Невеста с изьяном (СИ) - Усова Василиса

Эвелиса невесело рассмеялась, ощущая в душе лишь сосущую пустоту. Не бывает… Раз уж доктор считает, что не может быть разных глаз… Значит так оно наверное и есть… Правильно ее родители учили всегда в пол смотреть, и лица при посторонних не поднимать. Но как же тогда…

Она встряхнула головой, отгоняя нахлынувшие мысли. Не ей ставить под сомнение слова ученого человека. Нужно просто смириться. И от этой мысли на сердце стало совсем тоскливо.

ГЛАВА 19. Границы терпения

Управляющий уехал на следующий день, пока от дождей окончательно не развезло дороги. Тем более, на его взгляд, Эвелиса отлично справлялась с работой, и что важнее – не жаловалась. Что же до «его милости», то ему судя по всему, совершенно не было дела до того, кто протирает пыль и готовит еду. К тому же, доктор не сказал ничего утешительного, поэтому господин Арлен пребывал не в самом лучшем настроении, и находится с ним под одной крышей без лишней нужды, как-то не хотелось.

***

Все утро Эвелиса прислушивалась, ожидая, когда Арлен отправится на прогулку. Это время она обычно использовала для беглой уборки второго этажа. Пыль стереть, проветрить, где что поправить. Всем этим лучше заниматься в отсутствие хозяина. Но сегодня мужчина почему-то не вышел.

Время подбиралось к полудню, и девушка начала нервничать. Мало ли что могло случиться. Она на цыпочках подошла к двери и прислушалась. С той стороны, как обычно не доносилось ни звука. Эвелиса тихо постучала, и выждав с минуту – зашла, зная что ответа все равно не получит.

Арлен сидел за столом, уткнувшись лицом в скрещенные руки. Можно было подумать, что он задремал, но его отрывистое дыхание не походило на дыхание спящего человека.

– Кажется, постучав в дверь, следует дождаться приглашения, – глухо произнес он, не поднимая головы.

Девушка смиренно приняла замечание, понимая, что спорить все равно бессмысленно.

– Вы не вышли на прогулку, и я зашла убедиться, что с вами все в порядке…

– А что со мной может быть не в порядке? Ваша жалость и показное сочувствие совершенно ни к чему. Убирайтесь прочь! – он резко вскинул голову, и ударил ладонью по столу, – Ну же!

Не ожидавшая вспышки, Эвелиса резко отпрянула. Что ж, раз ее не ждали, значит в самом деле лучше уйти. Однако не успела она оказаться у двери, как ее остановил холодный язвительный голос.

– Вместо того, чтобы выслеживать мое отсутствие, лучше бы занялись своими обязанностями. Я сегодня так и не дождался завтрака.

– Но ведь вы обычно… – начала девушка, и осеклась, – Сейчас приготовлю.

– Сейчас вы в лучшем случае приготовите обед. Завтрак как правило подается утром.

– Я вас поняла.

– Даже не смею на это надеяться.

Девушка закусила губу, и вышла, стараясь думать о мешочке с монетами, лежащем в комнате, и о слове, данном управляющему. К тому же, следует быть особенно терпеливой к тем, кто и так обделён судьбой…

Спускаясь по лестнице, она почти убедила себя, что придирки мужчины вызваны больше дурным настроением, чем лично ее виной. Просто Арлен встал с дурной ноги. И стараясь отмести мысли про дурную голову, она взялась за готовку.

Дальнейший день и вовсе не заладился. Находясь в отвратительном настроении, хозяин дома не жалел едких слов для девушки. Еда для него была «особенно отвратительная», посуда недостаточно чистая, прислуга не слишком расторопная. Его раздражал даже завывающий за окном ветер, хотя с этим Эвелиса и вовсе не могла ничего поделать.

Арлен вел себя настолько невыносимо, что к вечеру девушка ощущала себя на редкость измотанной. Даже мешочек с монетами, припрятанный в комнате, ее уже почти не радовал.

Голос мужчины словно поселился в голове. Даже пытаясь уснуть, Эвелиса чувствовала, как в ушах все еще звучат обрывки фраз.

– …я звал вас дважды, неужели так сложно просто подняться по лестнице.

– …вы так долго плететесь до моей комнаты, что еда успевает остыть.

– …хватит бесконечно хлопать дверями.

– …сколько можно ходить по дому, звук ваших шагов отвратителен.

И оправдываться было абсолютно бессмысленно. Все, что она делала – делала не так. Может он просто недоволен, что Ирвис не подыскал другую прислугу? Так говорил бы прямо.

Эвелиса повернулась на другой бок, и обхватила себя руками. Ей все равно не понять, просто надо быть терпеливее. И прежде, когда в родном доме жила, случались тоскливые пустые дни. Чего уж ждать под чужим кровом?

Она нащупала под подушкой тугой мешочек, и сжала его пальцами. Зато платят без обмана. Даже здесь целое богатство, что и долг сестрице вернуть хватит, и ожерелье янтарное ей в подарок прикупить. А уж сколько к весне прикопить можно… Ради меньшего на рынке терпела.

Так что думай, не думай, однако любое отношение сносить придется. По крайней мере пока зима не пройдет. Лучше выгадать завтра кусочек часа, да до одежных рядов добежать. На полушубок или обувку приличную конечно ей пока не хватит, но на ткань теплую для платья, да на платок пушистый – вполне. Еще и половина монет останется.

***

Однако ни на следующий, ни даже через день, отлучиться не получилось. Арлен по-прежнему был не в духе. И хоть он перестал вызывать ее по десять раз на дню, это не мешало отпускать ему свои резкие замечания, когда девушка оказывалась поблизости.

Особенно его раздражали любые звуки. На третий день случайно уронив ложку, Эвелиса испуганно дернулась, и только потом сообразила, что звук с кухни все равно не долетел бы до второго этажа. Однако сердце колотилось так, что пришлось некоторое время посидеть у окна, прежде чем появились силы домыть посуду.

Девушка сама стала казаться себе слишком шумной и неуклюжей, и язвительные слова только прочнее утверждали ее в этой мысли. Хорошо бы найти себе дело, которое позволит увериться в обратном, не может же она совсем быть неумехой…

На этот раз выскользнула чашка. Подхватив ее, Эвелиса почувствовала, как дрожат пальцы. Пожалуй посуду лучше пока оставить в покое. Перебьет еще ненароком.

Не лучше ли затеять стирку? Там и испортить ничего нельзя, и далеко от хозяйских комнат. Как раз до штор со второго этажа все руки не доходят. А ведь они такие пыльные, что и подумать совестно.

Правда эти шторы еще как-то надо было снять. Причем – не привлекая внимания. Было бы проще, если бы Арлен вышел на прогулку, но надеяться на это не приходилось. Кто знает, вдруг он до весны просидит в своем кабинете, раздражаясь и отчитывая ее по любому поводу. Однако девушка уже решилась, и чувствовала – стирке быть.

Ступая на носочках, она поднялась на второй этаж, и прислушалась. Кажется, ее появление пока оставалось незамеченным. Уже неплохо. По-прежнему стараясь двигаться бесшумно, Эвелиса поставила у окна стул, и опираясь на подоконник, принялась за дело.

Вшитые в шторы кольца, крепились к маленьким крючкам, которые свободно передвигались в узкой прорези. Хоть и непривычно, а догадаться несложно, что и к чему устроено. И не крючки вытаскивать надо, а саму штору от них отцеплять.

В избе она бы справилась запросто, однако здесь ей едва хватало роста, чтобы дотянуться до верхнего края. Да и тяжелые кольца поддавались с трудом. При малейшем скрипе, девушка замирала, и продолжала только когда воцарялась тишина. При этом сердце колотилось так, словно она делала что-то запрещенное.

Нелепо, ведь поддержание чистоты входит в ее обязанности. Пусть в этот раз управляющий и слова не сказал, но как оно в другой раз будет?

Однако хозяину дома этого не объяснить. Лучше уж тихо снять шторы, и так же незаметно удалиться с ними в прачечную. А там, за плеском воды, и самой поспокойнее будет.

Дело ладилось. Одно кольцо, другое. Теперь дотянуться бы еще до тех двух, что застряли ровно над верхним краем окна, и никак не хотели поддаваться. Эвелиса встала на носочки, придерживая свободной рукой штору, чтобы та не волочилась по полу.