Джио + Джой и три французские курицы (ЛП) - Холл Элли

— Как насчет тебя, меня и склонов завтра?

— Конечно, с удовольствием.

— Тогда это свидание.

— Что? — У меня перехватывает дыхание.

— Свидание, — повторяет Джио. — Вроде того, как мы ели пиццу в тот вечер.

— Это было свидание? — спрашиваю я, пытаясь перевести дыхание.

— Случайное свидание, — намекает он. — Там были свечи… и, насколько я помню, после этого был поцелуй.

— Оу. — Я оглядываюсь по сторонам, как будто ожидая, что кто-то начнет спорить. Протестовать.

Джованни встает передо мной.

— Только не говори мне, что ты не поняла, что это было… — Он прижимает руку ко лбу и смотрит в пол, медленно качая головой. — Я теряю хватку.

— Нико сказал, что только сегодня три девушки оставили тебе свои номера, а ты в основном был здесь, со мной. Скорее всего, они приходят просто потому, что ты здесь работаешь. Не думаю, что ты теряешь хватку.

На мгновение он выглядит ошеломленным, затем звонит его телефон.

— На самом деле, мы можем начать прямо сейчас. — Он зажигает свечи на столе. — Я хотел убедиться, что безглютеновый корж для пиццы, который я сделал, не был случайностью. Везение новичков или что-то в этом роде. Поэтому я попробовал еще раз. Правда, на этот раз я приготовил «Джио».

— Острая колбаса, запеченный красный перец, свежая моцарелла и руккола?

— Точно.

Он достает ее, горячую, из духовки.

— Когда ты успел ее приготовить?

— Пока ты была занята украшением пряничного домика.

Мысль о потере крутится у меня в голове — потерять работу, парня, квартиру и способность переваривать печенье. Потерять Джио было бы не так просто. Это раздавило бы меня. Интересно, влюбленность может быть сокрушительной, если она безответна. Пора сменить тему на что-то безопасное, не способное заставить меня чувствовать себя мусором, вываливающимся из бака на кухне.

Указывая на пряничный домик, я спрашиваю:

— Как мы будем его перевозить?

— Очень аккуратно, — отвечает он, кладя нам по кусочку пиццы. Сыр расплавился, а пикантный аромат просто поражает воображение после долгого дня, наполненного сладостями.

— Значит, тебе нужно найти жилье к началу следующей недели? — спрашивает Джио.

Я стону.

— Пожалуйста, не напоминай мне об этом.

— У тебя есть братья и сестры?

— Нет. Единственный ребенок. Мама у меня замечательная, но она была занята своей карьерой, когда я был младше. Мне всегда нравилось бывать у тебя дома. Я имею в виду дома у Фрэнки. Всегда многолюдно и всегда что-то происходило.

Он слегка закатывает свои искрящиеся глаза, как будто тот не всегда ценил полный дом людей.

— Расскажи мне об этом. Но я бы не хотел, чтобы было иначе.

— Ты хочешь иметь собственную семью?

Джио откидывается назад, и его взгляд блуждает вверх и вниз по моему телу, затем останавливается на моих глазах.

— Очень хочу.

Чувствую себя не очень уверенно, внутри меня все трепещет, но потом в голову приходит мысль о прочном деревянном каркасе на цементном фундаменте. Может быть, я смогу примириться с «Чумовой пятницей» внутри себя, отпустить подростковые неуверенности и вернуться к той уверенной в себе женщине, которой стала. Поэтому обращаюсь к ней сейчас, чтобы мы могли нормально поговорить без моей неловкости и бормотания.

На заднем плане звучат рождественские гимны, свечи догорают, пицца исчезает, и мы общаемся так, как я никогда не ожидала. Да, поцелуй взорвал мой мозг. Я все еще нахожусь в другой галактике, но это уже другой вид близости, в которой вижу ту версию Джованни, которую, как мне кажется, он не разделяет со своими обычными спутницами. Мы говорим о забавных клиентах, о списках желаний и обо всем на свете.

Его телефон несколько раз подает звуковой сигнал, разрушая чары.

Очевидно, я не единственная, кто находит его таким соблазнительным. Мои плечи опускаются, когда откидываюсь на спинку стула.

Парень мельком просматривает сообщение, пролистывает его, а затем убирает телефон.

— Все в порядке? Тебе нужно куда-то идти? Встретиться с кем-то? — спрашиваю я.

Он хмурится.

Я почти жалею, что задала эти вопросы.

— Нет. Определенно нет. А как на счет твоего комендантского часа? — Джио выгибает бровь.

Мы оба смеемся.

— Джой, просто не обращай внимания на мой телефон. Я стараюсь. В основном, это все те же trois femmes.

Мои брови взлетают вверх, когда я копаюсь в глубинах памяти французского языка из девятого класса, чтобы перевести.

— Три женщины?

Ревность толкает к абсурду. Как я могла быть настолько глупой, настолько наивной, чтобы думать, что между мной и Джио может быть что-то реальное? Но когда мы поцеловались, это было очень искренне, прочно и совсем не глупо.

— Козетта, Манон и Амели. Наверное, я произвел впечатление, когда был в Париже.

Вспоминаю, как Томми говорил о француженках, которые устраивают сцены. Я представляю себе дымчатые глаза, идеально объемные волосы и элегантный стиль.

— У тебя есть три французские курицы? — выпаливаю я, и как по заказу, на заднем плане звучит песня «Пять золотых колец».

Выражение лица Джио меняется, а затем он разражается хохотом. Не удержавшись, я присоединяюсь к нему. Когда смех утихает, парень объясняет, что постоянно удаляет их номера и блокирует, но они, видимо, запомнили номер его мобильного телефона и пользуются другими устройствами, чтобы дозвониться до него.

— Я слышала, что ты был помолвлен. Вы разорвали отношения? — спрашиваю я, чувствуя себя смелой.

Джио потирает затылок, как будто это тяжелый разговор.

— Да, несколько раз. Фрэнки упоминала кого-то из твоего прошлого. Вы были помолвлены?

— Не совсем. Сэмпсону не совсем удался этот трюк, — бормочу я.

Его телефон снова звонит, и парень проводит рукой по волосам.

— Я приехал сюда, чтобы помочь своей семье и… сбежать.

— От отношений?

— От «трех французских куриц».

Мы оба снова смеемся, но сомнение возвращается с каждым звонком его телефона. Я не уверена, что в жизни Джио есть место для меня. Она и так кажется довольно насыщенной.

Он горяч и недосягаем. Я напоминаю себе, что это всего лишь рождественское увлечение. Конец. Жаль, что это не приведет к «долго и счастливо».

Однако вечер заканчивается тем, что мы с Джио снова целуемся под мягко падающим снегом. Мое сердце бешено колотится, желудок скручивает, а мозг плавится.

Если это то, что приходит после случайного поцелуя, то я готова принять столько, сколько смогу получить.

ГЛАВА 10

ДЖОВАННИ

Мы с Джой стоим на углу перед магазином пиццы и пирогов, а Мейн-стрит спит под мягко падающим снежным покрывалом. Несмотря на холод, приятное тепло наполняет мою грудь, когда я прижимаю Джой к себе.

Мой взгляд переходит с ее зеленых глаз на пухлые губы. Затем я беру ее руку и целую костяшки пальцев, внутреннюю сторону запястья, а потом перекидываю ее волосы через плечо и целую нежное место за ухом. С ее губ срывается восхищенный вздох.

Я вдыхаю ее аромат мятных леденцов, и наши носы соприкасаются. У нее холодный.

Мой пульс бешено колотится, распространяя по всему телу тоску по этой женщине. Но на этом все не заканчивается. Я хочу, чтобы она была в моей жизни надолго. Навсегда.

Провожу пальцами по ее шелковистым волосам, притягивая девушку к себе.

— Мне не нужны поверхностные отношения. Я хочу чего-то настоящего, — шепчу я.

Глаза Джой стекленеют, затем закрываются. Ее рот открывается.

— Я тоже.

Наши губы соединяются.

Моя голова мгновенно кружится, унося меня прочь от моих мыслей и погружая в совершенство этого момента.

Мой телефон снова звонит, и мне хочется швырнуть его в ближайший сугроб. Забыть о «трех французских курицах», как шутливо и точно назвала их Джой.