Годы нашей жизни - Исаак Григорьевич Тельман

Люди, строившие ее, видели рядом с собой бойцов-связистов, что стояли по многу часов в воде, держа в руках провода, по которым Фрунзе из Строгановки руководил боем.

— Да, — сказал Оленчук, — тут у нас молодежь, школьники часто спрашивают, как теперь на Перекопе, наСиваше все будет. А оно с бою все завоевано... И Каховка, и вода. — Он подумал еще с минуту и сказал: — Эта вода кровью добыта.

20

Урок географии в каховской школе.

На этот раз он проходил не в классе, увешанном картами, а на берегу реки. Учитель географии говорил о природе, климате, о будущем южных степей.

Юные каховцы стояли на скалистом обрыве правого берега. С высоких бериславских круч им открывался вид на Каховку. Она лежит в зелени абрикосовых садов, виноградников. А за Каховкой размахнулись степи. Кажется, нигде нет такой шири, такого неба, как в степи под Каховкой.

На обоих днепровских берегах поднимались в это голубое и высокое небо треноги копров, буровые вышки изыскателей и разведчиков. По вечерам, точно маяки, они светили огнями полевых электростанций.

Еще совсем недавно здесь, на песчаном каховском берегу, ходили первые разведчики — топографы и геодезисты со своими теодолитами. И вот уже сотни изыскателей — геологов, фильтраторов, гидротехников, мастеров бурения — проникли к глубь земли. Они разведали основание будущей плотины, котлован станции, ложе водохранилища.

На Каховском плацдарме начиналась великая строительная битва.

Тридцать пять школьников, тридцать пять юных каховцев стояли на крутом днепровском обрыве и слушали рассказ о том, какими будут завтра их родные места, села, степи и все здесь вокруг.

— Дорогие мои ребята! В восьмидесятые годы в нашу Каховку приезжал русский писатель Глеб Успенский. Он побывал на ярмарке батраков. Зрелище этой ярмарки потрясло Успенского. «Смотрите на него в Каховке», — с тоской, болью и мукой писал он о крестьянине. На рубеже нового века из Самары, с берегов Волги, Ленин видел нашу Каховку и все Приднепровье, думал о них, когда писал свою первую работу. Он верил в их будущее. За последние полвека все переменилось в наших краях. А когда вы закончите школу, знакомая вам карта родных мест тоже очень изменится. Мы стоим в вами на правом берегу будущего Каховского моря. На левом вырастет новый город. Там будет красоваться огромное здание гидростанции. Заработают ее мощные турбины. По степным просторам разбегутся во все стороны главные и боковые, магистральные и отводные каналы, которые понесут воду в степи. Это сделают ваши деды и отцы. И, повторяя слова писателя, с гордостью говоришь теперь: «Смотрите на них в Каховке!»

21

На столе рядом лежат две карты.

Та, которую видел Ленин. Она была приложена к плану электрификации России, и на ней отмечена Запорожская и еще 29 электростанций. Комиссия ГОЭЛРО предлагала соорудить их за 10—15 лет.

Вспомним, что для напечатания этого плана и карты пришлось отдать типографии почти всю энергию, которую в осенние дни 1920 года производили все московские электростанции.

И другая карта. Днепр наших дней.

Каскад гидростанций — Киевская плотина и новая ГЭС. Новопостроенная Кременчугская ГЭС, давшая имя и новому городу. Ветеран — дважды рожденный Днепрогэс и молодая — Каховская гидростанция, которая теперь вырабатывает столько энергии, сколько все электростанции России в 1913 году.

Новые гидростанции. Новые города. Новые реки и новое море.

У самых алешковских песков, на месте небольшого села Ключевое, в войну сожженного фашистами, вырос город Каховской ГЭС, заводов и учебных заведений. Большой, зеленый, благоустроенный — город-сад, город-парк, который не спутаешь ни с каким другим.

Тот, кто раз побывал в Новой Каховке, надолго запомнит не только ее центральную магистраль — Днепровский проспект, здание Каховской ГЭС или залитые солнцем светлые цехи огромного электромашиностроительного завода. Это город прекрасно спланированных площадей, улиц, домов, скверов, парков. И город новых традиций, среди которых есть и такая: молодожены в честь бракосочетания, а молодые отцы в честь рождения ребенка должны посадить дерево в парке молодоженов и новорожденных.

На Каховской улице вы можете встретить кубинского юношу, обучающегося здесь наукам, и представителя столицы на Темзе (муниципалитет девятисотлетнего Лондона интересуется достижениями в благоустройстве юного города на Днепре), и туриста, живущего в любой части света.

Любознательный гость за полчаса езды в автобусе попадает из Новой Каховки в старую. Впрочем, как назвать ее старой, если и здесь столько перемен: заасфальтированы улицы, сооружены многоэтажные дома, цехи завода электросварочного оборудования, новые школы, кино, клубы.

Только многочисленные экспонаты в местном музее воскрешают картину старой Каховки с ее знаменитым батрацким рынком.

Мысль еще не раз будет возвращать нас к скромным залам Каховского исторического музея, ибо все, что видишь на Каховской земле, наталкивает тебя на параллели, как бы заставляет прислушиваться к шагам самой истории и о многом подумать.

В музейном зале мы видели под стеклом корреспонденцию. Она пришла к Ленину в «Искру» с виноградиков князя Трубецкого в Казачьем, где во время сбора плодов батракам надевали намордники.

Мы у потомков этих батраков, в новом поселке виноградарей, который рядами белых коттеджей, увитых виноградом, вытянулся по берегу Каховского моря.

Бывшие батраки Трубецкого, их дети и внуки назвали свое селение Веселым.

Из окон их домов взору открываются широкие дали — контуры нового города, сооружения Каховской ГЭС и Краснознаменской оросительной системы, одной из самых больших в Европе. Она берет начало прямо у Новой Каховки и уже дает воду для полива десятков тысяч гектаров, а в близком будущем будет орошать огромнейшие площади.

От главного сооружения Краснознаменской системы, рассчитанного на пропуск трехсот восьмидесяти кубометров воды в секунду, мы едем на юг. Едем вдоль трассы канала, серебряной лентой потянувшегося в глубь Таврии. Протяженность этой новой реки сто шестьдесят один километр, а на шестьдесят первом ее километре, словно речной приток, появился другой новый канал.

Он уносит днепровскую воду через Перекопский вал в Северный Крым. Он давно дошел до Джанкоя, потом, проделав все свои четыреста километров, достиг Керчи. Северокрымская оросительная система даст воду для ста шестидесяти пяти тысяч гектаров.

На карте в Каховском музее рядом с уже действующими — Краснознаменским, Ингулецким, первый очередью Северокрымского — прочерчена трасса Каховского магистрального канала до Мелитополя, его «притоков» — Чаплинского, Каланчацкого и других, которые будут проложены в степи.

На