Злой лев - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это такие возможности… — качал головой Иоанн, слушая по осени доклад делла Вольпе.
— О да, мой король. Огромные возможности. Но вы же понимаете, как все это не просто.
— А в чем же эта сложность заключается?
— У Папы много заступников.
— И кто же за него заступиться? Король Франции? Его сейчас и нет, а тот, кто таки захватит власть, окажется в ситуации, когда не до Рима. Король Кастилии и Арагона? Так они в конфликте. Причем как напрямую, так и через Неаполь. Фридрих Габсбург?
— Которого вы собираетесь разбить…
— Вот я и спрашиваю, кто станет защитником Папы?
— Так сразу и не скажешь. Но у него сильные связи и он найдет себе союзников.
— А у него самого сколько войска?
— Не очень много.
— И оно, полагаю, во многом опирается на наемников?
— Да. Но те же швейцарцы будут за него драться до конца.
— Что только добавляет им чести. Но разве они смогут меня остановить? Предыдущие наши встречи… так скажем — обнадеживают.
— Это да. — кивнул делла Вольпе. — Но тут все крайне неопределенно. И мне бы немедленно выехать в Италию да постараться разобраться, на кого Папа собирается делать ставку.
— Так выезжай, — улыбнулся Иоанн. — Денег сколько потребуется?
[1] Успенский собор в этом варианте истории строили сразу толковые наемные архитекторы Италии, из-за чего изначально вышел больше, выше и масштабнее, имея около 80 метров без креста. Колокольня получалась еще выше — порядка 120 м, превращая ее, среди прочего в очень удобную наблюдательную площадку. И да — это были далекие от предельных показателей высот тех лет. Например, в Италии в те годы наблюдался бум на клановые башни, которые регулярно переваливали за 100 м. А в церковном строительстве 80 м как высота храма был значимый, но достаточно средний показатель для храмов, имеющих политическое значение.
Часть 2. Глава 1 // Услышь мой рев
— Я делаю вам одолжение — это офигенно большая сумма.
— А это офигенно большой пистолет.
к/ф «Джентльмены»
Глава 1
1484 год, апрель, 18. Окрестности Москвы
Тихо цокали копыта.
Пригородная прогулка в специально разбитом лесопарке у стен Москвы для Иоанна была обыденностью. Причем он с собой туда регулярно брал разных людей, чтобы приватно и спокойно о чем-то поговорить.
Парк, правда, таковым являлся лишь номинально. Просто лес, который немного привели в порядок. Очистили там, проредили, расчистили. В будущем Иоанн планировал заняться им более плотно. В будущем. Потому что пока руки не доходили. Да и, положа руку на сердце, и этого хватало.
В этот раз он выехал с супругой.
Понятно, что не вдвоем. Но охрана держала определенную дистанцию, не мешая беседе. Двигаясь впереди, сзади и в боковых заставах по параллельным дорогам. Заодно увеличивая контролируемый периметр. Не теряя, впрочем, короля с супругой из вида.
— Что-то случилось? — осторожно спросила Ева.
— Почему ты так подумала?
— Ты меня первый раз сюда пригласил. Обычно мы важные вещи обсуждали или в твоем кабинете, или на колокольне. Но ступеньки последней, признаться, очень неприятное испытание. И туда идти — не так страшно, как обратно. В платьях вообще жуть.
— Учту, — кивнул Иоанн. — А сюда я тебя пригласил, потому что не хотел, чтобы нас хоть кто-то мог подслушать.
— Значит что-то все-таки случилось… — медленно произнесла она. — Говори прямо. Я выдержу.
— Твой отец мертв.
— Ох! — воскликнула она, покачнувшись в седле, но Иоанн был рядом и поддержал ее. Ехали то стремя в стремя.
— Когда?
— Два дня назад. Официально мне еще об этом не сообщили, но разведка уже донесла. Пока кратко. Жду более подобные сведения.
— Убили?
— С очень высокой вероятностью. Он отказывался выступать даже номинально против нас в поход под любыми предлогами. Ему даже денег давали. Много. В подарок. Но нет. Отказывался. Вот и убрали как неугодного. Рядом с ним же всегда достаточно много католических священников. Фридриху требовалось, чтобы рядом с его армии в походе по землям Польши и Литвы шел бы местный правитель. От греха подальше.
— Что же теперь будет… — покачала головой Ева.
— Это я у тебя и хотел спросить. Что теперь будет? Говорят, что Папа лично вмешался в долговой конфликт между Казимиром и банкирами. Признав, что тот никому ничего не должен и что любое взыскание долгов с него или его наследников будет расценено им как вызов Святому престолу.
— Отец об этом успел узнать?
— С какой стати? Ему никто и не собирался сообщать. Он был больше не нужен. А вот его детям — да, сказали. Заранее. И показали проект буллы еще до ее обнародования.
— Откуда это удалось узнать?
— Людовико Моро помог. Его ведь банкиры тоже оказались связаны с этим решением. А у него отношение к Папе… ну, скажем так, весьма далекое от добросердечного. Тот уже успел несколько раз засунуть свой нос во внутренние дела Миланского герцогства и немало насолить Моро. Причем довольно топорно, так как поддерживал своих родственниках в разных мелких владетельных спорах. А однажды даже пытался пропихнуть герцогу в вассалы родича на очень теплое местечко. Как ты понимаешь — Людовико такое в гробу и в белых тапочках желал бы видеть. Из-за чего имеет зуб на Папу.
— Еще бы… — покивала она. — А разве эти сведения о булле не должны были сохраняться в тайне?
— Ну… формально — да. Впрочем, никакой особой тайны из них не делали. Даже если бы о них узнал Казимир — и что с того? Ему все равно умирать. А так… — пожал руками Иоанн. — К тому же Моро достаточно умен, чтобы рассказать мне всю историю иносказательно. И в его письме вообще нельзя ни в чем уличить. Мы оба с ним любим такие головоломки с загадками и уже, наверное, года два или даже три шлем друг другу их. Просто для развлечения. Представляю, как кипят мозги у тех, кто их догадывается копировать. Не удивлюсь, если в Святом престоле так и не узнали о том, что это он мне всю эту историю в деталях слил. Даже если читали это письмо.
— Интересно.
— Моро вообще голова. Очень мне симпатичный человек в отличие от его психованных родственничков.
— И много с кем ты еще играешь в шарады?
— Каждый влиятельный политик в Европе требует своего подхода. Кто-то загоняется на формальностях и письма тонут в пустой велеречивости.
