Русские оружейники - Герман Нагаев

Дегтярев согласился и, смахнув со скамейки свежий снежок, усадил Федорова.

– Я приехал, чтоб сообщить вам, Василий Алексеевич, одну новость, – заговорил Федоров, – есть надежда что в скором времени я получу большую премию за автоматическую винтовку. Так вот, я считаю необходимым половину этой премии передать вам за вашу в высшей степени добросовестную и самоотверженную работу.

– Что вы, Владимир Григорьевич, да как же так? – растерянно спросил Дегтярев.

– Нет, нет, об этом не стоит и говорить, я уже подал в комитет прошение о выделении половины премии вам, так что о возражениях не может быть и речи.

Дегтярев был очень растроган.

– Душевно вас благодарю, Владимир Григорьевич!..

– Ну, разговор об этом окончен. Покажите-ка мне лучше свое изобретение. На этот раз мы, кажется, сможем поговорить без помех… Мне Филатов рассказывал…

Они вошли в тесную комнату, служившую Дегтяреву одновременно мастерской и спальней.

– Вот, Владимир Григорьевич, мой пятизарядный карабинчик, – говорил Дегтярев, разматывая промасленную тряпку и показывая ружье. – Делал по вечерам, в то время, когда вы были в командировках. Все детали выточил вот на этом ножном станке…

Федоров очень долго и внимательно рассматривал создание Дегтярева. Он разобрал карабин, оглядел каждую деталь, снова собрал, попробовал затвор, спустил курок. Потом перекинул карабин с руки на руку, определяя вес, прицелился: удобно ли, – и снова спустил курок. Дегтярев от нетерпения узнать отзыв учителя переступал с ноги на ногу, покашливал.

– Пробовали стрелять? – спросил Федоров.

– Стрелял, действует вроде исправно, – ответил Дегтярев.

– Поздравляю, Василий Алексеевич, это лучший из всех карабинов, по легкости, компактности и удобству обращения, какие мне до сих пор доводилось видеть. Надо во что бы то ни стало добиться его широких испытаний, посмотреть, как он себя покажет в стрельбе. Я завтра же напишу о нем свой отзыв…

Но, несмотря на поддержку Федорова и Филатова, это первое изобретение Дегтярева успеха не имело. Несмотря на хорошую идею в конструкции, оно оказалось еще очень несовершенным в исполнении.

В то время и признанное изобретение осуществить было почти немыслимо. Сколько сам Федоров пережил и испытал, прежде чем его автоматическая винтовка была отправлена на фронт, да и то лишь в ничтожном количестве. А из его автоматов, заказанных ГАУ Сестрорецкому заводу в количестве 15 000 штук, в царское время не было сделано ни одного. Признанное и испытанное в боях изобретение Федорова претерпело тяжелую участь. Прошло несколько месяцев, а обещанная премия продолжала обсуждаться в каких-то высших инстанциях…

В то время недовольство царским режимом широких народных масс достигло наивысшего предела. С новой силой разгорелись стачечное движение и массовые демонстрации рабочих в промышленных центрах. 26 февраля (11 марта) восстали почти все рабочие Петрограда, началось массовое братание рабочих с солдатами, и на другой день царский режим, веками угнетавший русский народ, был низложен.

Поглощенный изобретательской и научной деятельностью, Федоров был очень далек от политики. Тем не менее свержение царя он воспринял как событие радостное и желанное.

Федоров надеялся, что после свержения царя все пойдет по-другому, и возлагал большие надежды на Временное «народное» правительство…

Однако он очень скоро понял, что в этом «народном» правительстве не было ничего народного, кроме названия, которое ему пытались приклеить представители буржуазных партий. Он видел, что Временное правительство не пользуется никакой популярностью в народе, и думал, что оно долго не продержится.

И вот произошло великое событие: руководимые партией большевиков и ее вождем Лениным восставшие рабочие, солдаты и матросы, разгромив в жестоких схватках войска Керенского, арестовали Временное правительство, захватили власть в свои руки. Свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция.

Федоров не знал, как к нему отнесется Советская власть, захочет ли она взять его к себе на службу: ведь он был генералом царской армии.

Однако он не ставил перед собой двух вопросов. Каково бы ни было отношение, он твердо и непоколебимо решил служить Советской власти. Вся его жизнь прошла в учебе и упорном труде для блага своего отечества. Ему были чужды интересы помещиков и буржуазии. Выходец из простого народа, он считал целью своей жизни служить народу. А раз Советская власть – власть народная, Федоров без колебаний решил, что выбора быть не может – он призван служить ей. Хотя он сам и не был рабочим, но всю жизнь трудился не покладая рук.

К Федорову в те дни приходили сослуживцы из артиллерийского комитета и спрашивали, как им быть.

– Вы, голубчик, всю жизнь с рабочими, поэтому должны знать их силу – удержится ли эта власть?

Федоров был убежден, что прогнившему старому строю никогда не вернуть власти, и прямо говорил об этом. Он был искренне обрадован, когда узнал, что Филатов тоже принял решение служить революции. В Дегтяреве он не сомневался. Как потомственный рабочий, тот безусловно должен был принять революцию с ликованием.

В своем предположении, что Советская власть хорошо отнесется к русским конструкторам-оружейникам и поможет им завершить свои работы, Федоров не ошибся.

В 1918 году решением Совета Труда и Обороны Федоров и Дегтярев были откомандированы на заброшенный датскими концессионерами небольшой оружейный заводик вблизи Москвы. Им поручалось спешно возродить завод и наладить на нем производство автоматов Федорова для нужд Красной Армии, родившейся в боях гражданской войны.

Завод оказался в полуразрушенном состоянии. Чтобы пустить его, нужна была огромная работа. С большим трудом удалось собрать человек шестьдесят. Чтобы начать изготовление опытных образцов, Федоров решил прежде всего создать мастерскую, руководителем которой был назначен Дегтярев.

Дегтярев немедленно начал подбирать рабочих.

Работа над первыми образцами велась в крайне тяжелых условиях (на заводе не было даже дров, чтобы отапливать помещение). Но Федоров и Дегтярев испытывали большую радость оттого, что Советское правительство пошло навстречу изобретателям, создав специальную опытную мастерскую. Их не страшили теперь никакие трудности.

На заводе не оказалось и стрельбища для испытания создаваемых образцов. Но со стрельбищем выход был найден сравнительно легко. Осмотрев окрестности завода, Федоров облюбовал заброшенную каменоломню. Был устроен субботник. Яму очистили от снега и приспособили под стрельбище.

Трудности встречались на каждом шагу: не хватало людей, материалов, станков и взять их было негде – молодая Советская республика задыхалась в огне и дыму гражданской войны.