Бернарда - Вероника Мелан

Грустно улыбнулась, покачала головой, упрекая саму себя. Надо же было так расчувствоваться…

– Не делай так больше, ладно? – попросила тихо. А потом раскрылась до конца: – Я на все пойду ради тебя, Дрейк. Ты просто знай это, хорошо? Знай и никогда не сомневайся. Только, пожалуйста, не используй мое сердце в качестве слабого места, чтобы заставить усвоить урок. Не надо. Это больно. Правда, очень больно.

Как скверно на душе. Хотелось развернуться уйти, спрятаться, закрыться. Но как спрятаться от внутреннего светильника, который из золотого превратился в темно-бордовый, в ноющий сгусток боли? А ведь всего-то одна фраза прозвучала. Зато какая! Надо отдать ему должное: Дрейк всегда умел находить слова. Как жестоко…

– Дрейк, может быть, я не та женщина, которая тебе нужна, и, возможно, я никогда не смогу тебя коснуться, но единственное чего я всегда хотела – это того, чтобы ты был счастлив. Пусть я не умею этого делать или ты считаешь меня недостойной, но я – человек, и у меня есть чувства. Они все для тебя и ради тебя. Пожалуйста, не издевайся над ними…

– Ди.

Это слово прозвучало отдельно, само по себе. Но я точно поняла, что это сокращение от моего имени, и затихла. По сердцу прошла дрожь. Как интимно, как красиво… Жаль, что он никогда раньше меня так не называл. Ради одного этого можно было перескочить эту чертову яму, просто, чтобы услышать его еще раз.

– Посмотри на меня.

Как больно и сладко. Я чувствовала, что лечу бабочкой на огонь. Меня разрежут, разделают, а я буду тонуть в любви умирая. Но посмотреть в его глаза еще раз – что может быть слаще? И я посмотрела. Темнота, пропасть между нами – ничто не мешало мне увидеть того странного выражения, что застыло в них.

– Иди ко мне, – тихо сказал Дрейк.

Я мотнула головой, чувствуя собственные ватные ноги. Бред… Нет… Зачем он говорит таким голосом? Хочет добить изнутри?

– Не надо, Дрейк. Если ради задания…

– Нет.

Еще одна стрела в цель. Я же умру.

– На той стороне ты сделаешь вид, что ничего не было…

– Иди ко мне.

Я нервно рассмеялась.

– Ты – Начальник или ты – Мужчина? Кто ждет меня там?

Я осеклась. Таких глаз, какие были сейчас, я не видела у Начальника никогда до этого: в них застыла гремучая смесь – плавленая нежность, ожидание, желание и частичка боли. И это стало мне лучшим ответом, нежели тысяча слов.

Он ждал. Он любил. В эту секунду я могла бы поклясться в этом.

Господи-Господи-Господи…

Пусть он будет моим всего лишь на секунду, но эта секунда стоила всей жизни, стоила того, чтобы дойти. И я решилась.

Шаг… Другой… Мне стало все равно, что под ногами. Я знала только одно: дойду. Дойду и коснусь его, чего бы это впоследствии ни стоило. Шаг… Твердая ли почва под ногами или ее уже нет – какая разница. Его глаза плавили, тянули, жгли насквозь – все остальное перестало существовать. Я иду к тебе… Иду. Только продолжай так смотреть. Желательно всю жизнь…

Если бы в его жизни существовало такое понятие, как «семейные вечера», то на одном из них Дрейк обязательно рассказал бы друзьям, что все произошло именно тогда. Рассказал бы, как он смотрел на Бернарду, ступающую по воздуху, как она мягко светилась в темноте, не замечая того, что под ее ногами пятиметровый провал, как она шла ему навстречу, не отрывая глаз; и не было для нее ничего важнее, чем дойти к нему.

Эта секунда отпечаталась в его голове на всю оставшуюся жизнь.

Потому что именно в эту секунду Дрейк полноправно признал, что потерян для общества. Что влюблен. Безвозвратно и навсегда.

Где кончилась яма? И начиналась ли она?

Кроссовки бесшумно ступали по твердому полу. Еще никогда я не была к нему так близко. Близко не к телу, близко в его душе, близко к Нему…

Я подошла почти вплотную. Впервые позволила себе полюбоваться им открыто, по-настоящему, как Женщина любуется Мужчиной. Какие крепкие плечи, какая мощь, взгляд, плавящий в пыль. Аромат знакомого парфюма и ощутимый лишь порами кожи запах Силы, скрытой агрессии, властности. Женская суть проседала перед ним, растекалась, каждый раз неизменно желая покориться. А этот взгляд, прожигающий насквозь…

– Я пришла, – тихо прошептала.

И всего несколько сантиметров между телами. Воздух искрило от страсти, от едва сдерживаемого желания коснуться. Провела носом возле его щеки, втягивая аромат кожи, чувствуя, как утекают остатки самообладания. Крохотные волоски снова встали дыбом, предостерегая от более тесного контакта. А губы так близко… те самые, мужские, желанные…

– Не делай этого… – хрипло прошептал Дрейк.

– Я стараюсь. Очень стараюсь…

Так близко. Такие сладкие, лишающие воли.

– Однажды я подомну под себя каждую твою клетку…

– Все, что захочешь, милый…

– Не заставляй меня делать шаг назад сейчас.

– А ты не делай.

Он не сделал. А я двинулась навстречу. Миллиметры, разделявшие нас, исчезли. Я коснулась его губ первой, а через секунду уже его губы накрыли мои. Нежные и одновременно жесткие, требовательные и сладкие… Как я мечтала об этом мгновенье! Об этом вкусе, об этом запахе, об этом мужчине. Мои руки обвились вокруг шеи поверх серебристой формы, пальцы зарылись в короткие волосы на затылке, которые я так часто рассматривала во время лекций, тело стало единым пульсирующим органом, желающим принять в себя мужчину целиком, а душа поняла, что пропала навсегда без права на возвращение.

Нежный и жесткий, приказывающий сдаться и одновременно переполненный любовью – вот таким был этот поцелуй. Таким он запомнился мне за те несколько секунд, которые предшествовали появлению и нарастанию во всем теле неимоверно сильной боли, через мгновенье схлопнувшей сознание черной вспышкой.

Она лежала на полу, а Дрейк не мог, не смел взять ее на руки, чтобы телепортировать домой. Дурак! Идиот!.. Что он наделал? Поддался страсти, не остановился вовремя, а теперь он – самый сильный и могущественный человек на Уровнях (даже не мог собственноручно ей помочь) – боялся, что еще одно прикосновение убьет ее.

Точно идиот!

В чувствах царил полный сумбур: пьянящее счастье от осознания любви, злость на себя за допущение подобного, радость(!) от допущения подобного, смущение, волнение за состояние Ди и член, бейсбольной битой распирающий штаны.

Едва не рыча на себя от раздражения за то, что забыл, что значит «думать», Дрейк опустился на колени, одновременно создавая на руках серебристые перчатки, после чего осторожно поднял Бернарду с пола, прижав к своей груди.

– Все будет хорошо, девочка, обещаю.

Этим вечером Клэр созерцала странную картину.

Мужчина в серебристой одежде, держащий на руках Дину в бессознательном состоянии, появился из воздуха прямо посреди гостиной, спросил, где находится спальня, и скрылся в ней. Не успела Клэр последовать за ним, как тот уже вышел, сказал «дать ей выспаться, не кантовать», – после чего так же неожиданно, и не прощаясь, растворился в воздухе.