Темпоград - Георгий Гуревич

И, не заглядывая в блокнот, он высыпал на слушателей целые горы цифр: все сведения, которые он получил через Льва, и еще множество других. Льву неведомых.

Первым взял слово Баумгольц. Говорил он короткими, отрывистыми фразами, старательно выражал деловитость на рыхлом лице, но у него деловитость выглядела нарочитой, наигранной, краткость превращалась в сухость; слишком подробные цифры приводились без пояснений, утомляли и проходили мимо сознания. Чувствовалось, что вице-президент очень хочет походить на президента, повторяет его, но без блеска.

- Гибнут братья по разуму, - так начал он. - Мы обязаны приложить все силы для спасения, тут сомнений нет. Трудности - количественного порядка. Установка МЗТ может переправить на Землю примерно тысячу тоитов за указанный срок. Тысячу из двадцати миллионов. Двадцать тысяч установок за полтора месяца промышленность земного шара не изготовит. Какой выход? Я предлагаю построить завод МЗТ в Темпограде. Юлий Валентинич не раз говорил: наш город - голова без рук. У нас есть время думать, нет возможности сделать. Надо перевести в город и руки.

Очень подробно, с расчетами и графиками (и когда он успел их сделать?) Баумгольц рассказал, как можно превратить Темпоград в комбинат по производству установок МЗТ. Правда, пришлось бы свернуть научную работу. При этом Баумгольц произнес неожиданную и непонятную для Льва фразу:

- Все равно дело идет к тому.

- Проблема Б, - быстро произнес Гранатов, как только увидел, что его помощник складывает график.

- Что ты имеешь в виду, Юлий Валентинич?

- Я обозначил проблемой Б транспорт. Мы делаем установки, на планету Той их переправляет Земля. Как только вмешивается Большой мир, темп замедляется. Кроме того, к МЗТ ты добавляешь МВТ - к межзвездному транспорту межвременной. А МВТ - наше узкое место, тоже медлительное и тесное.

- Я предполагал объединить МЗТ и МВТ - наладить прямую связь Темпоград - Той.

- Значит, вводишь икс? Объединение еще не изобретено.

- Для того мы и сидим здесь, чтобы решать иксы, - вмешался Хулио. Этот надо раскрывать так или иначе. МВТ - наше позорище. Тоже мне современный транспорт: лежишь, исходишь потом, за сердце держишься, в санатории валяешься после этого. Конечно, надо заняться.

- Ты берешься? - спросил Гранатов.

- Возьмусь, если поручишь. Мысли есть кое-какие. Лично я поддерживаю Гельмута.

- Разрешите задать вопрос, - мягко вмешался его сосед, очень худой, смуглый и длиннолицый, всемирно известный психолог Бхакти, как Лев узнал позже. - Я уверен, что мои талантливые коллеги безукоризненно разрешат технические проблемы и двадцать миллионов тоитов будут переправлены на Землю через Темпоград или минуя Темпоград. Но если я правильно понял, в Академии Времени высказывались сомнения насчет целесообразности такой меры.

- Да, сомнения высказывались, - подтвердил Гранатов и включил машину Скептик.

Как и в Космограде, здесь появились на экранах унылые очереди, тоитские женщины с узлами и детишками за спиной, больные на носилках, пустые дома с брошенным хламом, плачущие дети, могилы у дорог, унылый охотник в березовой роще, унылый художник над пестрым журналом, лихие наездники, умыкающие школьниц, и жрецы с факелами...

- Тоиты вовсе не жаждут эвакуации, - подвел итоги Бхакти. - Переселение с родной планеты - это бедствие. Бедствие и для Земли. Несовместимость культур, двадцать миллионов голодных, неразвитых, истомленных и недовольных гостей в доме. И биологическая несовместимость. У них эпидемии от земных микробов, у нас аллергия к их белкам.

- Справедливые возражения. Но вы предлагаете что-нибудь, Бхакти? спросил Гранатов.

- Я надеялся, что мои коллеги-астрономы предложат приемлемую ненаселенную планету. Не идеальное решение для тоитов, но, по крайней мере, они полными хозяевами будут в новом доме.

Последовала пауза. Видимо, ученые перебирали в уме обследованные планеты. Но такие, как Той и Земля, редко встречались в космосе.

- Удвоенная трудность, - заметил кто-то. - На Той шлем передатчики, на ту планету - приемники. Не двадцать, а сорок тысяч установок МЗТ. И благоустройство новой планеты.

Тогда, неторопливо потянувшись, как бы просыпаясь, вступил Ганцевич:

- Благоустройство планеты, двадцать тысяч передатчиков, двадцать тысяч приемников для двадцати миллионов пассажиров. Еще искать их, ловить, уговаривать, устраивать, кормить, лечить, оберегать, от них оберегаться. Сложное решение. Неизящное. Гениально только простое, а просто грандиозное. Я предлагаю решить задачу в общем виде. Не возиться с личностями, эвакуировать всю планету разом. Вывезти ее в безопасную зону. Как? По принципу фотонной ракеты. Горючее есть - все атомы горючее. В каждом энергия: E=mc^2. Жертвуем часть атомов, превращаем их массу в энергию, получаем космическую скорость и странствуем по космосу, пока не рассеются газы после взрыва.

- Теоретически вполне правильно, - быстро подхватил Вильянова. Достаточно сжечь миллионную долю всех атомов. Возьмем их из-под мантии, такие глубокие недра ни нам, ни тоитам не нужны. Пробурим сотню шахт на разных широтах, в пустынях по возможности. Каждая шахта - дюза, маневрирование обеспечено...

Всякую идею он мгновенно воображал в конструкциях: какие нужны сооружения, сколько. И мысленно уже приступал к расчетам.

Но одновременно с ним, послушно подхватывая каждое слово, паттернизатор Скептика рисовал последствия.

На экранах появились пейзажи Тоя: пыльные пустыни, серые моря с короткими крутыми волнами, заросли, снежные горы, освещенные двумя солнцами, селения с топкими улочками, сбегающими к реке.

В пустыне, на берегу, в зарослях, у подножия горы и возле селения выросли широченные кольца, похожие на лунные цирки - жерла фотонных шахт.

Пульт управления - мозаика циферблатов и клавиш. На экране Вильянова собственной персоной. Смотрит в телескоп, смотрит на часы, поспешно кидается к пульту. Пора!

Схема орбиты. В какой-то точке от эллипса ответвляется другой, более пологий. Шарик планеты, катясь по эллипсу, доходит до ответвления, как бы перекатывается на другие рельсы.

Нервные музыкальные пальцы Хулио Вильяновы нажимают на клавиши.

Карта. На ней зажигается десятка два лампочек. Шахты действуют.

Пустыня, берег, гора, селение. Всюду столбы ослепительного света бьют в небо.

Чудовищный ураган в пустыне. Экран заслонила туча песка.

Море отступило. Заросли горят. Катятся в реку домишки. Сама она выплеснулась на противоположный берег.

Карта. От засветившихся лампочек расползается сияние. Весь глобус окутывает красноватая дымка.

Над пустыней, над морем, над горами и рекой пламя - эта самая дымка. Под ним черная обожженная земля.