Великий перелом (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Выяснить был ли факт растраты не удалось.

Дело велось небрежно и, по сути, из имеющейся «писанины» даже состава преступления не вырисовывалось. Но это, увы, касалось общего уровня расследования в Союзе тех лет.

— Добрый день, — сурово взглянув на заключенного, произнес нарком. — Можете идти. — Скомандовал он представителю «органов», сопровождавшего заключенного. — А вы, гражданин Курчевский — присаживайтесь.

— Благодарю, Михаил Васильевич, — покладисто произнес изобретатель и быстро присел на край стула, указанного ему.

— Рассказывайте. Как вы докатились до такой жизни?

— Я… даже не знаю, с чего начать…

И следующие минут двадцать они беседовали о том самом злосчастном вертолете, который Курчевский пытался спроектировать. Причем, судя по описанию конструкции, он был вполне себе нормальный. Хоть и безгранично сырой. Зарубили же его из-за оценки военно-технического комитета ВВС, признавший эти изыскания не реальным.

Пока он рассказывал, Фрунзе думал.

В 1930-е годы Леонид Васильевич развернулся по полной программе. При поддержке Тухачевского и Орджоникидзе. Налепив массу безоткатных пушек-уродцев. Однако их конструктивные недостатки были продиктованы во многом неправильно поставленными задачами. И попыткой добиться унификации там, где она не требовалась. В целом же его конструкция, изобретенная в 1924 году в лагере — была вполне рабочей схемой. Во всяком случае шведы в свое время слепили Pansarvärnsgevär m/42 — 20-мм безоткатную противотанковую винтовку с нарезным стволом. Бывшую, по сути, «косплеем» пушки Курчевского. А потом на ее базе свой знамениты гранатомет Карл Густав. Да, более тяжелый чем РПГ, выпущенный в том же году. Но кардинально более точный и дальнобойный.

Так что — сам по себе Курчевский разработал не дурость и не глупость. Беда в его случае проистекала из куриных мозгов заказчика. Который поддавшись эйфории от первых успехов не сумели правильно оценить потенциал и возможности идеи. В силу общего уровня технической грамотности.

А Фрунзе смог.

И заказал Курчевскому разработку 20-мм Pansarvärnsgevär m/42. Самым подробным образом описав ТЗ и ТТТ для этого. Чтобы этот слишком увлекающийся и бурный мыслями инженер не ускакал куда-нибудь не туда.

Почему он решил пойти по линии Карла-Густава? Почему не Фаустпатрон и далее в РПГ?

Потому что гладиолус.

То есть, технически и технологически Карл-Густав был доступнее. Кроме того, он позволял бить прицельно в несколько раз дальше. Да и вообще стрелял дальше.

Почему 20-мм?

Так это для начала. Опытный образец. Все равно кумулятивных боеприпасов у Михаила Васильевича пока не имелось. И требовалось отработать технологию. Заодно получив вполне годный вариант тяжелой безоткатной винтовки, способной со ста метров пробивать 40-мм брони. На ближайшие лет десять — за глаза. А потом и 80-85-мм вариант можно будет сделать, с кумулятивными гранатами.

Совсем уж ветку технологий фаустпатрона Фрунзе не стал отбрасывать. Идея дешевых одноразовых гранатометов выглядела довольно привлекательно. Пусть и бьющих едва ли не в упор. Как специальное средств для штурмовых групп и боевых операций в городе — очень неплохое подспорье. Но это было не к спеху. Да и ясной картины по философии применения не имелось. Он ведь не просто кумулятивные фаустпатроны хотел делать. Нет. И, вероятно, было бы намного рациональнее остановиться на перезаряжаемом гранатомете для армии. Просто делая для него большую номенклатуру разных боеприпасов. И кумулятивные, и фугасные, и осколочно-фугасные гранаты, и шрапнели, и дымовые, и, если получится, объемного взрыва, и прочее…

Иными словами — тут с кондачка не подойдешь к вопросу.

Требовалось поэкспериментировать. И тщательно продумать тактику и стратегию применения такого рода оружия. Во всяком случае при переходе от 20-мм безоткатной винтовки к нормальным гранатометам.

[1] Глубинные регионы — хартлэнд, то есть, heart land — сердце земля.

[2] В оригинальной истории он строился в 1927–1930 годах, применяя трубы 10-дюймового диаметра, произведенные в Германии. И обошелся казне в 49 млн. рублей.

[3] 1 баррель нефти — это приблизительно 0,1364 тонны. Само-собой в зависимости от сорта меняется вес, но не принципиально.

[4] Для сравнения в 1925/26 году экспорт СССР составил 551 млн. рублей, в 1926/27 — 632 млн., в 1927/28 — 620 млн. рублей.

Часть 2. Глава 2

1927 год, июнь, 27. Москва

Михаил Васильевич взглянул на вошедшего посетителя и чуть не уронил челюсть. Перед ним стоял Андрей Миронов в образе великого комбинатора. Те же тоненькие усики, полосатый костюм, шарф и штиблеты.

— Бендер. Остап. — представился гость.

— Проходите, — указал Фрунзе на стул.

Гость излишне уверенно прошествовал к указанному месту и вольготно на нем разместился. Окинув взором весь кабинет взглядом опытного оценщика. Ну или воришки.

— Скажите, а вам не знакомы такие товарищи как Ильф и Петров? — спросил Михаил Васильевич, не отрывая взгляда от странного посетителя.

— Нет. — после небольшой заминки ответил собеседник.

— Странно. А эти двое сейчас большую книгу начали писать про авантюрные приключения — плутовской роман. И в качестве главного героя описали человека, удивительно похожего на вас. Даже с таким же именем и фамилией.

Эта новость Остапа напрягла. Было видно, как он подобрался и как-то неуловимо изготовился ко всякому дурному исходу.

Фрунзе же прям расцвел, поняв, что эти веселые ребята, Ильф и Петров, судя по всему писали свою книгу с прототипа. Без всякого сомнения приукрасили историю, возможно чем-то дополнили, но… Это вполне вписывалось в их амплуа. Они специализировались на малой форме. И практически больше ничего в формате романа не писали. Фантазия иссякла? Вряд ли. Очень плодотворные люди. Скорее всего просто воспользовались обстоятельством после знакомства с крайне интересным человеком. Возможно даже являющимся живой карикатурой на дельца-проходимца времен НЭПа.

А может они и не имели личного знакомства. Возможно им все поведал тот самый Киса под рюмочку горькой. Мог. Полагая, что Остап мертв. А может и не им. Но, так или иначе, кто-то всю эту историю до Ильфа с Петровы донес.

Михаил Васильевич знал о том, что прототипом Остапа являлся либо писатель Валентин Катаев, либо авантюрист из Одессы по имени Осип Шор. Но вон как судьба вывернула ситуацию. Видимо не все так просто и однозначно в этой истории…

— А ваш отец не был турецким подданным? — после затянувшейся паузы спросил нарком.

— Был. — чуть дрогнувшим голосом ответил гость.

— Удивительно. И эту деталь биографии они отметили. Осталось понять — какой именно город эти шутники окрестили Старгородом. И… кстати, вся эта история с наследством, спрятанном в стулья старушкой, действительно имела место?

Остап побледнел. Но продолжал молчать и держал лицо. Хотя и с трудом. Вид смотрящего на него наркома его явно пугал. Так как тот напоминал энтомолога, приметившего диковинную букашку о которой до этого только в книжках читал…

— Вы, кстати, по какому ведомству служите?

— Я…

— И по какому вопросу ко мне?

В общем — гость попытался как можно скорее откланяться, почувствовав себя явно не в своей тарелке. Но так просто ему удалиться не удалось.

— У меня для вас есть очень интересное предложение, — перебив Остапа произнес Михаил Васильевич.

После чего снял трубку. И через «девушку» вызвал Дзержинского.

— Кто у трубки? Феликс Эдмундович? Доброго дня. Да. Да. Спасибо. Как твое здоровье? Сердце как? Отменно. Очень рад это слышать. Тут ко мне зашел один любопытный персонаж. Аферист и проходимец высшей пробы. Ему не повезло только в том, что я о нем знаю. Да, хотел меня втянуть в какую-то махинацию или просто ограбить. Но вовремя одумался. И сейчас сидит — раскаивается. Жаждет с тобой познакомится. Нет. Расстреливать не надо. Я предлагаю его привлечь к делу. Как к какому? Поставить каким-нибудь оперуполномоченным центрального аппарата ОГПУ по финансовым преступлениям. Разумеется, без права принятия процессуальных решений, а то проворуется. Я серьезно. Кто сможет лучше понять преступника, как ни бывший преступник? Хорошо. Договорились.