Убийство в поместье Леттеров - Патриция Вентворт

Лэм уставился на Фрэнка, досадливо заставил себя переключиться на то, о чем сообщил ему Эбботт, и спросил:

— Что нам известно? Ты это о чем?

— Моди, — лаконично произнес Фрэнк.

Щеки Лэма побагровели, и глазки полезли на лоб.

— Надеюсь, не Мод Силвер?!

— Она самая. Единственная и неповторимая Моди, — отозвался Фрэнк со злорадной улыбкой.

Глава 20

Мисс Силвер услышала, как позади нее дверь классной комнаты тихо затворили. Мистер Энтони Леттер ушел, и она это в высшей степени одобрила. Она всегда предпочитала разговаривать с клиентом с глазу на глаз, а в данном случае это было особенно желательно. Джимми Леттер сидел за школьным столом. Когда его кузен приоткрыл дверь и назвал имя мисс Силвер, он слегка приподнял опущенную на руки голову, но даже не сделал попытки встать. Мисс Силвер подошла, поздоровалась, протянула руку, и после небольшого колебания он ей дал свою. Джимми судорожно сжал ее пальцы и, казалось, никак не мог отпустить. Мисс Силвер, выждав минуту-другую, осторожно высвободила руку и уселась напротив. Он продолжал пристально смотреть ей в лицо неподвижными, потерянными, покрасневшими от бессонницы глазами. Его первая фраза была точно такой же, как тогда, когда он ей позвонил:

— Вы сказали, что это всего лишь злая шутка, но она мертва. Понимаете ли, она вчера вечером умерла. Отчего вы сказали, будто это всего лишь шутка? Она же действительно умерла.

— Я знаю, мистер Леттер, — мягко сказала она. — И очень вам сочувствую. Поскольку вы попросили меня приехать, то, видимо, полагаете, что я смогу вам помочь.

— Мне никто уже не поможет, — проговорил он, качнув головой.

— Тогда зачем вы послали за мной, мистер Леттер?

Он потер нос, однако даже в этом привычном жесте было что-то горестное.

— Я хочу все выяснить. Хочу знать, как это произошло. Здесь полиция. Они из Скотленд-Ярда. Кажется, они считают… Право, не знаю…

Он умолк.

Мисс Силвер пристально посмотрела ему прямо в глаза и заговорила таким твердым и решительным тоном, что сумела привлечь внимание Джимми.

— Выслушайте меня внимательно, мистер Леттер. Мне хотелось бы вам помочь, и я попробую это сделать. Вы сказали, что хотите выяснить, как это произошло. Хотите знать правду. Однако помните: правда иногда бывает очень мучительной. Так может оказаться и в вашем случае. Помните, что дело ведет полиция. Если ваша супруга умерла насильственной смертью, возможно, мне удастся выяснить, как это случилось, но я не ручаюсь, что мое расследование не доставит вам нового горя, и я не могу обещать, что утаю какие-либо улики от полиции. А теперь скажите: вы по-прежнему настаиваете на моем участии в этом?

— Я хочу выяснить все до конца, — упрямо произнес он. — Что смерть наступила не по естественной причине — это ясно. Они сказали — морфий. Сильная доза морфия. Она не принимала ничего такого. Никогда. Если она сделала это сама, то намеренно. Если это сделал кто-то другой — это убийство. Я хочу знать правду.

За все то время, что он говорил, Джимми ни на секунду не отрывал от ее лица обведенных багровыми кругами глаз. Казалось, он позабыл, что такое сон. Под глазами залегли морщины, глубокие, как царапины. Лицо его имело мертвенный оттенок — так бледнеют блондины, на щеках которых обычно играет здоровый легкий румянец. Продолжая смотреть прямо на нее, Джимми все тем же монотонным голосом вдруг сказал:

— Понимаете, мне нужно знать, не я ли убил ее.

За свою жизнь мисс Силвер доводилось слышать немало поразительных признаний. Она сохранила спокойствие, хотя лицо ее выразило предельную озабоченность.

— Будьте любезны, поясните, что вы имеете в виду, мистер Леттер? — ровным голосом спросила она.

— Конечно. Именно поэтому я и хотел, чтобы вы приехали. Полицию эта сторона дела не волнует, но для меня это страшно важно. Я должен знать, не я ли виновен в ее смерти.

— Это звучит несколько странно, мистер Леттер.

Он кивнул.

— Да, наверное. Видите ли, мы поссорились. Впервые за все время. Думаю, немного найдется супружеских пар, которые могли бы похвастаться тем, что за два года ни разу не поссорились. Я желал лишь одного: чтобы она была счастлива, чтобы все было, как она хочет.

— Из-за чего вышла ссора?

Джимми взъерошил волосы и с отсутствующим видом ответил:

— Из-за одного из коттеджей. Вероятно, тут вышло какое-то недоразумение. Она мне сказала, что старик Хадсон хочет переехать к своей невестке в Лондон. Оказалось, он совсем этого не хочет, а выгнать его насильно у меня и в мыслях не было — Хадсоны жили у нас с давних пор. Лоис была раздосадована, потому что обещала этот коттедж каким-то своим друзьям, чтобы они приезжали на уикенды. Она просто не поняла, чего хотел Хадсон, — в этом все дело, но очень на меня рассердилась. Вот так все это и началось.

— Дальше, мистер Леттер.

Он снова запустил руку в свою шевелюру и стал яростно теребить волосы, словно пытаясь вырвать их с корнем.

— После этого кое-что произошло. Мне нелегко об этом рассказывать, но видно, придется. Все равно полиции это известно, потому что эта девица, жена Джое Марша, подслушивала под дверьми. Жалко Джое — она очень неприятная особа. Не знаю, что Лоис в ней нашла, во всяком случае, она взяла ее к себе на службу. Мне самому она никогда не нравилась. Ну вот, она стояла за дверью…

— За чьей дверью, мистер Леттер?

Он отвел глаза и, смотря куда-то мимо нее, ответил:

— За дверью моего кузена Энтони, того, кто вас встречал. Он тогда приезжал по делу. Я его сам попросил, очень настойчиво попросил, вот он и приехал. Это было сразу после нашей ссоры. Лоис была очень раздражена. Иначе она ни за что бы так себя не повела. Так говорит Энтони, и я думаю, он прав.

— Как же она себя повела? — кашлянув, спросила мисс Силвер.

— Полагаю, она решила досадить мне тем, что начала заигрывать с Энтони. Когда-то он был в нее влюблен, сделал ей предложение, она отказала ему и вышла за меня. Не понимаю, отчего она предпочла меня. Энтони во сто раз лучше. Я не хочу, чтобы вы подумали, будто он в чем-то виноват, это было бы неправильно. Он просил ее руки, она отказала, и на этом все окончилось. Потом он уехал, и все это для него осталось в прошлом. Теперь он обручен с другой, с Джулией Вейн.

— Прошу вас, продолжайте.

— Так что его вины тут нет никакой, — прежним бесцветным голосом говорил Джимми. — Было уже поздно, но мне не спалось. Я решил пойти и взглянуть — может, и Лоис еще не заснула. Решил помириться. Ее комната — напротив моей через площадку. Я собирался выйти и тут услышал, что ее дверь открывается. Когда долго живешь в доме, то всегда знаешь, откуда идет звук, и потом у меня очень острый слух. Сначала я подумал, что она направляется ко мне, но потом понял, что нет. Я выглянул из своей комнаты и увидел, как на дальнем от меня конце площадки закрывается дверца большого гардероба. На самом деле это маленькая комната. Она когда-то служила гардеробной для той комнаты, которую занимал Энтони, и соединяется с ней дверью. Я пошел следом за Лоис. Она меня не слышала, потому что в это время уже была у Энтони и с ним разговаривала. Я услышал, как она говорит: «Последний раз ты целовал меня два года назад. Неужели тебе не хочется поцеловать меня сейчас?» — Неожиданно Джимми снова посмотрел ей прямо в глаза с выражением горестным и вызывающим одновременно. — У полиции все это уже есть. Марш стояла под дверью комнаты Энтони и слышала все с начала до конца. Энтони не виноват. Он сказал, что Лоис теперь моя жена, сказал, что больше не любит ее. Она заметила, что прежде он не был таким холодным, рассмеялась ему в лицо и назвала его святым Иосифом. Тут как раз вошел я и сам слышал, как Энтони в ответ спросил ее, неужели ей нравится быть в роли жены Потифара. Я велел ей идти к себе, и она ушла. Больше я с ней не говорил.

— Когда это произошло, мистер Леттер?

Он снова уронил голову на руки.

— Должно быть, во вторник. Да, во вторник ночью. Сегодня что — пятница?

— Да.

— Значит, точно, во вторник. Наутро Энтони уехал еще до того, как все кстати. Весь тот день и большую часть следующего я провел вне дома. Я не спал, я не мог ничего придумать. Я не знал, что мне делать. Мы с Лоис не разговаривали. Виделись за ужином, но не говорили друг с другом. Вечером после ужина я оба дня заходил в гостиную и выпивал кофе — вы же посоветовали проследить за тем, чтобы она не брала в рот ничего из приготовленного специально для нее одной. С тех пор на поднос ставили две чашки: одну для нее, другую — для меня.

— Их приносили уже налитыми?

Джимми кивнул и продолжал:

— Одну чашку взял я. Вот это и интересует полицию больше всего. Они допытываются, откуда могло быть известно заранее, какую именно из чашек я возьму. У полиции есть показания всех. Они вам сами расскажут, кто что делал. Я выпил кофе и сразу же ушел обратно в кабинет. Джулия отправилась погулять. Элли и Минни пошли спать. Лоис осталась в гостиной совсем одна. Когда Джулия вернулась и обнаружила ее, мы вызвали врача, но было уже слишком поздно.