Проклятие Гиблого хутора - Лана Синявская

– Тормози, – потребовала я. Машка послушно заткнулась. – Я-то тут каким боком?

– Не темни, Стаська, – нахмурился Юрик. – Ты давно это дело копаешь. Пора делиться информацией.

– То, что я выслушала твой алкогольный бред, еще ничего не означает, – ощетинилась я.

– Ага! А еще Эльзу расспрашивала, Дашкины фотки экс… экр… экспроприировала, на остров ходила. Мало тебе? – выдал Вилли.

Ого! Да они сговорились! Машка, предательница, совсем съежилась и попыталась слиться с пейзажем, ожидая праведного гнева. И дождалась.

– А нету никакой информации, – злорадно сообщила я.

– Но Машка сказала…

– Вот Машку и спрашивай.

– Стась, ну ты чего? – заверещала подружка. – Что тебе, жалко? Давайте вместе клад искать!

– Ты и про клад разболтала! – всплеснула я руками. – Ну, флаг в руки – ищите! А меня интересует только убийца Даши.

– Брось заливать, – не поверил Вилли. – Деньги никогда не лишние. А если тебе и правда сокровища по барабану, отдай нам информацию. Сами найдем.

– Вот заладил, – рассердилась я. – Сколько можно повторять: не знаю я, где сокровища и есть ли они в принципе! Да, я была на острове, но ничего не получила кроме неприятных впечатлений.

– Впечатления можешь оставить себе, – великодушно разрешил Вилли, – а фотки покажь. Все равно они не твои, а Дашкины.

– Да ради бога! – рявкнула я, метнулась в дом, схватила со стола конверт с фотографиями и швырнула ему на колени.

Вилли невозмутимо вытащил снимки, отпихивая остальных желающих. Со своего места я с удовольствием наблюдала за тем, как постепенно вытягивается его физиономия.

– Это все? – разочарованно спросил он, глядя на меня своими бесподобными, синими глазами, которые сейчас вовсе не выглядели бесподобными.

– Разумеется. Машка может подтвердить, она их уже видела.

– Я так и знала, что это все выдумки, – хмыкнула Эльза.

– Ну и вали отсюда, раз такая знающая, – огрызнулся Юрик.

– Не дождешься, – спокойно ответила девушка. – Я хочу знать, кто убил отца. Ты знаешь?

Я выдержала ее взгляд и пожала плечами:

– Откуда? Разве что мотив более-менее просматривается.

– Поподробнее можно?

– Да, пожалуйста. Только учти, что это только мои предположения. Я школу милиции не кончала и следствие вести не умею.

– Говори, как есть, – потребовала Эльза. – По этому делу целая рота ментов землю роет, а результат – ноль.

– Ты слишком торопишься, – попробовала я быть объективной. – В этом деле куча подозреваемых – сама говорила, что у отца было много врагов – их всех проверить надо, а это время.

Эльза пристально посмотрела на меня и спросила:

– У тебя ведь другая версия, да? По-твоему, бизнес отца ни при чем?

Что ж, Эльза проявила чудеса проницательности, и я не стала отпираться.

– Если бы документы из папки не пропали, я не была бы так уверена. У меня вообще такое ощущение, что все упирается в Остров. Уж не знаю, что там в этом году произошло, но какая бы беда ни случилась, Остров тут как тут. Возможно, в руки твоего отца благодаря его деньгам и связям попали уникальные документы из каких-нибудь запасников, проливающие свет на местонахождение сокровищ Шорохова, да и на сам факт их существования. Мир историков-археологов узок, новости распространяются быстро, а нечисти и там хватает. Думаю, это дело рук черных археологов.

– Но Эльза говорит, что ты видела призрак ее бабушки незадолго до убийства, – напомнил Вилли.

– Бабушка точно ни при чем. Сергей Сергеича убили из пистолета, так же как и Дашу, а призраки стрелять не умеют.

– У нас и улика есть! – вставила Машка, сверкнув черными очками, которыми прикрыла свой фингал. – Искусственный глаз!

– Улика не у нас, а у милиции. Но то, что убийца был одноглазый – вполне возможно.

– Почему только «возможно»? – обиделась Машка.

– Потому, что меня смущают две дырки, которые он проделал в копировке. Может, убийца недавно окривел, а, может, только косит под одноглазого, чтобы сбить нас со следа.

– Но я хорошо видела там, в предбаннике Рыкова, что в темноте горел только один глаз! – продолжала настаивать Машуня.

– Маш, остынь, – попросила я. – Никто в твоих словах не сомневается.

– И что нам делать с этим фактом? – спросила Эльза без вдохновения.

– Пока ничего. Но есть и другие мысли.

– Выкладывай, – потребовал Юрик. Остальные одобрительно зашумели.

– Судите сами, – вздохнула я, подчиняясь большинству. – У меня получается, что и Даша, и Рыков хорошо знали убийцу. Можно даже сказать, доверяли ему. В Рыкова стреляли почти в упор, а Дашка вообще принимала ванну в его присутствии.

– Как-то я плохо себе представляю человека, который близок обоим, – резонно заметила Эльза.

– Что ж, тебе, наверное, виднее, – не стала я спорить, – но факт налицо. Убийца смог подойти очень близко, до последней секунды не вызывая подозрений. К Рыкову он вообще вошел с пледом в руках.

– То есть это женщина? – поразилась Машуня.

– Но у прислуги в тот день был выходной, – возразила Эльза.

– Не все женщины – прислуги, – отрезала я.

– Кто же тогда?

– Например, ты.

Мои слова стали для девушки полной неожиданностью. Увидев слезы в ее глазах, я даже испытала что-то вроде угрызений совести. Вилли напрягся, готовый в любую минуту наброситься на меня с кулаками, но я чувствовала себя довольной. Эльзина боль напрочь вычеркнула девчонку из списка подозреваемых.

– Успокойтесь все, – попросила я, косясь на закипающего Вилли. – Это всего лишь предположение.

– И на том спасибо, – буркнула Эльза.

– Не за что. Юрик, куда ты уставился?

Парень давно затих, разглядывая фотографии. Точнее, одну фотографию. Я заглянула ему через плечо и присвистнула:

– Ты его знаешь?

– Что? – вздрогнул Юрка. – Да, кажется.

– А кто этот мужик? – заинтересовался Вилли.

Юрик пожал плечами и неуверенно проговорил:

– Кажется, я видел его с Дашей пару раз. Давно. Еще зимой, в городе.

– Ну и что? – ревниво заметил Вилли, который официально числился Дашиным парнем, хотя изменял ей направо и налево. – Мало ли вокруг нее мужиков крутилось?

– Уж точно меньше, чем баб вокруг тебя, – съязвила я.

– Да не в этом дело, – перебил Юрка. – кажется, вы искали одноглазого?

– Было дело.

– Ну вот, я его нашел.

– Где?

– Да вот же! – он для верности потыкал пальцем в фотографию.

– Покажи! – Воскликнули мы хором, обступив парня со всех сторон. Польщенный таким вниманием, Юрик охотно объяснил:

– Смотрите ему в глаза. Видите?

Четыре пары глаз добросовестно уставились на портрет, но не преуспели. Глаза как глаза. Грустные. Можно сказать, даже красивые.