Флавиан. Восхождение - Протоиерей Александр Торик

И ведь так каждый день! А потом как жахнет вот это, то, что Алексею привиделось, и неважным станет все, о чем сейчас ломаешь голову в заботах! Поздно будет становиться подвижником и аскетом, ради чего сюда, собственно, и пришел когда-то...

А ведь, может быть, именно моей недостойной слабенькой молитвы и не хватит для того, чтобы весь этот ужас не стал явью!

— Батюшка! — вновь настойчиво обратился к Флавиану Игорь. — Так сбудется все это или нет?

— Собственно, Алексей не открыл ничего нового, — задумчиво протянул Флавиан, — запустение Афона и поругание его святынь в последние времена предсказывалось неоднократно, причем людьми весьма авторитетными в духовной жизни. Но только ведь и Иона был Божьим пророком, и разрушение Ниневии ему Сам Господь повелел предречь жителям этого осужденного Им города. А что в итоге?

Жители Ниневии взяли да и покаялись, изменили свою жизнь, свое отношение ко греху, взмолились из глубины сердец к Богу, и Он помиловал город. Неужели монахи Святой горы менее достойны милости в очах Божьих, чем жители Ниневии? Промысел Божий не есть нечто застывшее и неумолимое, подобно «року» или «фатуму».

Промысел Божий живой, гибкий и имеет целью спасение человеческих душ, а не просто «свершение предначертанного». Собственно, тому же пророку Ионе об этом Господь прямо и объявил: «Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек», — когда эти люди, покаявшись, изменились и перестали быть теми, кто своими грехами навлекал на себя огонь с небес.

Ведь, по сути своей, все предсказания о грядущих ужасных событиях последних времен есть не объявление неминуемой Божьей кары за нарушение Его Закона, но только предупреждение Любящего Отца неразумным детям о последствиях искажения ими естественного для созданного по образу Божию человека пути обретения счастья.

Но Бог не может лишить нас дарованной Им же Самим свободной воли, и может только предупредить нас о том, что «огонь жжется». А уж совать в этот «огонь» руку или нет, решение принимается исключительно нами самими.

Возможно, и то, что сподобился видеть этой ночью Алеша, есть предупреждение о последствиях, которые мы сами можем навлечь на себя нерадивой греховной жизнью. А можем и не навлечь, если...

— Отче! — обратился вдруг к Флавиану доселе молчавший доктор. — Благословите рассказать обо всем этом духовнику монастыря?

— Конечно, обязательно! — ответил Флавиан. — Думаю, не одним нам, находящимся здесь, была дана через Алексия эта «информация к размышлению»! Да и не одним только афонским монахам. Мы там, в России, тоже в «духовных подвигах» погрязаем...

— Отче! — вновь решительно обратился к Флавиану послушник Игорь. — Благословите Леху, пусть запишет все, что видел, подробно и к нам в скит передаст! Я сам не смогу так подробно и точно все это отцу Никифору пересказать, а ведь это важно!

— Хорошо, Игорь! Как вернемся в Россию, засажу Алексея за компьютер, пусть опишет и пришлет вам по электронной почте.

— И мне копию пришлите! — вставая, сказал схимник Александр. — Я дам вам электронный адрес! Полезно будет память освежить, чтобы не расслабляться...

— Я у тебя, отец Александр, потом на принтере для себя экземпляр распечатаю? — спросил монах-доктор.

— Конечно! — ответил схимник.

— Спаси Христос! — Доктор кивнул благодарно и повернулся ко мне. — Вы, Алексей, пока лежите, рано вам вставать. Посмотрю вас после вечерни! — И вышел.

Хороший он такой, этот доктор.

Кстати, зовут его — Силуан!

ГЛАВА 21

Восхождение. Начало

И вот так всегда!

Только займешь своему батюшке удобное место в кондиционируемой кают-компании парома, как выясняется, что его еще по дороге сюда, прямо на палубе уже перехватил какой-то очередной «страждущий раб Божий», которому просто «кровь из носу» необходимо выяснить с моим батюшкой какую-то глобальную мировую проблему. И мой батюшка должен смиренно все выслушивать, стоя на почти сорокаградусной жаре на солнце и еще и отвечать что-нибудь душеполезное!

Ну и как мне после этого стяжать благое смирение?!

Хорошо еще, что плыть совсем недолго, всего одну остановку от Пантелеймона до Дафни...

В общем, свершилось! Мы таки отправились в «экстремальную экспедицию» на вершину Святой горы!

Через два дня после описанных в предыдущей главе событий добрый доктор Силуан вынес вердикт: я здоров, причем не вполне понятным медицине образом, что правильнее было бы назвать чудом.

По его словам, укус змеи, за трупом которой Игорь не поленился съездить к мельнице, должен был вызвать у меня отек и омертвение укушенной конечности, сопровождаемые нестерпимой болью, через пару часов могла начаться повышенная кровоточивость из места укуса и из желудочно-кишечного тракта, кровавая рвота. И закончиться все это могло шоком или острой почечной недостаточностью.

У меня же, кроме суточной потери сознания, если не брать в расчет мое путешествие в «апокалипсис», никаких симптомов интоксикации ядом (здесь он сказал латинское название той змеи, которое я не запомнил) не обнаружено. Конечно, сыворотка была введена своевременно, но...

— Вообще-то обычно так не бывает! — завершил доктор свое резюме.

Словом, два дня спустя только две маленькие точечки в месте, где змея вонзила свои «шприцы» в мою лодыжку, напоминали о том, что это событие имело место быть.

Так вот! Не дождавшись любимого духовника на занятом для него месте у окна в прохладе кают-компании, я спустился на палубу парома с горячим желанием «смирить до зела» батюшкиного собеседника за то, что он держит немолодого и нездорового человека на солнцепеке, и в этом самом собеседнике опознал старого знакомца — «латвийского исламофила» фотографа Эдуарда-Уара.

Вид у него был уже далеко не тот «понтово-нахрапистый», с каким он вещал о «кончине» христианства во время нашей первой с ним встречи. Выглядел он, я бы сказал, озабоченно-задумчивым! Я даже раздумал на него «наезжать» и ограничился дружелюбнострогим кивком в ответ на его приветствие.

Паром причалил к пристани Дафни, толпа паломников и монахов, как всегда оживленно, выгрузилась из чрева парома на набережную. Мы с Флавианом отправились в таверну к Янису, где у нас была назначена встреча с Игорем, который должен был подъехать из своего скита на машине для сопровождения нас с батюшкой до вершины Святой горы и обратно. Игорь уже сидел под навесом у Яниса и поджидал нас, попивая холодную минеральную водичку прямо из горлышка запотевшей трехсотграммовой пластиковой бутылочки.

— Эвлогите, отче! — поднялся он нам навстречу.

— Бог благословит, Игорь, — благословил его Флавиан, — вот, брат Эдуард хочет присоединиться к нашей компании при подъеме на гору!

«Уже «брат»? Однако!» — подумал я, но ничего не сказал.

— Отлично! — спокойно отреагировал Игорь и пожал руку нашему неожиданному спутнику.

— Пойдемте внутрь кафешки, — предложил я, — там попрохладней, к тому же мне чудится запах слоеных пирожков с луком...

— Давай! — согласился батюшка. — Мне возьми... — Он замешкался.

— Знаю, знаю! — закончил за него я. — Маленькую и некрепкого!

— Ну да! — виновато взглянул на меня мой духовник. — И воды без газа!

Мы вошли и заняли свободный столик в углу. «Губернатор» Янис, как всегда деловитый и кудрявый, что-то считал за соседним столиком на калькуляторе.

— Уважаемым бизнесменам от скромных паломников наше почтение! — приветствовал я его.

— Здравствуй, здравствуй! — заулыбался он в ответ и подколол скрепкой какую-то квитанцию к стопочке зеленых сотенных евро.

Я не стал отвлекать его от производственного процесса и подошел к стойке, за которой невысокий сухощавый Димитрий отточенными движениями накладывал выпечку в бумажный пакет пожилому паломнику греку. На витрине были выложены соблазны и искушения: слоеные пирожки с картошкой, с луком, со шпинатом, с яблоками, с сыром и с чем-то еще...

— Здравствуйте, Алексей!

Я обернулся. Сзади меня в очередь встал Владимир, тот самый, что рассказывал нам в Уранополисе про свое путешествие на Тибетские горы в поисках Шамбалы.

— Здравствуйте, брат Владимир! Рад вас видеть!

— Может быть, перейдем на ты, Алексей, мы ведь примерно одногодки?

— О'кей! Ты откуда и куда, брат Владимир?

— Сейчас из сербского Хиляндаря, собираюсь дожидаться «Агиа Анну» и плыть в скит Святой Анны, а там подниматься на вершину Святой горы! — И ты, Брут!

— Не понял, Алексей!

— Вон тот коллектив попутчиков тебе подойдет? — Я кивком указал на стол, за которым располагалась наша паломническая компания.

— О! Вы тоже идете на вершину? — обрадовался Владимир. — Я ведь даже молился о попутчиках! Меня предупредили, что в одиночку туда лучше не ходить.