Чародей звездолета «Посейдон» - Генри Балмер

Азерстоун с оружием в руках шагнул им навстречу:

— Что вы здесь делаете? Пассажирам запрещено входить сюда…

Больше он ничего не успел сказать. Возглавлявший группу человек выхватил из кармана пистолет и выстрелил в грудь Азерстоуна. Офицер упал, по ковру полилась кровь. Он даже не успел воспользоваться своим оружием.

Тим Варнер пронзительно закричал и, увлекая за собой Рэндолфа, нырнул за угол арочной перегородки. Ошеломленный Хаулэнд не мог понять, что происходит. Он так резко повернулся, что столкнулся с Хаффнером, и услышал в воздухе прямо над своей головой три странных щелчка, похожих на удары громадного кнута в руках циркового дрессировщика. Хаулэнд никак не мог определить, что это за щелчки.

— Итак, ваши сообщники пришли спасать вас, не так ли? — кричал взбешенный Варнер. — Но им не удастся далеко пройти!

Он поднял крик на весь коридор, махая руками, а потом побежал к комнате управления, бросив всех — Рэндолфа, Хаффнера и Хаулэнда, державшего за руку Элен.

— Какая возмутительная ложь! — воскликнул Рэндолф.

Хаффнер рассмеялся. Он немного пришел в себя и даже высказал предположение:

— Похоже, кто-то еще охотится за золотом! Интересно.

— Нам бы лучше найти место, куда скрыться… — Хаулэнд говорил быстро, чувствуя, как от страха у него холодеют руки, а во рту все пересыхает. И вдруг они увидели справа открытую дверь. Все четверо быстро укрылись за ней.

Хаулэнд понял, что люди, которых он принял за обычных пассажиров, не совсем обычные. Это гангстеры… разбойники… налетчики… бандиты… бунтовщики — Хаулэнд не мог точно знать, к какой категории они относили сами себя. Но кто бы они ни были, их стало больше и они бежали по коридору. Вскоре послышались громкие выстрелы из ручного оружия и леденящие душу автоматные очереди. Запахло дымом. Хаулэнд осторожно выглянул из двери.

По коридору полз человек, его лицо заливала кровь, а правая нога была покалечена и беспомощно волочилась по полу. Повсюду метались стремительные фигуры людей, не перестававших стрелять.

Хаулэнд успел насчитать еще двадцать мужчин и женщин — из числа фальшивых пассажиров, — быстро проникших через открытую служебную дверь, которую они потом закрыли. Их действия, казалось, были отрепетированы заранее. Четверо мужчин с автоматами остались возле двери. Остальные пробежали вперед по коридору. Темноволосая девушка с круглым, полным сострадания лицом опустилась на колени перед раненым, расстегнула свою сумку и начала оказывать ему первую помощь.

— Я не знаю, кто эти люди, — сказал Хаулэнд, слегка повернувшись к остальным, — но они организованы.

— И их очень много, — добавил Рэндолф, выглядывавший в дверь пониже Питера. — Такое могло произойти и с нами — кровавое сражение на борту звездолета против банды, пытающейся всех перебить и украсть золото — как это грубо!

— Как раз то, что предлагал Теренс Мэллоу, — напомнил Хаулэнд.

Вскоре стрельба прекратилась, и через несколько секунд две девушки и парень настежь распахнули дверь — они нацелили свое оружие прямо на троих мужчин. Испугавшись, Элен схватила Хаулэнда за руку.

— Выходите! Шагайте быстрее, шевелитесь!

Четверо ученых, подгоняемые вооруженными людьми, быстро прошли по коридору и были почти вброшены в ярко освещенную, просторную рубку корабля. Им приказали стоять тихо.

Тело Азерстоуна куда-то унесли. Люди в гражданской одежде оказывали помощь раненым — своим и членам экипажа одинаково. Ошеломленным, перепуганным, вконец растерявшимся ученым вскоре стало казаться, что ситуация на лайнере находится под контролем. Каждый из судовой команды стоял на своем месте под караулом часового, и звездолет продолжал нормально функционировать. Неожиданно для самого себя Хаулэнд ясно почувствовал внутри какое-то ликование, у него появилось предчувствие триумфа, его охватило пьянящее ощущение близкой победы.

— Эти люди не кажутся мне гангстерами, — сказал он.

— Мне тоже, — согласно кивнул Рэндолф.

— Вы заметили у них нарукавные повязки? — спросил Хаффнер.

— Да, — ответил Рэндолф. В нем снова заговорило обычное для него желание выглядеть эффектным, а высокомерие и самонадеянность, несмотря ни на что, не покидали его:

— Странная фантазия сопровождает человеческое общество на протяжении всей его истории. Я имею в виду привычку людей украшать себя разными знаками отличия как бы в оправдание своим неразумным действиям. Ну, на что это похоже? Мне рисунки на их повязках напоминают низку колбасок, которую рубит большой нож мясника.

Хаффнер даже захихикал.

Совсем молоденькая девушка из охраны, одетая в огромную кожаную куртку с пластмассовой молнией и черные брюки, с большой эмоциональностью, презрительно сказала Хаффнеру:

— Мы, женщины Фронта свободы, обучены сражаться рядом с мужчинами.

Вышиванием не занимаемся.

Хаулэнд почувствовал, как Элен сжала его руку. Он посмотрел на нее.

На ее лице застыл ужас, охвативший не только ее, женщину, а и всех троих мужчин. Но, помимо ужаса, лицо Элен Чейз выражало крайнее замешательство и полную растерянность — она не проронила ни единого слова с тех пор, как Варнер забрал их всех из каюты Рэндолфа.

И только сейчас она медленно проговорила:

— Фронт свободы. Терри мне рассказывал о нем. Это грабители. А картинка на их нарукавных повязках изображает цепь, перерубаемую топором.

Один из стражников-мужчин повернулся к Элен с рассерженным видом. На его мужественном, крепком лице с темными рубцами не было и намека на то, что он видит в Элен женщину. Он резко сказал:

— Цепи рабства, разбиваемые двуглавым топором свободы. И еще мы не любим, когда нас называют грабителями.

— Ну, так в самом деле, — решил уточнить Рэндолф, как будто он участвовал в научной дискуссии. — Так кто же вы такие?

— Члены правительства Галактики — вот кто настоящие грабители. Они присвоили себе власть, которая по праву принадлежит народу Галактики. Они выдумывают и издают целые системы несправедливых законов, содержат чудовищно быстро растущие вооруженные силы. Они извратили все идеалы свободы и гуманности!

— Вы очень хорошо сказали, — обрадовался Рэндолф.

Хаулэнд знал — профессор сейчас подумал о фонде Максвелла и о той горькой пилюле, которую он сам получил от правительства.

— Так вы благородные разбойники, как древний Робин Гуд, да? — вдруг спросил Хаффнер. — Знаешь, приятель, я тоже не в восторге от правительства. Меня лишили работы, просто выбросили на помойку и обрекли на пьянство. Со мной у вас не будет никаких проблем.