углем под завязку. Дорогостоящая забава, не находите, любезный Карл Петрович⁈

— Я понимаю это, Дмитрий Густавович, но раз корабли нами построены, пусть и ошибочно, но идет война, и они в ней пригодились…

— Для тех действий, в которых они используются, я имею в виду эскадренный бой, они менее всего подходят в этой роли. С 254 мм пушками долго не подерешься супротив «Микасы» и ее собратьев, — Фелькерзам мотнул головой назад, кивком показывая на идущий вслед за «Россией» броненосец «Ослябя», единственный большой корабль, что после Цусимского боя сохранил боеспособность, пусть и относительную. И мог выдать, если припрет, ход до 15 с половиной узлов. — А крейсера еще менее пригодны для драки один на один с «асамоидами», что показал бой при Ульсане.

Иессен только тяжело вздохнул, но внутренне был благодарен Фелькерзаму, что тот не упомянул о судьбе «Рюрика», не посыпал новой порцией соли старые душевные раны.

И осторожно задал вопрос:

— А каким вы видите дальнейшее использование в войне «Осляби» и «России» с «Громобоем», раз они по определенным своим качествам не подходят для эскадренного боя?

— Маленькая ремарка, Карл Петрович — они не подходят для длительного эскадренного боя, но обладай впечатляющей огневой мощью, которую они действительно могут получить, первый удар может оказаться воистину сокрушительным для любого японского крейсера, который после шквала снарядов просто не сможет удрать.

— Что вы имеете в виду, Дмитрий Густавович⁈

— Смотрите сами, — Фелькерзам указал на обширную носовую палубу «России», с мостика она казалась заостренным теннисным кортом. — На баке и на юте нужно установить дополнительно по два 203 мм орудия со щитами, одно за другим, чтобы оба могли спокойно стрелять на каждый борт. Все остальные пушки снять, кроме 8-ми противоминных 75 мм пушек, которые поставить в освободившиеся носовые и кормовые казематы «шестидюймовок». Для облегчения, кроме пушек с верхней палубы, можно удалить торпедные аппараты и одно 152 мм батарейное орудие, доведя число там до четырех вместо пяти, и оставить три в казематах на верхней палубе с каждого борта. В итоге будет восемь 203 мм пушек, три из которых могут стрелять на любом курсовом угле, и шесть на борт. Плюс четырнадцать 152 мм пушек вместо нынешних 22-х, семь на борт. Такие залпы получаться очень увесистыми, способными сокрушить любой бронепалубный крейсер противника. Возросший верхний вес будет полностью компенсирован, утяжеления не произойдет, так как противоосколочными листами стали забронированы оконечности нашего флагманского крейсера.

— Но где взять восьмидюймовые пушки⁈ Мы не раз просили их отправить, но из столицы следовали отказы⁈

— Это как просить, Карл Петрович — кому откажут, а кому и нет. В победу вложатся, а она уже есть — другого варианта не останется, так как в проигрыше теперь будут виноваты те, кто под шпицем сидит. Потому что победу нельзя отдавать врагу, — Фелькерзам усмехнулся. И пояснил:

— Я буду требовать, чтобы броненосец «Император Александр II» отправили сюда со старыми пушками, а заготовленные для него новые 203 мм орудия, пять штук, отправили для «Громобоя». Одна такая пушка есть еще на морском полигоне, и две на канонерке «Храбрый» — вот пусть и поторопятся с отправкой, чтобы в июле сюда пришли эшелоном.