Мятежный наследник (ЛП) - Мичелс Элизабет

“Приношу извинения за то, что открыл дверь для ваших братьев и вторгся сюда. Мне нужно пойти посмотреть за лошадьми ... и посмотреть, смогу ли я вернуться к карточной игре, которую бросил, чтобы найти тебя. ” Он сверкнул улыбкой, но взгляд сменился задумчивой заботой, когда он посмотрел на Эша. “Просто чтобы ты знал, я впервые слышу, как ты говоришь об уходе, как будто это рутинная работа, а не удовольствие. Возможно, тебе стоит подумать над этим. ” Он вышел прежде, чем Эш успел ответить — чертов трюк, которому Эш научил его.

Эш закатил глаза и подошел к кровати, чтобы поднять письмо, которое он бросил через всю комнату. Опустившись на стул в углу, он развернул бумагу из скомканного им комка и расправил его на верхней части бедра.

Он прочитал это три раза, прежде чем подняться на ноги. Он должен беспокоиться о своем старшем брате и самопровозглашенном патриархе семьи. Будет ли Бреннен волноваться за Эша здесь, в городе? Это было возможно, но его семья была так далека от городской жизни, что это было маловероятно. Пока Бреннен оставался на острове, все было бы хорошо. С другой стороны, у Эви был потенциал поднять больше волн, чем он мог себе представить.

Она хотела вышить картину о его семье, не так ли? Ей следовало бы сделать гобелен во всю стену — история его семьи была довольно грязной историей. Он бросил письмо в огонь, наблюдая, как оно сгорает, превращаясь в черное, унося с собой правду.

Как долго он сможет удерживать Эви от обращения к отцу с тем, что она о нем знала? Еще неделю? Две, если он будет осторожен. Теперь, когда она знала его полное имя, это был просто вопрос времени. Или, возможно, если бы она знала только часть правды, он смог бы завоевать ее доверие и удержать ее в своей жизни немного дольше.

“Ты нарушаешь свои собственные правила, Эш Клобейн”, - пробормотал он в пламя, и неохотная улыбка расползлась по его лицу. Правила должны были нарушаться до тех пор, пока они не окажутся исковерканными на земле позади него. И он точно знал, кого хотел уговорить нарушить вместе с ним несколько правил.

Девять

“Я слышал, ты написала прелестное письмо. Отличный почерк”, - обвинил Эш вместо приветствия, направляясь к Эви через пустую гостиную рано утром следующего дня.

Он полночи не спал, размышляя, почему не хочет, чтобы к их общей куче добавился еще один секрет, и все еще не знал, что с этим делать. До недавнего времени его жизнь была посвящена перспективе мести ... и это все еще было так, не так ли? Так и должно было быть. Он дал обещание своей умирающей матери, и это было не то, что следовало так легко забывать.

Конечно, он приятно провел время в дороге — свобода, острые ощущения от продажи и новый старт в новом городе, где его никто не знал. Но месть Райтворту всегда была его движущей силой. Теперь, после многих лет работы, он был как никогда близок к своей цели.

Но тогда была Эви, леди, которую он должен был использовать, чтобы отомстить ее отцу.

Вместо этого он каждый день с нетерпением ждал общества Эви, даже мельком видел ее на балу. Все острые ощущения, которые он получал от своей жизни мошенника, меркли по сравнению с тем, как колотилось его сердце, когда он был рядом с ней. И впервые он не стремился начать все сначала там, где его никто не знал.

Вместо этого он хотел, чтобы Эви узнала его получше. Он хотел выложить ей на стол неприглядную правду о своей жизни, чтобы она изучила ее, и тогда, возможно, она сделала бы то же самое для него. Он должен был взять себя в руки. Небольшая порция правды — вот все, что он мог предложить ей сейчас. Он должен помнить это. Но когда он увидел, как она подняла глаза от вышивания и встретилась с ним взглядом здесь, в гостиной, все его сложные мысли о прошлой ночи улетучились.

“Письмо! Значит, я нашла твою семью?” Воскликнула Эви, вставая со своего обычного места в гостиной перед окнами, нисколько не смущаясь своей корреспонденции.

“ТССС! Ты не возражаешь?” Он развернулся на каблуках, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости, но, к счастью, обнаружил, что холл позади него пуст, если не считать молодой горничной, которая вернулась в свой обычный угол комнаты. Она уже знала слишком много их секретов, но Эви, казалось, доверяла девушке. Он подошел ближе, оказавшись рядом с Эви всего в нескольких шагах.

“Клобейн"… Это твое настоящее имя? Эш Клобейн? ” спросила она почти шепотом.

“Для всех в Лондоне я Кросби, и я хотел бы сохранить это имя”, - тихо пробормотал он, приложив палец к губам.

“Прошу прощения”. Без предупреждения она сильно ударила его по руке своим маленьким кулачком.

“Ой!” Он отстранился от нее. “Что, черт возьми, это было?”

“Я уверен, что понятия не имею, лорд Барниш. Я имею в виду, лорд Кросби”. Она бросила на него прищуренный взгляд, от которого могла бы расплавиться плоть, если бы ее розовые щеки и пухлые губы не делали этот взгляд скорее очаровательным, чем пугающим.

Он жаждал быть честным с ней. Он мог рассказать ей все - это то, чего он хотел. Но она не могла так легко отмахнуться от того, что он делал с ее отцом, с ее семьей. Рассказав ей все, он решил бы свою судьбу. Однако иногда планы приходилось менять и приспосабливаться. Ему просто нужно было найти баланс между полной честностью и тем, к чему он привык — жизнью во лжи.

“Очень хорошо, полагаю, я заслужил твои побои”, - наконец сказал он с усмешкой, не отрывая взгляда от ее губ. Возможно, сегодня она была еще красивее, чем в его мыслях прошлой ночью, если это было возможно. “Если тебе так уж необходимо ударить меня, я, по крайней мере, благодарен, что на этот раз ты избежала встречи с моим лицом”, - добавил он, намереваясь подразнить ее за продолжающиеся оскорбления. Пока он говорил, его улыбка исчезла, и воздух вокруг них потеплел. Воспоминание об их поцелуе в комнате для прислуги окружило их так, словно он описал каждую секунду в мельчайших подробностях.

Очевидно, она думала о том же, потому что между ними повисла тишина, и ее взгляд опустился на его губы. Если он поцелует ее снова, ударит ли она его? Забьет ли, наконец, молодая служанка тревогу? Рискнуть еще раз поцеловать Эви стоило. Возможно, еще слишком рано, чтобы снова не получить пощечину, но он никогда не уклонялся от вызова. Он немного подался вперед, сокращая расстояние между ними.

“Милорд”, - пробормотал лакей из-за открытой двери, заставив Эви отпрыгнуть за пределы его досягаемости, а горничную вскочить на ноги.

“Простите, что прерываю”, - сказал мужчина, и брови его поползли к линии залысин. “Ваш фаэтон, кажется, перегородил улицу”.

Проклятый фаэтон. И Брайс сказал, что было бы хорошей идеей привезти это хитроумное приспособление. “Леди любят, когда их видят в парке”, - предположил он. Идиот. Он стоил Эшу того момента с Эви и того, что это могло обещать. Тем не менее, Эш кивнул в знак благодарности лакею, когда тот повернулся, чтобы покинуть гостиную.

“Ты приехал сюда на фаэтоне?” Спросила Эви, оглядываясь вокруг и в окно. “Фаэтоне, на фоне которого красные яблоки выглядят скучными?”

“Да, оно очень красное. Я позаимствовал его у своего друга, мистера Брайса”, - пробормотал он, пытаясь выбросить горькие мысли из головы. У него все еще могло быть время с Эви сегодня. “Я подумал, что тебе, возможно, захочется насладиться погодой. Я знаю, ты сторонник таких вещей”.

“Я говорю о погоде. Переживать ее - совсем другое дело”. В выражении ее лица была печаль, когда она говорила мягким голосом, который, казалось, она всегда использовала, когда рядом были другие. “Я мог бы покрыться веснушками в экипаже мистера Брайса”.

Эш сделал паузу, наблюдая за ней и пытаясь понять ее колебания. “Это значит, что ты не хочешь прокатиться со мной по парку? Из-за угрозы солнечного света”.

“Мне сказали, что это опасно”, - ответила она, но напряжение в ее глазах, казалось, немного спало.

“Есть только один способ узнать наверняка”. Он протянул ей руку и подождал. Пойдет ли она с ним? От ощущения неуверенности у него по спине пробежал холодок.