А я леплю горбатого - Светлана Алешина

— Не от ревнивой же жены он на Волгу бегает! — фыркнул Виктор.

В общем, он все-таки нашел этого мальчика — Игоря, который, как оказалось, буквально ни на шаг не отходил от Валерия и может абсолютно точно подтвердить его алиби. Конечно, Валерий Викторович никого возле себя не терпит, но от этого мальчишки никому спасу не было: малец постоянно задавал вопросы, учился искусству рыбачить. В общем, этот Игорек глаз не спускал с самого удачливого рыбака на реке.

— Хм, значит, к загадочной фигуре в белом тулупе, наверное, редко кто оставался равнодушным? — усмехнулась я.

— В общем, да, — на удивление быстро согласился Виктор с моим выводом и положил трубку, видимо, считая свою миссию оконченной.

Не успела я переварить полученную информацию, как телефонный звонок снова нарушил тишину моей квартиры. На этот раз я услышала в трубке голос Марины:

— Слушай, Оль, я знаю, у тебя куча вопросов к Виктору, но помочь тебе могу только я. Извини, но после рабочего дня я увязалась за ним. Ты же сама все время повторяешь, что мне надо повышать свой профессионализм, вот я и решила набираться опыта, так что в курсе всего…

Меня осведомленность моей секретарши несколько удивила, но если в конечном итоге такая бурная деятельность общему делу не только не повредит, но и пользу принесет, я только за.

— Короче, я тоже разговаривала с тем мальчиком, которого Виктор нашел. Он подтвердил: наш Емелька Пугачев с места не сошел, пока почти все рыбаки по домам не разъехались. А Игорек, ну, наш свидетель, даже немного помог Валерию Викторовичу улов нести.

— Постой, а как вообще вы вышли на этого Игорька? — спросила я.

К счастью, Маринка уже давно привыкла болтать без умолку, поэтому с радостью принялась посвящать меня в подробности:

— Бывалые рыбаки вспомнили: возле них всегда какие-нибудь мальчишки вертятся, а Игорь, самый смышленый и терпеливый, даже в сильный мороз с Волги не уходит со своей удочкой. Они его в шутку даже Стариком прозвали, говорят, он хочет золотую рыбку поймать, поэтому и торчит на реке день и ночь и все время своими расспросами рыбакам надоедает. В общем, в тот день Игорь постоянно путался у всех под ногами и все время подбегал к Белоусову.

— Интересно, а почему нам сам Валерий Викторович об этом не рассказал? — вырвалось у меня.

— Думаешь, он на такую мелочь внимание обращает? Оль, в милиции к заявлению мальчика тоже сначала серьезно не отнеслись, но потом им все-таки пришлось согласиться и отпустить Белоусова домой под подписку о невыезде — Виктор настоял, — удовлетворенно сообщила Маринка, почему-то усмехнувшись. — Кстати, мальчик мне рассказал, что он ни за что ошибиться не мог: он уже давно обратил внимание на самого удачливого рыбака, который не пьет, как остальные, а улов самый большой домой несет.

— Таким образом, милиция лишилась и этого подозреваемого, — подытожила я и улыбнулась. — Кстати, по нашей милости.

— Ну, не буду тебе рассказывать, какими глазами смотрел на нас Данильченко, — усмехнулась Маринка. — Мне кажется, завтра у нас в редакции будет жарко.

Когда секретарша ввела меня в курс их совместных общих изысканий и рассказала последние новости, у меня не нашлось слов, чтобы отблагодарить ребят за проделанную работу. Впрочем, мои сотрудники в этом не нуждались. «Как все-таки хорошо, что и после окончания рабочего дня они не теряют времени даром, занимаясь расследованием», — с благодарностью подумала я, отключая связь.

Попрощавшись с нашей незаменимой секретаршей, я еще несколько минут сидела в кресле, обдумывая создавшееся положение. Естественно, для милиции редакция нашей газеты теперь будет врагом № 1. «Впрочем, нам к такому положению не привыкать», — грустно усмехнулась я, но, легкомысленно махнув на все рукой, пошла заниматься делами повседневными и не менее важными — спускать уже давно остывшую воду и ополаскивать ванну. «Утро вечера мудренее», — подумала я уже в постели и окончательно успокоилась.

«Да, решать проблемы рано или поздно все равно придется», — тоскливо думала я, стараясь сохранить на своем лице маску безмятежного спокойствия. Майор Данильченко пожаловал в наш офис с раннего утра, испортив настроение всей редакции на весь предстоящий день.

— Сергей Анатольевич, — попробовала я применить тактику обольщения к пуленепробиваемому следователю. — Мы же не виноваты в том, что у вашего подозреваемого обнаружилось такое приличное алиби. Заметьте, мы всего-навсего нашли свидетелей, но не прикрыли его собой, — с самой очаровательной улыбкой произнесла я. — И, как представители прессы, мы не могли сохранять в тайне от широкой общественности обнаруженные нами факты.

Возразить Данильченко было нечего, но моя речь ему все равно не понравилась. Он еще в течение получаса буквально терроризировал нас своими подозрениями. «Господи, мне казалось, мы этот этап уже прошли». — Я измученно возвела глаза к небу, но промолчала, когда он в сотый раз спрашивал нас о цели нашего визита в офис Владимирцева на улице Чернышевского.

Сергей Иванович пробовал напомнить следователю о том, что мы уже подвергались допросу и предельно ясно изложили следствию всю информацию, которой располагали.

— Мы и впредь не собираемся ничего утаивать от представителей закона, — чуть ли не поклялся наш аналитик твердолобому майору.

Мариночка оседлала своего любимого конька и с легкостью вжилась в роль красивой дурочки, так что даже Данильченко очень быстро понял: помощи от нее будет как от козла молока — и отстал от секретарши. Со мной суровый майор милиции предпочитал вообще не разговаривать, поэтому в скором времени целиком переключился на мужчин. Неразговорчивый Виктор так ничего и не смог доказать ему, зато Кряжимский неожиданно выбрал правильную позицию, провоцируя Данильченко еще большей тупостью.

— Вы спрашиваете, где в это время находился я? — каждый раз переспрашивал он. — Дело в том, что Ольга Юрьевна предпочитает не оставлять наш офис пустым в рабочее время. Ну, всякое может случиться: например, кто-то позвонит или придет посетитель… Вот я и хочу сказать, что как раз находился здесь, — где-то минут через пять закончил Сергей Иванович отвечать на первый вопрос.

«Хм, Кряжимский его скоро доконает», — усмехнулась я, сдерживая себя, чтобы не вмешиваться в этот спектакль. Заметив, что на каждый следующий вопрос наш аналитик отвечает все дольше и дольше, следователь потерял терпение и перешел ко второй части своей операции.

— Почему вы, Ольга Юрьевна, не поставили милицию в известность, что посещали жену депутата Журавлева? — спросил он.

Честно говоря, этого вопроса я ожидала меньше всего: мы же договорились с Алевтиной, что постараемся сохранить наш визит в тайне. «Вот черт! — ругнулась я про себя. — Откуда он узнал?» Впрочем, на этот раз Данильченко чувствовал себя на коне:

— Сначала нам рассказал об этом депутат Кононов, а потом подтвердила сама Алевтина Николаевна. Кстати, если бы вы с самого начала не утаивали от следствия важные сведения, совершенно невинный Белоусов был бы избавлен от никому не нужного ареста. Впрочем, хорошо и то, что теперь настоящий преступник уже найден, и мы делаем все возможное, чтобы он был наказан, — довольно закончил майор, выкладывая свою главную новость.

Меня это сообщение совершенно ошарашило.

— Неужели вы арестовали Журавлева?

— Пока с него не сняли депутатскую неприкосновенность, нет, но это лишь вопрос времени, — подтвердил наше предположение Сергей Анатольевич, поднимаясь со стула. — Как видите, мы тоже навели справки о тех, кто мог ненавидеть депутата Владимирцева, а свидетелями публичной ссоры Журавлева с погибшим Геннадием Георгиевичем были почти все депутаты городской Думы.

Я окончательно расстроилась: если до этого момента у меня еще оставалась призрачная надежда на наличие у следователя небольшого количества извилин, сейчас она окончательно рухнула, и я перестала тешить себя иллюзиями. «Да ведь это ясно как дважды два — кто-то просто пытается подставить невиновного!» — хотелось закричать мне, но, заметив предостерегающий взгляд Кряжимского, я сдержалась.

Действительно, на данный момент у нас была только уверенность в непричастности Журавлева к жестокому и хладнокровному убийству, но зато мы не располагали никакими вескими доказательствами. Конечно, и у следствия пока были только косвенные улики, так что у нас еще оставалось время на то, чтобы во всем разобраться.

— Думаю, с нашей неосторожной подачи вот-вот арестуют Андрея Николаевича, — произнес Кряжимский, когда в моем кабинете остались только сотрудники редакции. — Просто Алевтина Николаевна поделилась своим горем с Кононовым, а тот случайно или, допустим, специально проговорился Данильченко.

Конечно, Сергей Иванович постарался оправдать наши действия в наших же собственных глазах, но лично мне легче от этого не стало. Маринка, уловив наше упадническое настроение, постаралась хоть чем-то сгладить отчаяние, нависшее над всеми, и сварила крепкий кофе. Честно говоря, уже после второй чашки ко мне вернулся ясный ум и способность к мышлению.