Последний элемент - Мойсес Пабло

— Все, все! Начинайте показ! — гаркнул генерал.

То, что увидели присутствующие, повергло их в шок На экране было видно желтоватое свечение вокруг аппарата; затем лопасти колес внезапно сами собой завертелись и, раскрутившись с головокружительной скоростью, неожиданно остановились. Все это заняло от силы несколько минут, после чего аппарат исчез с экрана, как будто его стерли ластиком.

— Mon dieu[8] — только и мог вскричать французский маршал.

— Поразительно! Мисс Сальдивар, что прикажете об этом думать? — поинтересовался у Джулии американский генерал.

— Что в итоге-то? Аппарат украли?

— Нет. Не украли, — покачал головой Эббот.

— Я так и предполагала. Мы с вами в тупике. Похоже на еще один магический трюк. Как будто мы охотимся за привидениями. Ясно только одно: мы столкнулись с чем-то таинственным, с какой-то темной мистикой. Хотя, может, есть и другое, более рациональное объяснение: по каким-то пока неизвестным для нас причинам некто решил над нами подшутить. Вероятно, чтобы отвлечь нас от истинных целей.

— А что, если… — вновь отважился подать голос Боско.

О’Коннор вертел в руках ручку. На сей раз он не потерпит ни малейшего нарушения субординации!

— Помните похищение пальца Галилея во Флоренции? — продолжал Боско. — Воры проникли в окно, хотя туда нельзя просунуть веревку, которая бы выдержала вес человека. Разве что они влетели в это окно… Я уж не говорю о том, что почему-то не сработала система сигнализации. Через четыре дня палец был возвращен на место, а витрина, за которой находился экспонат, оказалась целой и невредимой. Даже под очень мощным микроскопом не удалось обнаружить ни единой трещинки. Чудеса, не правда ли? Но давайте представим себе, что братство ученых, или как там еще называются эти похитители, научилось передвигать предметы на расстоянии. Кроме того, вообразим, что у них имеется антигравитационный аппарат, который позволяет перемещаться по воздуху и перемещать объекты, а также нечто вроде устройства, с помощью которого можно копировать материю.

— Точно! — поддакнул А и продемонстрировал самую ехидную из своих улыбок Зрелище было не для слабонервных: раздвоенный язык, гнилые зубы, безумная физиономия. — Только мы с тобой не в сериале «Секретные материалы». — А громко расхохотался. — Боско, где ты оставил командира Спока? Что с тобой? Ты решил, что «Звездный путь» — это документальный фильм?

Очень остроумно, — нахмурившись, сказал Боско, — но я сейчас говорю о том, с какой стати кому-то пришло в голову похищать столь ценные объекты, как музейный велосипед, или такие странные экспонаты, как палец Галилея. И кражи какие-то иллюзорные… Вроде они есть — и вроде их нет.

О’Коннор рявкнул так оглушительно, что все разом умолкли:

— Так ставить вопрос, как Боско, конечно, смешно: прямо научная фантастика! Но он хоть что-то предлагает, и это мне нравится. Вы действительно считаете, что они на такое способны?

— Теоретически это возможно.

— Для всех нас было бы лучше, если бы вы ошибались. Но если вы правы и эти воры действительно могут летать по воздуху и воспроизводить материальные объекты, мы должны выведать их секреты. Вы двое, — генерал указал на Джулию и Виктора, — поедете в Лондон, будете вести расследование там.

Все согласно кивнули, и генерал, в последний раз заговорщически посмотрев на секретного агента Эббота, поднялся с места, давая понять, что совещание окончено. Рабочая же группа, занимающаяся «Загадкой Галилея», осталась на связи.

— Беда в том, Боско, что ты путаешь науку со школой волшебства Гарри Поттера, — съязвил А.

— А ты, Альфред, живешь фантазиями виртуального мира. Ученым не нужно изобретать матрицу, ты уже в ней обитаешь. А реальная жизнь — это совсем другое.

— Вы мне надоели! Ссоритесь, как малые дети. Пожалуйста, А, сообщи нам, что ты узнал о Джоуле! — взмолилась Сальдивар.

— Советую прислушаться к просьбе мадемуазель, — процедил маршал Жерар, метнув на хакера весьма недружелюбный взгляд.

— Ты знаешь, Джулия, ради тебя я готов на все! — А улыбнулся как пай-мальчик, что, разумеется, не вязалось с его жутким внешним видом: длинные красные серьги, свисающие с ушей, в носу — большая квадратная серьга такого же кровавого цвета…

Родился 24 декабря 1818 года в Солфорде в семье богатого пивовара.

В детстве повредил позвоночник и был вынужден учиться дома.

Когда Джоулю исполнилось шестнадцать, его наставником стал ученый Джон Дальтон, открывший явление дальтонизма.

В юные годы Джоуль оборудовал домашнюю лабораторию, в которой изучал связь между различными формами энергии: тепловой, электрической, магнетизмом, энергией движения.

Все эти исследования он финансировал сам.

Это давало ему свободу выбора тех или иных проектов, однако средств Джоуля оказалось недостаточно для приобретения необходимого оборудования. В 1875 году он разорился. Джоуль страдал дегенеративным заболеванием позвоночника, повлекшим за собой смерть в 1889 году.

— В честь этого ученого названа единица измерения всех видов энергии — джоуль.

— Он фанатично любил ставить опыты.

— Джоуль не выходил из дому без научных приборов. Даже когда во время медового месяца поехал с женой на водопад в Альпах!

— У него была пивоварня. Из-за этого научное сообщество вначале не принимало его исследования всерьез.

— Когда несколько научных журналов и Королевское общество отвергли его статью, в которой говорилось о соотношении между количеством тепла и работы, Джоуль принялся читать на основе этой статьи публичные лекции и напечатал статью в манчестерской газете, где его брат был музыкальным критиком.

— Джоуль хотел увеличить КПД паровоза и попал в железнодорожную катастрофу, в которой погибло три человека.

— В юности он вместе со своим братом изучал происхождение северного сияния, пытался понять, как возникает в горах эхо, и пробовал измерить глубину озера Вендермер…

— Финансирование опытов разорило Джоуля.

Опыты Джоуля

Джоуль прославился благодаря исследованиям того, как работа превращается в теплоту.

Он сделал такой прибор: вращающиеся лопасти были погружены в маленькую емкость с водой. Лопасти соединялись с рукояткой для вращения посредством системы блоков, расположенных так, что под действием опускающегося груза лопасти вращались. Край лопасти терся о внутреннюю стенку сосуда, и от этого трения вода слегка нагревалась.