Призраки стекла (ЛП) - Лоурен Бренна

А я тем временем мог свободно заниматься своим творчеством. Сложным. Изысканным. Что бы ни шептало стекло, я знал, как это создать — как будто узор, техника были выгравированы в моем сердце при рождении.

Мои люстры были модным товаром. Продавались по запредельным ценам, потому господин Леру сказал, что они этого стоят.

Просыпаясь каждое утро, я точно знал, сколько сверкающих кристаллов сделаю в этот день. И непременно после обеда приходил заказ на их изготовление.

Теперь я был знаменит благодаря своему мастерству, пунктуальности и удивительной способности изготавливать заказчику именно то, что он представлял себе в своем воображении. А иногда и лучше.

В одночасье компания Darling Glass стала известна в самых престижных салонах и клубах на Восточном побережье Америки. А я, маленький мальчик по имени Дарлинг, стал богатым человеком.

— Инвестиции. Сложные проценты. Вот в чем секрет, — сказал мне Гораций однажды вечером, когда мы сидели в его саду, освещенном лампами, и курили сигары. — Сложные проценты — вот что превращает просто состоятельного человека в богача.

В тот вечер я вернулся домой, в свой четырехэтажный таунхаус на Джонс-стрит, поприветствовал дворецкого, а затем побежал наверх и занялся любовью с Джулией, оперный жемчуг все еще обвивал ее восхитительную шею. Она обхватила мое лицо руками, целовала мои губы и шептала, что любит меня больше всего на свете.

Я обнимал ее, когда она уснула, и думал о сложных процентах.

Глава 13

Уитни Дарлинг

Уитни Дарлинг. Разбита.

Стекло своим шепотом разбудило меня, я очнулась глубоко под одеялом, еще испытывая отголоски сна о сверкающих люстрах и мальчике с изумрудно-зелеными глазами, и на мгновение не смогла вспомнить, почему должна была грустить.

Крепкий аромат кофе приблизил меня к окончательному пробуждению.

Пожалуйста, еще немного.

Я не спала так крепко уже несколько недель.

После родов Эддисон была отчаянно уставшей, но не настолько, чтобы не дать имя новорожденной. Алиса Генриетта была совсем крохой, с голубыми глазами и голосом, способным разбудить мертвого. К счастью, она быстро освоилась, прижавшись к груди матери, под пристальным взглядом Фрэнсиса и плачущей бабушки Норы.

Около трех часов ночи я забралась в свою постель, в голове все гудело. За несколько часов я столкнулась с неизвестной сущностью за дверью у подножия лестницы в зимний сад, а затем стремительно стала тетей при самых драматических обстоятельствах. И я разговаривала с Эфраимом. Не слово здесь и там, сказанное в перерывах между волнами разочарования, а действительно поговорила с ним. Конечно, я была на адреналине, а он — под воздействием нескольких стаканов виски, но каким-то образом за эти минуты мы окунулись в приятную гармонию давно минувших дней.

Мой желудок предательски затрепетал при воспоминании о беспокойстве, прозвучавшем в его голосе, когда он окликнул меня в зимнем саду, и том, как он бросился ко мне и притянул к себе, готовый отразить любую опасность.

А в чем, собственно, заключалась опасность? Мои глаза и уши обманули меня. То, что показалось мне вспышкой белых юбок, было всего лишь вспышкой молнии, несомненно. А стук в дверь был вызван грохотом трубы под потолком или оседанием дома. А голос?

Я зажмурила глаза от утреннего солнца, бьющего в окно, и снова, уже сильнее, сжала губы.

Скрип половиц у кровати заставил меня напрячься.

Я почувствовала на себе чей-то взгляд.

И замерла. Сердце учащенно забилось.

Очевидно, я сама себя накрутила. В Дарлинг-Хаусе это не так уж сложно сделать.

От детского хихиканья рядом с подушкой моя кровь заледенела.

Я рефлекторно вскочила с кровати, одной ногой уперлась в пол, а другой запуталась в простынях и уставилась на виновника.

Перси сиял улыбкой из-под маски Бэтмена.

Я плюхнулась обратно на кровать.

— Перси, боже мой. Из-за тебя я постарела на десять лет.

— Ты не слышала, как я вошел? — он ухмыльнулся.

Я потерла глаза.

— Определенно нет.

— Я становлюсь лучше! — он прислонился к матрасу. — Ты знала, что Бэтмен был ниндзя?

— Это так?

Он кивнул.

— У тебя волосы в беспорядке.

— Правда? — я притянула его к себе, мои пальцы искали места, где ему было щекотнее всего.

Он мгновенно разразился задыхающимся смехом.

— Ты прекрасна! Ты прекрасна!

— Я так и подумала, что ты сказал именно это. — Я отпустила его, погладив по голове. — Ты уже познакомился со своей сестренкой?

— Фрэнсис говорит, что маме нужно поспать. Я познакомлюсь с ней, когда они проснутся.

— Фрэнсис прав. Твоя мама хорошо потрудилась, чтобы привести в этот мир Алису.

— Как?

Я замешкалась, не найдя слов.

— Думаю, этот вопрос лучше задать твоей маме и Фрэнсису.

Перси кивнул и выбежал из комнаты, стук его маленьких ножек эхом разносился по коридору.

Через несколько минут я вышла из ванной. Отказалась от привычной укладки, сделав небрежные волны, нанесла тушь и немного блеска для губ. Мои любимые черные леггинсы и длинный вязаный свитер цвета слоновой кости соответствовали настроению уютного прохладного утра за окнами.

Раздался звук пришедшего сообщения, и я посмотрела в телефон, направляясь к двери, в животе громко заурчало.

Это была Исла.

Проверяю, как ты! Я знаю, что тебе нужен отдых после вчерашнего. Но могу зайти к тебе на чашку кофе попозже. Мы можем посидеть и поговорить. Или просто посидеть. В любом случае, я здесь.

Я быстро ответила ей, что буду рада ее видеть, и рысью спустилась по лестнице в сторону кухни.

Завернула за угол в парадную гостиную и замерла.

Перси. Он лежал на полу, совершенно неподвижно, раскинув маленькие ручки в стороны, рот слегка приоткрыт, глаза закрыты.

Я рухнула на колени рядом с ним.

— Перси?

Он не шевелился.

— Перси.

И снова ничего. Я протянула руку и потрясла его, но он не ответил, его голова болталась из стороны в сторону, как будто он был без сознания.

— Перси! — я прижала пальцы к его шее, нащупывая пульс.

Его сердце билось сильно.

И быстро.

Его грудь двигалась.

Вверх и вниз.

Поднималась и опускалась, беспорядочно и тяжело.

— Перси?

С его губ сорвался смешок, и я чуть не упала в обморок.

Я схватила его за плечи, заставив принять сидячее положение, и его глаза распахнулись.

— Что ты делаешь? Ты меня напугал.

— Прости, тетя Уитни. Я тренировался.

— Тренировался?

— На случай, когда проклятие настигнет меня. — Он указал на ковер. — Я ложусь здесь и стараюсь не дышать в течение долгого времени.

— О, милый. — Я притянула его к себе на колени. — Проклятие тебя не коснется. Откуда у тебя такая идея?

— Оно досталось моему папе. И мама рассказывала мне, каким сильным он был. А я нет. Я маленький. И буду следующим.

Я прижалась поцелуем к его мягкой, круглой щеке.

— Нет, этого не произойдет. Я не хочу, чтобы ты так говорил. Никакого проклятия над тобой не нависло. Ты вырастешь сильным, как твой папа. Женишься, родишь пятерых детей и доживешь до глубокой старости. Скажи это вслух, Перси. Скажи это.

— Что сказать?

— Я стану старым, старым счастливым человеком.

Он потряс своей головой.

— Если ты это скажешь, то это сбудется. Я обещаю.

— Я буду старым.

— И счастливым, — настаивала я.

— И счастливым.

Я похлопала его по колену.

— Хорошо. Чувствуешь себя лучше?

Он кивнул.

— Прости, что напугал тебя.

— Уверена, это будет не последний раз, когда меня сегодня пугают, — сказала я, снова вспомнив о встрече с призраком в зимнем саду.

Он изящно приподнял бровь.

— Неважно.

Он вскочил на ноги и выбежал из комнаты.

Я встала и сделала глубокий вдох. Если Дарлинг-Хаус пока не довел меня до инфаркта, то этот ребенок точно доведет.