Чудо - из чудес - Санин Евгений

Юний развязал веревку, открыл мешок и, что было сил, пнул его ногой:

— Три!

Из мешка, выкарабкавшись на четвереньках, на палубе появился покрытый белой пылью человек.

— Воды, ради всех земных и небесных богов — дайте воды! — прохрипел он и, увидев ведро в руках Теона, бросился к нему…

Изумленные таким появлением фракийцы не успели помешать кинику. Он сделал жадный глоток, не в силах остановиться — второй, третий… Затем лицо его перекосилось, и он дико завопил:

— Проклятье! И тут соль…

Фракийцы в недоумении уставились на Теона.

Тот принялся молиться всем своим богам, требуя наказания всем виновным в таком святотатстве…

Капитан набросился на торговца солью, обвиняя его в том, что он пытался бесплатно провезти в мешке пассажира. Торговец — на несчастного киника…

— Ты что, знал, что в этом мешке человек? — в недоумении тихо спросил Янус.

— Конечно! — вконец заплетающимся языком подтвердил Юний. — Не будет в другой раз замахиваться на меня! Да и удобнее так было!

— Не завидую я ему! — зябко повел плечами Янус и с любопытством посмотрел на Юния — Слушай, а ты хоть раз кого в жизни, кроме отца, пожалел?

— Я? Нет! — мотая головой, честно признался тот. — Мне и отец-то нужен только, чтоб добраться до его сокровищ… И вообще что ты ко мне пристал? Что ты меня так качаешь? Ты лучше скажи, ты вспомнил?

— Что?

— А я уж и сам забыл! — беспомощно взглянул на него Юний и повалился на мешок, даже не замечая, что тот без киника стал колючим и жестким…

—Ты что, нашел время спать! — закричал Янус, но мощный рев ветра заглушил его слова. Под порывами разбушевавшегося урагана было уже трудно устоять. Засверкали молнии. Загрохотал гром.

Мимо пробежал не на шутку встревоженный капитан. Сложив ладони рупором, он крикнул, чтобы все были наготове — надвигается страшный шторм…

— Да, — нахмурился Янус. — Немало я видал всяких штормов, но этот... Эй, Юний, держись! — окликнул он и увидел, что молодой синопец уже спит в обнимку с пустой амфорой.

Юний спал и не чувствовал, как цепко держал его Янус, прижимая к себе…

Не видел, как ветер страшным ударом снес паруса… как застыл у мачты с топором в руках матрос, готовый по первому знаку капитана срубить ее, чтобы спасти судно... как заметались фракийцы — земледельцы и скотоводы, не умеющие даже плавать…

И уж тем более не слышал, как апостол сказал своим ученикам:

— Не бойтесь! Однажды мы тоже попали в сильный шторм и едва не утонули! Но Христос, укротив море и ветер, спас нас от верной смерти! А затем сказал, что дела, которые Он делал и мы сможем соделать, если призовем на помощь Его имя!

С этими словами апостол поднялся со своего места и молитвенно воздел руки к небу.

Ветер силился сбить его с ног... заливающие корабль волны — смыть за борт, где вздымались огромные водяные горы... Но апостол стоял, высоко вздымая свой жезл в виде креста. Новый порыв ветра отнес в сторону его слова, и только по выражению его лица можно было догадаться, что он что-то приказывает ветру и морю.

И вдруг... наступила тишина.

Прошла минута… другая… Ветер утих. Море стало ровным и гладким. Небо прояснилось. Шторма словно и не бывало!

Ученики обступили апостола и принялись благодарить его за уже не чаянное спасение.

Враждебно настроенные к апостолу пассажиры выглядели теперь растерянно, а некоторые из них даже присоединились к его ученикам.

Янус тщетно тряс спящего Юния, чтобы сообщить ему радостную весть, что они спасены.

Фракийцы о чем-то расспрашивали угрюмо молчащего Теона.

… И только триерарх, стоя на своем капитанском помосте, глядел на укрощенные волны и никак не мог понять, что за неведомая сила остановила уже погубивший было его корабль невиданный шторм…

3

— Это бунт! — тяжело дыша, прохрипел капитан Сизиф.

…С не меньшим изумлением смотрел на эти же волны и капитан Сизиф.

— Ничего не понимаю! – сказал он, заходя в свою каюту, где сидели его захмелевшие гости, которые вели себя, как хозяева. – Двадцать лет плаваю по морям, но ни разу не видел, чтобы шторм, похожий на разъяренного льва, в мгновение ока превратился в ласковую кошку!

— Выпей — и всё поймешь! — посоветовал Мурена, наполняя третий кубок.

— Истина в вине! — подтвердил, протягивая его капитану Сизифу, Ахилл.

— Пожалуй, это единственное, что мне остается! — не задумываясь, согласился тот. — Тем более, я теперь уже не нужен на палубе. Ветер не сильный, попутный, курс до Византия рулевой знает не хуже меня… Так что можно смело и передохнуть. За что пьем?

Сенатор с пьяной готовностью поднял кубок:

— За Нерона и Агриппину… точнее, за ее тень, мы уже выпили. Эрго…

— Следовательно! — шепотом перевел капитану Ахилл.

— …теперь можно пить за все, что угодно!

— Тогда, может, и правда, за истину, которую предлагает утопить в кубке Ахилл? — спросил капитан Сизиф.

— Истина… истина! — проворчал сенатор. — Хотел бы я видеть человека, который знает, что это такое! Сенека, учивший меня философии, и тот не смог объяснить… Да если б и объяснил, я б не поверил — на словах у него одна истина, а на делах… Истина… истина! Философы говорят одно, жрецы другое… А истина, по-моему, в том, что… нет никакой истины! — сделав таинственное лицо, сообщил он и захохотал: — Вот истина так истина, за нее я и выпью!

Все трое надолго приложились к кубкам.

Пока они пили, на палубе послышался невнятный шум, топот, чей-то короткий вскрик, стоны и — снова быстрые шаги…

Капитан Сизиф собрался встать, чтобы узнать, в чем дело, но сенатор властно положил руку на его плечо:

— Отдыхай! Или твой келевст уже не в состоянии без капитана наказать нерадивых гребцов?

— И то правда! — откинулся поудобнее капитан Сизиф. — Судно новое, команда как на подбор, пассажиры тоже на удивление хорошие! Да еще дополнительная охрана благодаря тебе. Пожалуй, за все мои плавания у меня не было возможности так отдохнуть!

Он допил до дна кубок, и через минуту раздалось его легкое похрапывание.

А еще через минуту дверь с грохотом распахнулась, и в каюту влетел перепуганный купец Маний.

— Там… там!.. — беспомощно залепетал он, показывая пальцем назад. — Помогите!!

— Что случилось? Говори толком! — мгновенно вскочив, ухватил его за халат на груди капитан Сизиф.

— Несколько твоих пассажиров оказались разбойниками! По знаку главаря они вытащили из сумок кинжалы и сейчас захватывают корабль! Вернее, уже захватили…

— А моя охрана? Мои воины! — не понял Мурена.

— О, господин! — только сейчас замечая сенатора, поклонился Маний. — Их они зарезали в первую очередь. Потом – прикончили оказавшего им сопротивление келевста и теперь… теперь направляются сюда! Спасите меня! Спрячьте куда-нибудь!..

Оттолкнув купца, капитан Сизиф бросился на палубу, но тут же возвратился обратно, едва успев закрыть дверь на засов из крепкого бруса.

— Это бунт! — тяжело дыша, прохрипел он, и в то же мгновение в дверь с наружной стороны стали ломиться и яростно стучать в нее кулаками переодетые в мирных пассажиров пираты.

Не добившись своего, они посовещались и выставили у капитанской каюты охранника.

— Пусть сидят! — донесся их хохот.

— Целей довезем до места!

— А мы повеселимся, как следует!

— Может, выкурим их оттуда?

Купец обессиленно опустился на пол:

— Все погибло! И зачем я повез свой товар морем?.. Говорили мне знающие люди: Маний, отправляйся по суше! Так нет же…

— А ну, Маний, или как там тебя! — встряхнул его за плечи капитан Сизиф. — Говори толком и без истерик: сколько их?

— Трое! Нет – четверо… А может, и пятеро!..

— Кто-нибудь из команды примкнул к ним?

— Да… Два или три матроса, второй келевст, один рулевой и вроде бы юнга!

— Мерзавцы! А остальные?

— Тех, кто сопротивлялся, — убили. Сдавшихся — связали и бросили на корме!

— Гребцов расковали?

— Нет… Поставили все паруса и заставляют их грести как можно быстрее!

— Все ясно… — помрачнел капитан Сизиф. — Они спешат увести «Палладу» в свою гавань!

— И нет никакого выхода? — деловито осведомился сенатор.

— Ну почему, есть, но… Например, если б триера вдруг потеряла ход, тогда бы они стали беспомощней рыб, выброшенных на берег. Но как это сделать, сидя в каюте?

— Значит, выхода нет! — подытожил Мурена.

— О, боги! — всхлипнул купец.

— Может, попытаться провести переговоры? — неуверенно предложил Ахилл.

— С ними?! — безнадежно манул рукой Маний.

— А что — предложить выкуп… Поторговаться, пообещать все, что они запросят!

— Маний прав, — с сомнением покачал головой капитан Сизиф. — Я хорошо знаю пиратов. Они не согласятся даже на золотые горы! Такие свидетели, как римский сенатор, посол Синопы, да и я, слишком опасны для них!

— Но я не хочу гибнуть из-за вас! — попятился к выходу Маний.

Улучив момент, когда капитан Сизиф повернулся к сенатору, он бросился к двери и откинул засов…