Хроника одного задания - Евгений Александрович Жиляев

— Не пыльная работёнка. На фронте куда легче и быстрее представиться богу, а здесь шансы побольше выжить. Риск, конечно, есть, но не такой значительный как кажется. Я посыльный, для своих у меня документ имеется, с ним вы уже ознакомились, а для партизан, например, своя легенда заготовлена. Мне с вами не повезло.

— Как раз наоборот, лейтенант, теперь шансы выжить у тебя возрастают. Ну пошли, Эрих, старая жизнь закончилась.

Немец встал. Двинулись в лагерь. Впереди Демьян, за ним Рейнберг, а замыкал Алексей. Берестов анализировал полученную информацию, смотря в спину лейтенанта и не выпуская того из внимания. «Что имеем, — думал старший лейтенант, — сеть «Хозяина», созданная до войны и успешно действовавшая. Сам он немолодой, раз завербованные им люди давно перешагнули средний возраст. Объединяет их одно, личные интересы превыше всего, значит и «Хозяин» такой же. Нашёл с ними общий язык. Начальник…председатель колхоза? Маловероятно. Люди из разных деревень и колхозов. Бригадир, бухгалтер? Мелковато. Вот Артюхов завхоз очень подходит. И райпотребсоюзом заведовал и сейчас хозяйством занимается. Опять же «соломку обновить» хорошо укладывается в общую картину. «Шапель» наверняка Чепец Никита, диверсант, он же исполнитель и посыльный. Артюхов мог Стахова травить? Несомненно, мог. При наличии преданных людей и грамотном руководстве, а опыт у него организаторский большой. Так, главное не спешить. Артюхов часто ездил по району, факт, встречался в силу специфики своей работы со многими людьми, факт, близко общался с Руденко и имел возможность наблюдать за ним и его окружением, факт, диверсии в районе, предположение, но весьма вероятное, его рук дело. Артюхов Юрий Валентинович, а не с тобой ли так ищет связь гауптштурмфюрер Вилли Заттер? Да и самому гауптштурмфюреру ты точно достался по «наследству», мелковат Вилли для начальника «Хозяина». Скоро узнаем, Артюхов Юрий Валентинович, вы это или нет. Но сдаётся мне, что пришёл вам конец».

***

03 декабря 1941 г.

«В течение ночи на 3 декабря наши части вели бои с противником на всех фронтах».

«Отряд продолжает жить своей жизнью. Спасли всех, кого назвал Костенюк».

— Ну, наконец-то, — Тишков встал навстречу Берестову, обнял сильно, — живой-здоровый, ещё с добычей.

Руденко тоже подошёл и по-отечески поприветствовал Алексея: «Хорошо, что ты вернулся! А то Степан Иванович собирался людей послать, чтобы узнать твою участь».

— Да, была такая мысль, — подтвердил майор.

— Хорошо, что не послали ребят, — старший лейтенант сел вместе с командирами за стол, — могли дело испортить.

— Рассказывай, — скомандовал Тишков.

Берестов всё обстоятельно доложил, рассказал о своих предположениях и выводах.

— Ай-да, тихоня, — удивился Тишков, узнав много нового о Демьяне, — говоришь, толковый.

— Советую обратить на него внимание, — выдвигал друга Алексей, — у него склонность к анализу, импровизации, выдержан, находчив. В разведку бы его определить, Степан Иванович. Я с ним в этом направлении поработаю.

— Хорошо, присмотрюсь. Тут тебе пришёл ответ на твой запрос. На, почитай.

Майор протянул листок из блокнота. Старший лейтенант прочитал.

— Пусто, ничего, — резюмировал Алексей.

— А ты что, брат, хотел, чтобы матёрый агент так глупо засветился? Если это Артюхов, нам предстоит ещё крепко подумать на чём его взять. У тебя только одни домыслы и предположения, всё косвенно. Да, многое указывает на него, но…есть но!

— Алексей Николаевич, — вступил в разговор Руденко, — Артюхова я знаю давно, он человек осторожный и умный. Мне не просто это говорить, но, если он тот, кого мы ищем, то потребуется железное доказательство его вины. Ведь за всё время управления райпотребсоюзом у него не было ни одного нарекания, всё у него учтено, всё подшито и на своём месте. Его в пример часто ставили, как надо работать. Постоянно на доске почёта висел, в газете про него писали. В общем, человек он авторитетный, ответственный работник, защищаться умеет. Голыми руками его не возьмёшь.

— Зачем голыми, — Алексей пояснил дальше свою мысль, — когда ловишь крупного зверя, нужна и приманка соответствующая. Мы заставим проявить себя нашего завхоза.

— Излагай, — Тишков приготовился внимательно слушать.

— Допустим, из центра поступил приказ немедленно приступить к активным действиям, скажем, необходимо взорвать железнодорожный мост, топливные склады. Но силами одного нашего отряда сделать подобное затруднительно. Следует объединить усилия нескольких разрозненных отрядов, собрать их в единый кулак. Для этого требуется встреча командиров отрядов в одном месте для координации усилий. Мы укажем время и место сбора. Такого шанса у Вилли Заттера и соответственно «Хозяина» покончить разом со всеми командирами может больше и не представиться. За большой успех — большая награда. Для них это значит очень многое.

— Толково, — согласился Тишков, — это будет сделать нетрудно, организуем.

— Далее, — продолжал Берестов, — следует взять под постоянное наблюдение дом Толмачова. К Цеплакову я думаю отправить Демьяна, Мишу Тувимцева и Андрея Мохова. Кстати, немца надо будет отдельно от полицаев поместить. Что такое? — задал вопрос Алексей, когда увидел, как переглянулись командиры.

— Полицаев расстреляли, — объяснил Тишков, — они тебе были нужны?

— Нет. Немец должен сидеть один. Его надо отправить в Москву. Пусть там с ним поработают. Ещё, надо как можно быстрее доставить к нам в отряд следующих лиц: из Бабичей Нестора Брылина, из Исаково Афанасия Кульнева, и из Лобаново Семёна Ткаченко. Теперь, всё.

— Хлопотно, — серьёзно задумался майор, — но, надо, так надо. Решим!

Через несколько дней после совещания в командирской землянке отряд пришёл в движение. В лагере царило оживление и подъём. Партизанам не терпелось выплеснуть на завоевателей свой накопившийся справедливый гнев. Завхоз Артюхов стал ещё более активным, чем прежде. Его часто можно было видеть беседовавшего с бойцами. К Руденко заходил, напомнил о необходимости пополнения в первую очередь запасов продовольствия, зимней одежды, список оставил, где изложено было всё чётко по позициям.

Алексей тоже ходил с озабоченным видом.

— Здравствуй, Алёша, — окликнул старшего лейтенанта как-то дед Шумейко, — всё смотрю ты в заботах. Подойти неудобно.

— Здравствуй, Макар Осипович, ты не стесняйся. Тебе всегда рад.

— Как говорится, радость молодит, а горе старит. Нам старикам внимание жизнь продлевает, ещё вам сгодимся.

— Тебя, Макар Осипович, Руденко хвалит, — вспомнил Берестов разговор с Петром Аверьяновичем, — говорит, что ты важная персона у нас в отряде, правильный настрой поддерживаешь, молодёжь собственным примером воспитываешь.

Шумейко стоял довольный, курил свою трубку и с лукавством посматривал на Алексея.

— Вот я и говорю молодым, что стар козёл, да рога ещё крепки.

Берестов рассмеялся от души.

— Всё, иди, Алёша, — дед, выпустив дым, отпустил старшего лейтенанта, — не задержу больше. Упустишь минуту, потеряешь час. Береги себя.

— Спасибо, Макар Осипович, до встречи.

Алексей направился к Николаю, которого нашёл в мастерской, где кроме него никого не было. «Удачно получилось, — подумал старший