Сокровище Чингисхана - Клайв Касслер

— Капитан, люки в машинное отделение задраены и ско­ваны цепью. Войти туда невозможно. Думаю, помещение на­половину затоплено, — сообщил он.

— Кто-то задраил люки? Что происходит?.. Почему мы то­нем, стоя на якоре? — спрашивал капитан, стряхивая с себя оцепенение и пытаясь в уме найти ответы на свои вопросы.

— Похоже, трюмы уже затопило. Нижняя палуба быстро набирает воду, — отчеканил инженер, наконец отдышавшись.

— Ничего не поделаешь, придется покидать корабль, — ска­зал Питт хладнокровно.

Слова его, логичные и безжалостные, болью отдались в серд­це капитана. Приказ покинуть корабль для него, да и для лю­бого другого капитана, был равносилен согласию матери рас­статься с собственным ребенком. Никакой другой приказ не несет в себе больших страданий. Последующие мытарства, связанные с ответственностью перед судовладельцами, страховы­ми компаниями и морским управлением, — вещи неприятные. Писать отчеты, доказывать, оправдываться — дело сложное и хлопотное. Однако даже оно не доставляет капитану больших страданий, чем вид убегающей с палубы, насмерть перепуган­ной команды и последующий уход под воду ставшей родным домом громады из дерева и стали. Как и семейные автомобили, корабли несут в себе частичку души своих капитанов и матро­сов, уникальные черты их характеров, привычки, склонности и причуды. Многие капитаны относятся к своим кораблям как к возлюбленным, и Харитонов был из их числа.

Он как-то внезапно осунулся и сник. Умом капитан пони­мал справедливость слов Питта, смирился с ними, но отдать приказ не мог. Он мрачно посмотрел на инженера и, не говоря ни слова, кивнул.

Питт выскочил с мостика, на ходу лихорадочно раздумы­вая над тем, как бы подольше удержать судно на плаву. Мысль снова облачиться в водолазный костюм и попробовать про­браться в машинное отделение казалась соблазнительной, но не слишком удачной. Ну проберется он клюкам, собьет цепь — на это, кстати, потребуется немало времени, — а дальше что? Если пробоина расположена в днище, под машинным отделе­нием, он ничего не сможет сделать, чтобы остановить воду.

Ответ пришел к нему внезапно, когда он столкнулся с Джор­дино и Ганном, выскочившими вместе с остальными на верх­нюю палубу.

— Похоже, мы снова промокнем, — пробасил Джордино. В голосе его не было ни капли тревоги.

— Машинное отделение заблокировано и наполняется во­дой. Мы тонем. Сколько еще корабль продержится на плаву — не знаю. Во всяком случае, недолго, — отозвался Питт и внима­тельно посмотрел вниз, на кренящуюся кормовую палубу. — Сколько времени тебе понадобится на разогрев двигателя?

— Считай, что я его уже разогрел, — ответил Джордино и ринулся на корму, не дожидаясь объяснений Питта.

— Руди, позаботься об исследователях, которых мы спасли. Собери их и приведи к спасательной шлюпке. Затем постарай­ся убедить капитана ослабить якорную цепь, — проговорил он Ганну, трясшемуся на холодном ветру в легонькой ветровке. Тот кивнул, и Питт побежал следом за Джордино.

— У вас есть какая-то мысль? — крикнул ему вдогонку Руди.

— Да, гениальная, — бросил Питт через плечо и скрылся из виду.

«Камов» взмыл в ночное небо, ненадолго зависнув над то­нущим кораблем.

— Дети и женщины садятся в лодку первыми. Не забыл? — спросил Джордино, поудобнее устраиваясь в кресле первого пилота.

— Я попросил Руди приглядеть за исследователями, чтобы те не растерялись в суматохе, и привести их на палубу, — отве­тил Питт, догадываясь, о ком беспокоится Джордино. — Не переживай, ни Тереза, ни остальные не успеют ног замочить, как мы уже вернемся.

Выглянув из окон кабины, они осмотрели корпус корабля, больше освещенного береговыми огнями, чем включенными на нем аварийными лампами. Питт очень надеялся, что все сло­жится так, как он задумал, и корабль продержится на воде до их возвращения. «Верещагин»тонул, и сверху это было особен­но заметно. Вода в кормовой части уже закрывала ватерлинию. «Через полчаса она дойдет до верхней палубы», — подумал Питт. Джордино по привычке взял курс на Листвянку. Питт оторвал взгляд от терпящего бедствие судна и перевел его на берег и болтавшиеся на волнах причаленные к нему лодки.

— Ищешь что-нибудь особенное? — спросил Джордино.

— Да. Надеюсь отыскать мощный буксир, — ответил Питт, хотя и знал, что такого судна на озере нет. Рыбацкие лодки, маломощные суденышки вроде того, что потеряла геологораз­ведочная группа, его не интересовали. Три-четыре таких волна легко забросила на берег и перевернула.

— Как тебе вон тот рослый крепыш? — спросил Джорди­но, мотнув головой в сторону длинного ряда огней милях в двух от них.

— Странно. Вчера вечером его тут не было. Возможно, не­давно подошел. Давай-ка посмотрим.

Джордино, увеличив скорость, повел вертолет к огням, ко­торые вскоре приняли очертания внушительного судна. По мере приближения к нему Питт увидел, что это сухогруз длиной мак­симум футов двести. Корпус его, выкрашенный в черный цвет, от самого верха до ватерлинии покрывали крупные пятна ржав­чины. На синей, потускневшей от времени трубе, возвышав­шейся над другими, красовался золотой меч. Судно явно бо­роздило воды Байкала уже несколько десятилетий, перевозило лес и уголь из Листвянки в отдаленные поселки на северном берегу. Джордино приблизил вертолет к правому борту, и Питт заметил установленный на кормовой палубе большой черный подъемник. Он снова оглядел облезлый борт, трубу и покачал головой:

— Не пойдет. Он пришвартован, дым из труб не идет —зна­чит, двигатели у него скорее всего холодные, а разогревать их очень долго. — Питт посмотрел в сторону деревни. — Думаю, сейчас нам нужна скорость, а не мощность.

— Скорость? — переспросил Джордино и, не задавая во­просов, взял курс на деревню.

— Да, скорость, — повторил Питт, кивнув на вереницу ог­ней вдалеке, обрамлявших изящный корпус.

На борту «Верещагина» полным ходом, но без спешки и паники шла подготовка к эвакуации. Половина команды уже сидела в двух спасательных шлюпках, и моторист готовился спустить их на воду. Ганн пробился сквозь толпу матросов и исследователей к дальней части палубы, затем спустился вниз. В конце перехода вода заливала палубные надстройки, а там, где шел Ганн, она пока доходила только до лодыжек. Гостевые каюты находились рядом, и Руди с облегчением увидел, что вода в них еще не проникла. Он окликнул Терезу и Татьяну, забара­банил в дверь, повернул ручку, и дверь подалась. Каюта оказа­лась пустой. Руди не заметил в ней личных вещей, но не уди­вился, поскольку Тереза и Татьяна не успели захватить с собой ничего с тонущей лодки — в чем были, в том и бросились в де­компрессионную камеру. Только скомканные одеяла на кро­ватях указывали на то, что в них спали.