Возвращение Юмма - Владимир Андреевич Кривонос

бежать по лестнице. Ноги не чуяли ступенек, она будто скользила по ним. Достигнув подъездной двери, она выскочила на улицу и побежала. Куда, она не задумывалась. Просто, куда несли ноги. Она боялась обернуться и мчалась по утопающим в сумерках улицам наугад. Впереди возник знакомый дом. Она подбежала к подъезду, в котором живет Владимир. Стрелой взлетела на пятый этаж и лихорадочно нажала на кнопку звонка.

В этот момент ее ноги вновь подкосились. Перед глазами опять возник туман. Алёна почувствовала, что падает. И ее сознание отключилось.

Сколько времени длилось забытье, неизвестно. Но вот она ощутила покалывания в руках и ногах. Открыла глаза. Огляделась. Она находилась на лестничной площадке перед дверью своей квартиры. Рядом валялась выпавшая из рук роза. Старика не было. Где-то сверху шумели механизмы лифта. Алёна попыталась встать. В ногах еще чувствовалась слабость. Держась за стенку, она подошла к двери. Та вдруг отворилась, и на пороге показалась мама.

– Я услышала, как хлопнули двери лифта, – сказала мама. – А тебя все нет. Дай, думаю, гляну.

– Мам, – заулыбалась Алёна, не в силах что-то еще произнести. Она бросилась к ней и крепко обняла.

***

Юля наспех оделась. Собиралась уже выходить из квартиры, как услышала вдруг голос мамы:

– Юль, ты куда это на ночь глядя лыжи навострила? Опять до утра?

– Мам, я не знаю. Но мне нужно срочно увидеться с Володей.

Мама подошла, посмотрела пристально.

– А Максим что?

– Не спрашивай меня о нем. Ладно?

– Ой, не нравятся мне твои метания. Ты бы уж определилась с парнями и не морочила им головы.

– Ну, мам. Прошу. Давай в другой раз поговорим. Мне о-очень надо увидеть сейчас Володю.

Мама покачала головой. Но Юля уже не видела это, она выбежала в подъезд и поскакала по ступенькам вниз. Выскочив на улицу, она помчалась к трамвайной остановке. Ей хотелось как можно быстрее увидеть Владимира.

«Как же я была слепа? – размышляла Юля. – Как могла не замечать его любви? Я же всегда считала его таким неудачником, не способным на что-то серьезное. Да, мне нравились его песни и стихи. Но это казалось мне чем-то иным, не относящимся к реальной жизни.

Я никогда не представляла его в качестве своего парня. Как друга – да. Даже очень надежного. Но совсем не как партнера по жизни. Мне даже в голову не приходила мысль, что мы вместе с ним – пара.

Да и сам он никогда не говорил о том, что любит. Ни разу, даже близко. Словом не обмолвился. Только в песнях он что-то там такое пел о любовных страданиях. Но кому он их посвящал? Он же не говорил об этом. Просто пел и все. Откуда мне знать, о ком сохло его сердце? Может, это было все выдумано.

А тут вдруг на тебе: оказывается, все это время он был в меня влюблен. И, несмотря на все мои приколы и издевки, на мои отношения с другими парнями, он все равно продолжал любить. И ждал, чтобы я его позвала. Как верный пес».

Юле вдруг вспомнились строчки из его песни:

Я бродяга нищий

У окна стою.

Жду, когда ты свистнешь,

И я к тебе приду…

«А теперь я все испортила. Даже эту дружбу потеряла. В тот самый момент, когда поняла, что он нужен мне. Блин. Не знаю даже почему, но хочется чувствовать его рядом. Ведь если я не скажу ему об этом сейчас, он навсегда уйдет. Надо, надо сказать. Увидеть его обязательно».

Юля подошла к остановке. Куцый навес из металлопрофиля со стенками с трех сторон, защищающими от ветра, встретил ее пустотой. Вдоль стенок крашенная деревянная лавка, вся испещренная незатейливым словесным творчеством, местами имеющая черные пятна опалин. Людей не было. Видимо, трамвай недавно прошел. Сколько еще следующего ждать?

Город тем временем погружался в серые сумерки. В домах тут и там зажигались желтыми огоньками прямоугольники окон, делая город уютнее. С затянутого плотными облаками неба продолжал сыпать мартовский снег. От него, уже потемневшие было, тротуары и газоны вновь побелели. Снежный налет прикрывал неприглядную городскую грязь, делая улицы чище. От этого на душе у Юли становилось светлее.

Вдруг к остановке подкатила белая иномарка с помятой дверцей. Резко затормозила, проскользив пару метров на неподвижных колесах как на лыжах. Юля сразу ее узнала. Но сейчас она совсем не хотела встречаться с Максом. Поэтому отвернулась лицом к пустующей остановке. Хлопнула дверца, заставив Юлю вздрогнуть.

– Юль! – раздался сзади голос Макса. Девушка никак не отреагировала.

– Юль! – повторилось уже ближе. Она все-таки не выдержала и обернулась. К ней, неровно ступая, приближался Макс. – Ты чё, обид-делась что-оли?

Язык его еле поворачивался. Макс подошел совсем близко, раскачиваясь из стороны в сторону. Юля не знала, что ему ответить. Стояла и с укором смотрела на сильно подвыпившего парня.

– Ты чё, из-за эт-того оч-чкарика? – Макса повело в сторону. Юля схватила его за рукав.

– Он не очкарик. Он имя имеет.

– Ну, хорошо, как его там, Вол-лодя, – произнес парень, выравниваясь. Но тут же начал заваливаться в другую сторону.

– Как ты в таком состоянии машину вел? Посмотри на себя!

– А что? Я н-нормально. – Максу удалось снова встать вертикально. Но тут же он повалился вперед прямо на Юлю. Ей ничего не оставалось, как принять его в объятия. Сама, чуть не упав, она потащила его на лавку. Усадила. Макс сразу же прислонился к стенке. Посмотрел блуждающим взглядом.

– Ты зачем напился? – спросила Юля.

– А что мне оставалось делать? Машину новую помял… Девушка ушла… Бросила… Можно сказать.

– Ты сам во всем виноват. Не надо было так гнать. И Володе нужно было помочь, а не сматываться.

– Ты еще будешь учить меня? Да ты кто такая?

Макс поднялся. Его рука, откинувшись сначала в сторону, проделала широкое круговое движение в воздухе по направлению к Юле. Пальцы ухватились за капюшон ее куртки. Он резким движением притянул Юлю к себе. Из его рта пахнуло перегаром.

– Это твой очкарик во всем виноват!

– Отпусти! – крикнула Юля, пытаясь высвободиться.

Сзади раздался лязг приближающегося трамвая. Послышался скрип открываемых дверей. Юля кое-как вырвалась из рук пьяного парня, которого еще совсем недавно считала своим, и бросилась к спасительному трамваю. Заскочила на ступеньку. Двери с грохотом закрылись за ней. Вагон тронулся. Макс остался стоять у остановки, шатаясь из стороны в сторону.

– Шлюха! – крикнул он вслед удаляющемуся трамваю.

Глава 9

– Что-то жарко опять стало, – сказал Владимир и снова открыл форточку. С