Невеста для сердцееда - Энни Берроуз

Что ж, для начала сгодится.

Дебен готов был побиться об заклад, что за те две недели, которые он держался от нее на расстоянии, она тоже о нем думала. Не случайно же призналась, будто думала, что это он направил леди Далримпл обелять ее имя.

Еще она не вернула носовой платок, который он дал ей в ночь их знакомства. Если бы она не испытывала к нему совершенно никаких чувств, отправила бы платок в стирку, а затем послала бы кого-нибудь из слуг дядюшки, чтобы вернуть.

Да, эта девушка определенно впечатлительна.

Вопрос в том, как наилучшим образом приступить к се соблазнению? В некотором роде Дебен жалел, что уже успел вбить в ее голову веру в то, что он лишь притворяется, находя ее очаровательной. Еще одна причина, из-за которой будет чертовски трудно убедить мисс Гибсон, что он искренен в своих ухаживаниях за ней.

С другой стороны, это даст ему возможность пробиться за се оборонительную стену, которую она непременно возведет между собой и человеком, считающимся ее настоящим поклонником. Всего-то и нужно приемлемое объяснение, зачем ему нужно вытолкнуть ее за рамки добропорядочного поведения со стороны даже притворного кавалера.

В его голове возникало множество интересных версий. Он будто обрел наконец твердую почву под ногами после долгих блужданий по участку с зыбучими песками. Даже невзирая на то, что мисс Гибсон наверняка станет яростно защищать свою целомудренность, Дебен не сомневался, что сумеет преодолеть это препятствие. Эта девушка столь невинна, что просто не сумеет слишком долго противиться разнообразным изощренным уловкам, которые он применит к ней. Он знал, как можно исподволь соблазнить женщину, заставив ее при этом верить, что инициатива исходит от нее самой. Он вовсе не новичок и в искусстве поддразнивания и разжигания аппетита женщины обещанием чувственных наслаждений, так что в конечном итоге она сама начинала умолять о желанной разрядке.

За всю его насыщенную любовными похождениями жизнь ни одна женщина не возразила против его методов или приемов. Даже замужние матроны утверждали, что в постели он настоящий тигр. А когда он прекращал отношения, все они без исключения давали ему понять, что готовы впоследствии с радостью возобновить связь.

Нахмурившись, Дебен сказал себе, что ни одна из Них не похожа на мисс Гибсон. В ней он заинтересован не временно и не для эротических целей. То, чего он от нее хотел, совершенно новый для него опыт. Сказать точнее, он жаждал получить нечто большее, чем просто ее тело.

Однако начинать нужно именно с получения тела.

— Так что же, — произнесла Генриетта, уже начинающая терять терпение, Дебен взирал на нее в совершенном молчании вот уже несколько минут. — Собираетесь вы сдержать свое слово или нет?

— Ого, мисс Гибсон, а вы; похоже, решили бросить мне вызов. — Он подошел к ней, но вместо того, чтобы сесть рядом, взял ее руку в свои и заставил подняться. — Повернитесь, — приказал он, отпуская ее руку.

— Что? Зачем?

— Просто делайте, что вам говорят! — воскликнул он, притворяясь рассерженным. — Я должен посмотреть, с каким материалом мне предстоит работать.

Бросив на него полный ненависти взгляд, Генриетта повернулась, после чего шлепнулась обратно на диван и скрестила руки на груди.

— Совершенно неграциозна. — Он вздохнул. — И слишком худа к тому же, чтобы считаться популярной.

В действительности ее фигура ничуть не походила на тонкие, почти бестелесные образы, которые поэты называли бессмертными. Она обладала ярко выраженной стройностью девушки, ведущей энергичный образ жизни, привыкшей играть, например, в крикет с братьями.

— Самый быстрый способ сделать вас популярной — раздобыть приглашение в «Алмак». И самому провозгласить…

Дебен никогда прежде не удостаивал вниманием эту ярмарку невест, и, сделай он это сейчас, все немедленно разгадали бы его намерение. Люди и без того начали перешептываться о его внезапно пробудившемся интересе к дебютанткам. Начни он ухаживать за мисс Гибсон, все вокруг, кроме нее самой, немедленно догадаются, что он положил на нее глаз. Это обеспечит се защитой, которую он не смог бы ей предложить иным способом. И хотя его обращение с ней с этого момента станет совершенно безжалостным, он проследит, чтобы никому и в голову не пришло косо на нее посмотреть.

Она станет его женой, его графиней. Нужно, чтобы окружающие это поняли и отнеслись к ней с должным уважением.

— Если люди заподозрят, что именно вы должны стать следующей графиней Дебен, они из кожи вон станут лезть, чтобы завоевать вашу благосклонность, — произнес он.

Генриетта отреагировала типично для себя. Вместо того чтобы обратить внимание на титул, о котором он упомянул в разговоре, она сказала, наморщив нос:

— «Алмак»? Но это же нелепо.

— Нелепо? — эхом повторил Дебен.

Интересно, отчего это она считает появление в «Алмаке» нелепым? Неужели ее мало волнует поверхностный глянец высшего света, в котором вращается он, и она намерена отвергнуть величайшую для девушки с ограниченными связями честь?

Дебен подумал о том, что пройдет очень, очень много времени, прежде чем он почувствует, как мисс Гибсон начала его утомлять. Она не похожа ни на одну женщину, которую он когда-либо знал. Всякий раз, задумываясь, будто уже постиг ее сущность, он сталкивался с очередным сюрпризом, правда, приятным.

Мисс Гибсон была подобна его любимому времени года, когда лето идет на убыль, а до зимы, сковывающей землю ледяными объятиями, еще далеко и невозможно сразу определить, будет ли день теплым, как в июне, или туманным, или холодным от внезапно налетевшей бури. Когда холмы в последний раз полыхают яркими красками, будто каждое дерево впитало в себя все закаты и рассветы, озарявшие летние небеса, чтобы потом гордо выставить их на всеобщее обозрение в знак протеста против надвигающегося периода зимнего сна.

— Что в моих словах нелепого? Вы, вероятно, считаете, что я не в состоянии добыть вам приглашение? Не надейтесь. Мне известны некие сведения, за которые леди Джерси многое готова отдать.

— Дело не в этом, — нетерпеливо отозвалась Генриетта. — Мне дела нет до того, сколько человек добудут мне приглашение в «Алмак», все равно я туда не пойду, и точка.

— Разделяю ваше нежелание идти в столь людное место, но, мисс Гибсон…

— Нет, — твердо повторила она. — Вам хорошо говорить об упрочении моего социального статуса, и тетушка Ледбеттер наверняка согласится не вмешиваться, но я не могу повернуться спиной к ней и Милдред. Я не пойду никуда, где откажутся принять и их тоже. Вам ведь отлично известно, что эти двери для моей кузины закрыты.