Ради тебя одной - Иосиф Гольман

– «Крышу», что ли, вызвал? – поинтересовался злой.

– Типа того, – ответил Ефим.

– А платить уже не собираешься? – расстроился добрый. – Вызываем легавых?

– Лучше, конечно, без милиции, – покорно согласился Береславский. – Но давай ограничимся сотней баксов. За ваше беспокойство.

– Сука, он еще и издевается! – возмутился злой, после чего… несильно заехал Ефиму по физиономии!

Вот это было лишним. Этого не надо было делать. Ефим и вслух это произнес:

– Этого не надо было делать.

Шпана, конечно, не знала, что в подобных случаях обычно благоразумного Береславского просто-напросто клинит и он может мгновенно потерять все свое благоразумие. Добрый, кстати, заподозрил что-то подобное, может – по блеску глаз за дорогими очками.

– Извини, он погорячился. Но ты тоже дал – сто долларов! Что я на них починю?

– Голову своему другу, – ответил Ефим. – И каску ему купи. Может понадобиться.

– Слушай, не стоит горячиться, – снова с угрожающей интонацией произнес добрый главарь. – Я ведь за него извинился. А ты пока ничего не заплатил.

– Теперь и не заплачу, – объяснил Береславский. – Теперь платить будете вы.

– Ну, это уж слишком! – взъярился злой. Все-таки сценарий у них был расписан в соответствии с темпераментом актеров. – Можно, я ему натурально е…у? – спросил он у главного, порываясь в атаку. Ефим вдруг понял, что если его сейчас начнут избивать, то ни одна из сотен машин не остановится. А милиции, как назло, нигде не наблюдалось. Он также понимал, что назад сдать, даже если захочет, уже не сможет. Еще один тычок – и он сразу врежет, но не злому, а главному, а дальше – будь что будет!

– Давайте все же по-хорошему, – начал гасить ситуацию главный. Он первым, еще до Ефима, увидел стремительно подлетевший и энергично затормозивший «Москвич» на противоположной стороне улицы. Конечно, боевая пара «Мерс» – «БМВ» выглядит покруче, чем «Ауди» – «Москвич», но бандюки не забывали, что и из «пазиков» может вылезти народ, умеющий надрать жопу даже самым крутым.

Ефим ничего не ответил, дожидаясь подкрепления.

Старик подошел бодро. Водитель «Москвича» остался сидеть в салоне, и Ефим не мог разглядеть его лица.

– Какие проблемы? – спросил он у пацанов.

«Умеет же спросить!» – восхитился Береславский. Ни угроз, ни криков, но – впечатляет. Впрочем, качки тоже были не лыком шиты и вчистую отступать не желали.

– Ваш товарищ ударил мою машину и не хочет платить, – спокойно сообщил главный.

– Да в нее только ленивый не ударял, – мягко ответил Ивлиев после внимательного осмотра бампера.

– Это никого не волнует, – начал терять терпение главный. – Ударил – плати.

– Ефим, дай ему пятьдесят долларов, – сказал Ивлиев.

– И один раз по роже, – добавил Береславский. – Тогда мы квиты.

Ивлиев только сейчас заметил начавший розоветь синяк на скуле Береславского.

– Это вы поторопились, – огорченно сказал он. – Ладно, мы уезжаем, ждите «секундантов».

– Сеня, мы теперь всех пенсионеров будем бояться? – спросил злой главного. Тот в ответ бросил злобный взгляд, и Ефим просек почему: ему не понравилось, что его назвали именем, скорее всего настоящим. Положение у него было аховым: лезть в атаку – непонятно, с кем дело имеешь. А непонятное всегда пугает. Сдать ситуацию – как потом командовать охламонами?

– Вот что, мужики, – сказал главный. – Никуда вы без моего разрешения не уедете. Вы попортили мою машину, а не я – вашу. За нервы я извинился.

– Дурак ты, Сеня, – вздохнул Береславский. Он тоже не хотел уходить без скандала. – И люди у тебя глупые. И жена наверняка дура. И собачка – тупица.

– Ты сам все решил, – задохнулся от ярости главный и шагнул к Ефиму. Береславский с размаху послал кулак в ставшую ненавистной рожу, но… не попал! Потому что главный, не без помощи старика, мгновенно оказался на асфальте, а злого скрутил подоспевший Велегуров.

– Я сказал тебе сидеть в машине! – рявкнул подполковник в отставке Ивлиев. Свой командный голос, как выяснилось, он на службе не забыл.

– Вы тут драться собрались, что ж я, отсиживаться буду? – обиделся Сергей.

Теперь оба ошарашенных качка безвольно ожидали своей участи. Главный, не шевелясь, по-прежнему лежал на асфальте, а злой с вывернутыми руками уперся мордой в Ефимову машину. Дернуться они не могли, потому что одного очень жестко держал старик, второго – Велегуров. Третий бандюк, не посмев бросить главного и смыться с машиной, в бой тем не менее не бросился, запер замки дверей и остался сидеть в салоне «бимера».

– Квиты? – спросил Ивлиев Ефима.

– Да, – ответил он. – Только не надо было лезть. Я хотел с ним сам, один на один.

– Тогда не надо было звонить, – резонно заметил старик. – Бился бы с ними сам. Хорош бы ты был на завтрашнем эфире! – хохотнул он, представив себе, как выглядел бы шеф на экране ТВ. Ефим, честно говоря, забыл про завтрашнюю съемку. А зря: она много значила для «Беора» и, кроме того, шла в прямом эфире, так что не отменишь и не передвинешь. И все из-за какого-то тычка! Ефиму стало неловко за свое детское поведение.

– А что, вам вмазали? – спросил Велегуров. Впрочем, он уже и сам рассмотрел посиневшую скулу. – Кто?

– Неважно, – ответил Береславский, заминая неприятную тему.

– Кто? – не выпуская злого, угрожающе спросил Велегуров у главного. И всем телом наступил лежащему на голову.

– Ты что, охренел? – изумился Ефим. – Ты что делаешь?

– Отстань, – грубо ответил Велегуров, обычно всегда корректный. Его щеки побелели, а зрачки расширились. Эти симптомы Ефим много раз наблюдал, когда писал очерки для молодежки о работе врачей-психиатров. Главный, сильно прижатый ногой Велегурова, только взвизгнул снизу:

– Это Серый!

– Привет, тезка! – зловеще сказал Велегуров злому.

– Уймись, – приказал Сергею Ивлиев.

– Значит, хулиганим, деремся на улицах? – не обратив никакого внимания на окрик подполковника, спросил Велегуров злого. При этом он улыбался.

Даже Ефиму стало страшно. Неподвижная улыбка на белом лице Велегурова и зрачки шире глаз говорили о полной потере самоконтроля. Злой судорожно дернулся, попытавшись вырваться, но Велегуров мгновенно подтащил его к «БМВ» и, схватив за волосы на затылке, несколько раз ударил лицом о боковое стекло. А потом, держа несчастного чуть ли не на весу, и об лобовое. И там, и там остались размазанные кровавые полосы.

Ефим и Ивлиев вдвоем едва смогли оторвать Велегурова от качка. Тот, освобожденный, рухнул на асфальт рядом с благоразумно недвижным главным.

– Уходим, – сказал Ивлиев и потащил Велегурова к «Москвичу». Ефим сел в «Ауди», выкрутил руль влево и по встречной объехал «БМВ». В правое боковое зеркальце он увидел, как бандюки, пошатываясь, поднялись с земли и полезли в машину.

«Живые», – с облегчением понял Береславский. Одержанная победа не только не радовала, но даже пугала. Он вспомнил глаза Велегурова и начал срочно соображать, кто из знакомых психиатров остался в досягаемости.

Через двадцать минут он уже подъезжал к офису.

– О господи! – ужаснулась Марина Ивановна, увидев шефа. – Юность вспомнил? – Синяк на его лице, пройдя стадию созревания, выглядел очень красноречиво.

– Споткнулся, упал, – объяснил Береславский.

– Очнулся – гипс, – цитатой продолжила референт. – Ты не забыл – завтра съемка в пятнадцать тридцать?

– Все я помню! – разнервничался Ефим и скрылся в кабинете.

Через пару минут забежал Орлов.

– Наконец-то, – с ходу начал он. – У нас неприятности!

– Что еще? – завелся Ефим.

– Выгоняем Алену.

– Точно? – упавшим голосом спросил Береславский.

– Сомнений нет. Все проверили. Шесть эпизодов – документально. Это только то, что смогли нарыть. А сколько их было…

– Надо же… – только и сказал Ефим.

– Ладно, особо-то не расстраивайся, – пожалел Ефима Орлов. – С «Венцом» почти разобрались, остальные позиции не столь страшны. Да и потери могли быть куда больше.

– Дело не в деньгах, – только и сказал Береславский.

– И в них тоже, – не согласился с другом главный бухгалтер «Беора». – Я считаю, надо пригласить к проблеме ее родителей.

– Ни в коем случае! – сказал Ефим. – За Алену вычти из моей доли.

– Дурак ты, – разозлился Орлов. – Лицом-то не хлопочи! – Предложение Ефима в самом деле было обидным: все денежные проблемы они всегда делили пополам. И не только денежные.

– Уже схлопотал, – печально согласился Береславский. Только тут главбух заметил украшение на скуле директора.

– Это откуда такое? – оживился он.

– Вчера в метро спасал девушку от семи хулиганов.

– И только один тебе засветил? – не поверил Орлов.

– А не веришь – не спрашивай, – невежливо закончил разговор Ефим. Настроение у него совсем упало.

Ефим пил принесенный Мариной Ивановной сладкий чай и рассуждал о жизни. Его настрой вообще менялся часто и быстро, но он совсем впадал в минор, когда плохих новостей было много, а главное – когда в ход событий нельзя было лично вмешаться.