Апрель в Лондоне - Кира Измайлова

— Прибрать к рукам, — помогла Эйприл и подхватила Кэвина подмышки, перенося через канаву. — А почему на этого не польстились? Такой красавец…

— У этого красавца на редкость подлый нрав.

— Я не заметила.

— Меня он признает за хозяина, а… ваша Мэй, похоже, из породы заклинателей лошадей.

— Это точно. Она цыганка. Я же вам говорила, что у нас в семье все приемыши.

— Верно, я и запамятовал… — Мужчина галантно подал ей руку, помогая перебраться через поваленное дерево, но когда наклонился, чтобы поднять мальчика, тот отпрянул и дался только Эйприл. — Гм… А вы не могли бы объяснить, отчего ребенок вдруг сделался рыжим?

— А я его перекрасила на всякий случай, — задорно улыбнулась девушка. — Смоталась в город, купила иранской хны, добавила кофейку — и пожалуйста. Я просто решила, что белокурый мальчик однозначно привлечет внимание, если меня вдруг выследят.

— Зато теперь он почти как Уизли… — пробормотал Люциус.

— Не знаю, кто такой или такая Уизли, но зато он может сойти за младшего братца Джулии, она у нас тоже рыжая.

— Гм… вы правы, мисс, — подумав, кивнул он. — Безопасность важнее. Краска смоется, да от нее и так можно избавиться… нашими методами.

— Именно об этом я и подумала… — пропыхтела Эйприл, снова взяв Кэвина на руки.

— Позвольте мне, вам же тяжело! — опомнился Люциус.

— Это если он сам захочет, — усмехнулась девушка и посмотрела на серьезную физиономию мальчика. — Ну что?

Тот явно собрался было отказаться, но заметил прищур Эйприл и покорно вздохнул.

— Ладно, — сказал он. — Только ты далеко не отходи!

— Не беспокойся. Если хочешь, я буду держать тебя за руку. Вы не возражаете, сэр?

— Нисколько…

Люциус держал мальчика, как фарфоровую куклу. То ли ему раньше никогда не доводилось брать на руки маленького ребенка, то ли еще что, но вид у него при этом был настолько растерянный и беспомощный, что Эйприл невольно рассмеялась.

Кэвин вынужденно обхватил мужчину за шею, Эйприл взяла его за руку — со стороны могло показаться, будто она обнимает Люциуса за плечо, — и вот так, тесной группой, они продолжили неторопливую прогулку сквозь предзимний лесок.

— Так о чем вы хотели побеседовать, сэр? — напомнила девушка.

— Все о том же, мисс, о ребенке. Теперь, как вы понимаете, у меня есть средства для того, чтобы устроить феерический скандал в прессе. Журналистку я уже нашел: обычно врет как дышит, но если ей заплатить достаточно и поставить перед нею цель, она из кожи вон вывернется. Да и других немало… Остается только придумать, каким же образом мне удалось отыскать сына. И почему я вообще взялся за поиски, если мне давно сообщили о его смерти!

— А я вам уже говорила, сэр, — улыбнулась Эйприл, — не надо ничего придумывать. Жизнь — забавная штука… Порой такое случается, что и вообразить сложно. Ведь у нас с вами так и вышло, разве нет? Вы представьте, это ж какое нужно стечение обстоятельств, чтобы меня, девушку из Уилтшира, искавшую работу в пригороде Лондона, занесло именно к приемной мамаше вашего сына… Да чтобы я сумела его разговорить, чтобы он назвал свое имя, чтобы я вспомнила вензель на арке ворот заброшенного поместья… И вдобавок решила сбежать с сокровищами.

— А? — опомнился Люциус, будто завороженный бесконечными «чтобы». — Какими сокровищами?

— Мальчиком и драгоценностями мадам, — довольно ответила девушка. — Надеюсь, вы не сдадите меня в полицию?

Тот только криво усмехнулся:

— Провидение есть Провидение. Если двум уголовникам суждено встретиться, рано или поздно это произойдет… И давненько вы так промышляете, мисс?

— Лет двенадцать, — подумав, ответила она. — Так-то, по мелочи, еще раньше начала, а всерьез… Что вы на меня вытаращились? Под ноги смотрите, не то Кэвина уроните! И вообще, давайте-ка присядем, вон бревно подходящее…

— Мисс, вы что, с пеленок взялись за грабежи? — недоуменно спросил Люциус, сев на поваленный ствол и осторожно спустив мальчика наземь. Тот тут же прижался к Эйприл.

— Почему с пеленок? — удивилась девушка. — Хм… Вам сколько лет? Так сложно определить…

— В апреле исполнится тридцать, а что?

— Ну так я всего на четыре года моложе вас, сэр. Ну и… никто не воспринимает меня всерьез с этими косичками, — усмехнулась Эйприл. — Так вот… За дело я взялась еще совсем мелкой, подворовывала понемногу, потому как иначе умерла бы с голоду: папаша пил горькую, а матери я вообще не помню. Потом стала наниматься в дома побогаче — просилась работать за стол и кров. Тогда, конечно, детей мне не доверяли, но помочь по кухне, прибраться, постирать, в саду что-то сделать — это сколько угодно, — вздохнула она. — Лет с двенадцати меня уже брали смотреть за малышней, внешность у меня вполне располагающая. В четырнадцать я попалась… Ну, как попалась, возникло подозрение, но доказать ничего не смогли, однако взяли на карандаш и засунули в исправительную школу. К тому времени папаша умер, я осталась одна, вот Логги и взяли меня на воспитание. Я решила, лучше на ферме, чем в той школе…

— Интересная жизненная история, — проронил Люциус. — Однако на ферме вы не остались.

— Да, поработала годик и решила, что надо бы закончить образование, — хитро прищурилась она. — Сперва школу, потом колледж… Я в нем лет десять уже учусь, разумеется, на заочном и не под настоящей фамилией. Очень удобно материал о поместьях и особняках собирать, якобы курсовую пишу.

— А документы?

— Не проблема, я ведь говорила. Папаша мой хоть и был пьяницей, но его дружки много кого знали. Так что продать краденое и раздобыть бумаги — раз плюнуть. Вдобавок на самом деле меня зовут вовсе не Эйприл Логг. Родители меняют имена нашим приемным, — пояснила она, видя недоумение собеседника.

— А как…

— Не спрашивайте, — перебила девушка. — Не надо. Кэвин, ты не замерз?

— Не-а, — ответил тот, сосредоточенно собирая побитые морозом опавшие листья и желуди. — Я еще поиграю, можно?

— Конечно. — Она повернулась к мужчине. — Вот такая история, сэр. Каково вам… лорду, если я верно поняла вопли Мэй, сидеть на одном бревне с воровкой-рецидивисткой?

— Не замечаю неудобства, — спокойно ответил он. — В конце концов, среди моих предков попадались и пираты, и разбойники, как и, полагаю, в большинстве знатных семей.

— Вы исключительно толерантны!

— Нет, я просто разумен.

— Будь вы разумны, не вляпались бы в этакое говнище, — непринужденно произнесла Эйприл. — Но мы что-то отклонились от темы…

— Да… Я хотел спросить, зачем вы выкрали ребенка? Вряд ли вы намеревались получить вознаграждение, ведь вам поместье представало пустым, совершенно заброшенным, а отыскать настоящих хозяев…