Фрагменты - Дэн Уеллс

— Где находятся микрофоны?

Афа опять остановился, нервно уставившись в пол, затем развернулся и отступил назад.

Кира осталась стоять у двери, зная, что ему неизбежно придется миновать ее.

— Вы не сможете прятаться вечно, — сказала она. — И я имею ввиду не только эту комнату, а весь мир в целом. Мы должны двигаться вперед или назад, что-то делать. Вы собрали всю эту информацию, и вы могли бы показать ее кому-нибудь. Давайте так и сделаем.

— Некому ее показывать, — откуда-то из-за стеллажей с консервами и куч коробок раздался голос Афы. — Я последний выживший человек.

— Знаете, о чем я подумала? — спросила Кира, еще больше смягчив голос. — Я думаю, что причиной того, что вы настаиваете на этом, является ваш страх встречаться с кем-либо. Если все люди мертвы, значит, не с кем говорить, некому помогать и некого разочаровывать.

Теперь он находился в окутанной тенью задней части комнаты.

— Я последний, кто остался.

— Вы последний директор по ИТ, — сказала Кира. — По крайней мере из всех, кого я знаю.

Учитывая все, что вызнаете о компьютерах, сети, радио и солнечных панелях, вы как гений, Афа, и я говорю серьезно. Вы и есть гений. Вы так много времени провели в одиночестве, но этому наконец может настать конец. Вы ведь поможете мне, правда? Вы говорили со мной, я совсем не страшная.

— Нет, вы страшная.

— Простите, — сказала девушка. — Я не специально. Но вам нужно преодолеть это. От чего вы прячетесь, Афа? Чего вы боитесь?

Какое-то время Афа молча смотрел в пустоту, а затем шепотом ответил. Голос его был хриплым от многих лет боли и страха.

— Конца света.

— Он уже наступил, — произнесла Кира. — Эта катастрофа уже прошла. — Она сделала шаг вперед, медленно приближаясь к мужчине. — Мы отмечаем это в Ист-Мидоу — не день конца, но день начала. Восстановления. Старый мир мертв, его больше нет; я знаю, для вас это куда тяжелее, чем для меня. Я едва знала тот мир. — Она подошла еще ближе. — Но есть мир вокруг нас. Он так много может подарить нам, но ему так нужна наша помощь. Отпустите старый мир и помогите нам построить новый.

Его лицо было скрыто тенью.

— Так они и говорили в электронных письмах.

— Кто?

— Доверие. — Теперь его голос изменился, стал не беспорядочной чепухой смятения и даже не светлым окном разума, но отдаленным, почти мертвым шепотом — будто сама земля говорила его устами. — Дхурвасула, и Риссдал, и Тримбл, и все остальные. Они знали, что строят новый мир и что для этого они уничтожили старый. Они сделали это специально.

— Но почему? — настаивала Кира. — Зачем всех убивать? Зачем заключать единственное лекарство в Партиалах? Зачем на последнем этапе связывать людей с Партиалами? Почему они оставили нам столько вопросов?

— Я не знаю, — тихо сказал он. — Я пытался понять, но у меня ничего не вышло.

— Тогда давайте разберемся вместе, — предложила Кира. — Но для начала мы должны им помочь. — Девушка помедлила, вспоминая слова мистера Мкеле, слова, которые показались ей когда-то такими необоснованными. Теперь она повторила их для Афы, удивляясь, насколько изменилось ее положение. — Человечеству нужно будущее, и мы должны сражаться за него, но мы не сможем ничего добиться, если не спасем человечество сейчас. — Она положила ладонь на его руку. — Помогите мне найти микрофон, и тогда мы сможем позаботиться, чтобы остался кто-то, кому нужны будут эти ответы.

Афа с тревогой смотрел на ее; в темноте он казался маленьким и хрупким.

— Вы человек? — спросил он.

Кира почувствовала, как слова застряли в ее горле, а сердце подпрыгнуло в груди. Что он хотел услышать? Поможет ли он ей, если она скажет, что человек? Вдруг любой другой ответ снова загонит его под панцирь?

Она покачала головой. Ему нужно было услышать правду. Она помедлила, глубоко вздохнула, сжала кулаки, чтобы набраться мужества. Она еще никогда не произносила это вслух, даже наедине с собой. Наконец девушка заставила себя говорить.

— Я Партиал. — Слова показались ей истиной и ложью, запрещенными и ужасными, и в то же время чудесными. То, что она наконец произнесла правду, извлекла ее из груди, принесло ей чувство свободы, но от природы самой правды девушка содрогнулась. Ей казалось, что неправильно было говорить так, но она тут же ощутила вину за то, что устыдилась своей природы.

Больше этого не повторится. — Но я отдала всю свою жизнь, пожертвовала всем, чтобы спасти человеческую расу. — Ее губы раздвинулись тонкой улыбкой, и она почти рассмеялась. — Мы с вами — единственная надежда, которая для нее осталась.

Афа поставил банку с бобами на стол, затем снова поднял ее, потом опять отставил. Сделал шаг, остановился и кивнул.

— Хорошо. Идите за мной.

Глава 13

Маркус находился в укрытии за полуразрушенной стеной из шлакоблоков — остатков старого гаража, как он полагал. Через пролом видна была стоящая внутри машина со скелетом, все еще находившимся за рулем. Маркус попытался понять, почему этот человек умер здесь, сидя в машине, в закрытом гараже, однако теперь трудно было сделать какие-либо выводы. Если Партиалы обнаружат его патруль, то Маркус будет мертв так же, как и этот скелет.

— Нам не хватит сил защитить фермы, — произнес рядовой Кантона. Сказано это было шепотом, притом он не отводил взгляда от леса. Маркус уже начинал ненавидеть его, однако нельзя было отрицать, что Кантона был отличным солдатом. — Или фермеров.

— Мы не отступим, — прошипел Гару. От стал командиром отряда после смерти Грант. Он оглянулся на четверых фермеров, прятавшихся за спинами солдат — двоих мужчин и двух женщин, в глазах которых читалась паника и испуг. — Насколько я могу судить, Партиалы захватывают всех, до кого дотягиваются их руки. Нам приказано защищать людей, именно этим мы и будем заниматься на протяжении всего пути назад в Ист-Мидоу.

— Мы должны защищать гражданских, — сказал Кантона. — Это была исправительная ферма. Как знать, может, эти четверо являются осужденными преступниками.

— Если они нужны Партиалам, — сказал Гару, — то я умру, но не допущу их пленения.

Маркус поглядел на фермеров, у которых было три винтовки на четверых. Казалось маловероятным, чтобы заключенные имели доступ к какому-либо оружию, но что можно было сказать теперь, когда на них надвигалась армия Партиалов? «Я бы их всех вооружил, — подумал Маркус, — и стал бы надеяться на лучшее. Когда твой враг — Партиалы, каждый человек — друг».

— Из-за них нас убьют, — сказал Кантона. Их подразделение, в котором когда-то было двадцать солдат, теперь уменьшилось до семерых военных и этих фермеров. Половину они потеряли, когда были атакованы из засады, а остальных — по мере отступления, которое представляло собой гонку через лес с единой целью — оставаться впереди захватчиков. — Они не задерживают нас, — продолжил Кантона. — Проблема не в этом, а в том, что они производят слишком много шума. Они не знают, как прятаться.

Лица фермеров были опаленными солнцем и усталыми, но Маркус видел, как побледнела их кожа, пока эти люди слушали спор солдат, решающих их судьбу. Маркус покачал головой и вмешался в разговор.

— Они умеют делать это лучше, чем я.

— Я не вышвырну врача.

— Но он прав, — сказал Гару. — Когда с нами Маркус, шума достаточно, чтобы выдать нас, и тогда все равно, сколько с нами гражданских.

— Ну, со мной не так все плохо, — вставил Маркус.

— Это в любом случае не важно, — произнес Гару. — Если враг не услышал, как мы разговариваем, то пока мы в безопасности — становится темно, и у Партиалов нет причины охотиться за группой вооруженных солдат, которые могли залечь в засаду. Более чем вероятно, что они отступили, перегруппировались и, могу поспорить, сейчас на пути к следующей ферме.

— Тогда нам больше не нужно их защищать, — сказал Кантона, снова указывая на фермеров.

— Мы в любом случае оставляем их, направив к Ист-Мидоу, и пытаемся воссоединиться с нашими.

— Я не могу связаться с ними по рации, — сказал Гару. — Нам не с кем воссоединяться.

Один из солдат, крупный мужчина по имени Хартли, поднял ладонь, и все замолкли. С этим знаком все уже давно свыклись, и Маркус стал внимательно вслушиваться, крепко сжимая в руках винтовку. У Партиалов были более чувствительные органы восприятия — более острые слух и зрение, — поэтому они могли засечь группу Маркуса с гораздо более дальнего расстояния, но в таком густом лесу, как этот, для нападения врагу нужно было подобраться поближе, и тогда люди иногда могли его услышать.

И все же Маркус и остальные не могли сравниться с подразделением Партиалов; до сих пор они смогли убить только тех врагов, что были отвлечены более крупными силами. Группа бежала, просто и понятно, и от прежней их численности осталась только часть.