Повелитель воздуха - Майкл Муркок

Итак, Джонсон был-таки на моей стороне! Желая спасти меня и пытаясь предупредить власти о том, что происходит на борту «Скитальца», он вызвал всю ту катастрофу, что привела к его гибели.

Это было ужасно. Джонсон действительно пытался спасти меня. И вот убийца просит меня доставить его в безопасное место. Но если я этого не сделаю, погибнут еще несколько человек. Пусть некоторые из них и заслуживают смерти — но уж во всяком случае не такой, какую приготовил для них Шоу. Я глубоко вздохнул. Плечи мои опустились, когда я дал согласие. Всякие подвиги казались теперь бессмысленными.

— Но вы даете слово, что ни с кем ничего не случится, если я выполню все ваши требования?

— Даю вам слово.

— В таком случае — хорошо, генерал Шоу. Я поведу этот проклятый корабль.

— Весьма разумное решение, дружище, — заявил Шоу, сияя, и хлопнул меня по плечу. Он наконец убрал свой револьвер.

Когда я вошел в рубку, ужас мой только усилился при виде огромного количества крови. Забрызгано было все — переборки, пол, приборы. По крайней мере одного человека застрелили здесь в упор — вероятно, несчастного Барри. Рулевые стояли на местах, бледные и растерянные. По двое бандитов охраняли каждого из них справа и слева; патронные ленты пересекались у негодяев на груди, пояса топорщились кинжалами и огнестрельным оружием. Никогда в жизни не видел я такой смертоносной банды, как свора Шоу. Никто не предпринимал ни малейших попыток прибрать беспорядок; карты и лоции все еще валялись на полу, частью пропитанные кровью.

— Я ничего не могу делать, пока здесь не приберутся, — мрачно заявил я. Шоу сказал что-то на кантонском диалекте, после чего двое бандитов ушли из рубки и возвратились с ведрами и тряпками. Покуда они были заняты делом, я осматривал приборы, чтобы убедиться в их пригодности. Если не считать пары царапин на корпусах, серьезных повреждений не имелось. Только рация выглядела так, словно кто-то уничтожал ее с полным знанием дела. Может быть, сам Джонсон — прежде чем выбежать в наружную галерею.

Наконец бандиты закончили уборку. Шоу указал на контрольные приборы. Мы летели очень низко, чуть выше трехсот футов, — это было опасно.

— Поднимитесь на семьсот футов, штурман, — мрачно приказал я. Без единого слова штурман повиновался. Нос корабля задрался вверх. Шоу сощурил глаза, его рука легла на кобуру, но затем мы выровняли корабль уже на нужной высоте. Я отыскал соответствующие карты Китая и углубился в них.

— Думаю, смогу доставить нас в Вэйчан, — сказал я. В случае необходимости мы могли бы лететь над железнодорожной линией, однако я сомневался в том, что Шоу потерпел бы малейшее промедление. Все говорило за то, что он спешил еще до завтрашнего утра оказаться на своей территории. — Но прежде я хотел бы убедиться в том, что капитан Корженевский и остальные еще живы.

Шоу сжал губы и бросил на меня злой взгляд. Затем резко повернулся:

— Хорошо. Идите за мной!

Снова приказ на диалекте, и один из бандитов пристроился за моей спиной.

Мы подошли к каюте. Шоу снял с пояса ключ и отпер дверь.

Три измученных лица смотрели на нас из полутьмы. Голова капитана Корженевского, обвязанная толстым слоем промокших от крови повязок, покоилась на коленях его дочери. Его лицо было пепельным, и выглядел он намного старше, чем я помнил его с последней нашей встречи. Казалось, он не узнает меня. Уна Перс-сон бросила на Шоу взгляд, полный ненависти. Ее волосы были растрепаны, она выглядела так, точно недавно плакала.

Дутчке взглянул на нас и отвел глаза.

— Как вы.., у вас все в порядке? — мой вопрос прозвучал довольно глупо.

— Мы еще живы, мистер Бастэйбл, — горько отозвался Дутчке, встал и повернулся к нам спиной. — Вы ведь это хотели узнать?

— Я пытаюсь спасти вам жизнь, — сказал я чуть более высокомерно, чем требовали обстоятельства. Однако я хотел дать им понять, что человек моего склада способен проявлять великодушие к своим врагам. — Я отведу этот корабль на базу генерала Шоу. Он сказал, что не убьет никого из нас, если я это сделаю.

— После всего случившегося этой ночью не стоит так уж полагаться на его слово, — заметил Дутчке. Он издал странный хрипловатый смешок. — Удивительно, вы находили нашу политику такой противоестественной, а теперь с полнейшим спокойствием делаете с ним одно дело.

— Он не политик, — ответил я. — Не говоря уж о том, что это не играло бы сейчас никакой роли. Все карты на руках у него — Кроме той, которую разыгрываю сейчас я.

— Доброй ночи, мистер Бастэйбл, — сказала Уна Перссон и погладила отца по волосам. — Я верю, намерения у вас хорошие. Спасибо.

Растерянный, я вышел из каюты и возвратился в рубку.

Наутро мы были в Вэйчане, и Шоу держался куда более спокойно, чем ночью. Он дошел даже до того, что предложил мне трубку с опиумом, которую я категорически отклонил. В те дни я считал опиум отвратительной штукой — одно это уже показывает, насколько я изменился, не так ли?

Вэйчан довольно крупный город, но мы прилетели туда еще до того, как он проснулся; миновали крыши-террасы, пагоды, маленькие, крытые голубым домики. Шоу показывал, куда нам следует держать курс.

Ничто не может сравниться с восходом солнца в Китае. Огромное солнце, окутанное паром, появилось на горизонте; земля окунулась в разливы розового, золотого, оранжевого, когда мы приблизились к песочного цвета горам. У меня было такое чувство, словно мы наносим этой красоте оскорбление нашим старым обшарпанным кораблем, битком набитым подонками разных национальностей и мастей.

Потом мы перелетели через сами горы, и Шоу распорядился убавить скорость. Он отдал несколько быстрых приказаний на кантонском диалекте, после чего один из его подручных ушел из рубки в сторону лестницы, ведущей в самую верхнюю из наружных галерей: без сомнений, он должен был послать сигнал о том, что мы не враги.

И вот мы над глубокой, широкой долиной, по которой петляла река. Пышная зеленая долина среди скалистого сурового пейзажа. Здесь она казалась совершенно чужеродной. Я видел пасущиеся стада. Я видел маленькие крестьянские домики, рисовые поля, свиней, овец.

— Это — та самая долина? — спросил я. Шоу кивнул:

— Это Долина Утренней Зари. И посмотрите, мистер Бастэйбл, вон там мой лагерь…

Он указал вперед. Я увидел высокое белое здание, окруженное зеленью. Я увидел плещущие фонтаны и маленькие фигурки играющих детей.

Над этим современным городом развевалось большое багрово-красное знамя — без сомнения, то был боевой стяг Шоу. Я был немало удивлен, увидев в этой дикой глуши такой город. И еще больше поразился, когда узнал, что это и была штаб-квартира Шоу. Здесь все выглядело таким мирным! Таким цивилизованным!

Шоу широко улыбнулся мне; мое удивление насмешило его:

— Не так уж плохо для варварского вождя, а? Все это мы построили сами. Здесь имеются все удобства. И даже некоторые из таких, что не всегда может предложить Лондон.

Я взглянул на Шоу новыми глазами. Он мог быть бандитом, пиратом, убийцей — но чтобы создать в китайской глубинке подобный город, он должен быть кем-то неизмеримо большим.

— Разве вы не видели моих реклам, мистер Бастэйбл? Вероятно, в последнее время вы вовсе не заглядывали в «Шанхай экспресс». Там меня теперь титулуют «китайским Александром»! А это моя Александрия. Это Шоутаун, мистер Бастэйбл! — он хихикнул, как школьник, радуясь своим успехам. — Я построил его! Я сам его построил!

Но первое мое удивление уже прошло.

— Возможно, — пробормотал я, — но вы построили его из плоти тех, кого убили, и их кровь напитала ваши знамена.

— Довольно-таки теоретизированиое заявление для вас, мистер Бастэйбл. Обыкновенно я не служу на побегушках у смерти. На самом деле я солдат. Осознаете разницу?

— Я слишком хорошо осознаю разницу, но опыт убедил меня в том, что вы не более чем убийца, генерал Шоу.

Он снова рассмеялся:

— Посмотрим. Теперь поглядите-ка туда, вниз! Узнаете? Там, на другом конце города? Да, там!

Наконец я ее увидел. Огромный корпус легонько покачивался на ветру, швартовы лежали на земле. И уж конечно, я узнал ее.

— Господи! — вырвалось у меня. — Вы захватили «Лох Этив»?

— Да, — ответил он гордо, как мальчишка, который получил в свою коллекцию новую, хорошую марку. — Именно так она и зовется. Мой флагман. Лучший корабль. Скоро у меня будет собственный воздушный флот. Что скажете об этом, мистер Бастэйбл? Скоро я стану повелителем не только этой земли, но и этого воздуха. Каким полководцем я стану! Каким могущественным военачальником!

Я смотрел в его пылающее страстное лицо и не находил ответа. Он не был сумасшедшим. Он не был наивен. И дураком он тоже не был. Он был действительно одним из самых умных и образованных людей, какие мне когда-либо встречались. Этот человек совершенно сбивал меня с толку.