Карман ворон - Джоанн Харрис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечер свеж и ясен, меньше чем через час взойдет луна. Я купаюсь в озере – все еще по-зимнему холодном, но радушном и чистом. Не спеша облачаюсь в платье из кроличьих шкурок и плащ из перьев. Потом босая иду по мягкой и зеленой лесной тропинке, на которой из мшистого ковра поднимают головки первые колокольчики. Из деревни доносится колокольный звон. Сегодня канун Дня святого Марка. В этот день селянки молятся о любви.
В канун святого Марка, лишь полночь пробьет,Стирать свою сорочку красавица идет,К святому Марку обратит все жаркие мольбы,Чтоб показался суженый из полной темноты.Разумеется, обретение любви никак не связано со святым Марком. Но священник понимает, что девушкам необходимо обращать к кому-то свои мольбы, и пусть уж лучше этим кем-то будет святой, чем безумная королева Мая, омрачающая его мысли, преследующая его в снах и вызывающая дрожь в его дряхлых конечностях.
Колокола звонят с какой-то грустью, словно что-то сообщая мне. И тут над кронами деревьев восходит луна, и сердце осознает их послание: Уильям наконец-то умер.
На мгновение меня охватывает печаль. Не из-за Уильяма, а из-за любви, которую я когда-то питала к нему, из-за моих надежд, его обещаний, моей потерянной невинности. Я уже не красивая смуглянка, что пришла к нему свободной и славной. За это время я сильно повзрослела. И, хотя ценю преподанный мне урок, все же чувствую почти болезненное сожаление. Неужели жизненные уроки должны быть такими тяжелыми, а битвы – такими кровавыми? И неужели за вечное движение года ответственным всегда должен быть мой народ? Год идет и идет, меняются месяцы и сезоны. Сейчас он завершает свой цикл. Зима и лето; жизнь и смерть; ведьмин камень и обручальное кольцо. Все это – эхо бесконечного взросления. Кто остановит вращение мира?
Я сливаюсь сознанием с совой над моей головой. Ее крылья – мои крылья, такие снежные, такие мягкие. Мой крик – глас неповиновения. Я выиграла битву! Колокола провозглашают мою победу. И вскоре я снова буду стоять у волшебного кольца, смотреть, как из мшистой земли вокруг боярышника кулаками поднимаются камни, и, ликуя, танцевать с сестрами, празднуя свое возвращение в круг сородичей.
Майский канун
Под щебет птиц и трели соловьяНа луг пошли гулять, в зеленые поля.На берег усадил ее, где примула росла,Там майские цветы она в косы вплела.Народная песня, XVIII в.1
Настал последний день месяца – тот, когда вовсю веселятся ведьмы. В деревне люди вешают на окна мешочки с вербеной и укропом и делают амулеты из ягод рябины, чтобы прогнать от порога ведьм. Но меня им не удержать. Если я хочу, я войду.
Сегодня я одета в чернично-черный, и в темноте меня сложно заприметить в лесу. Волосы, заплетенные в косу и стянутые кожаной полоской, украшены вороньими перьями. Заплетая их, я увидела в черной копне серебристые пряди. Сильный ветер гонит по небу рябь дымчатых облаков. Сегодня ночью пойдет в разгул Безумная Мэри, и набожным людям пора хвататься за свои молитвенники.
Я медленно, очень медленно иду к волшебному кольцу. Меня замечает лишь лисица в кустах. На секунду я вижу в ее глазах свое отражение: крохотную фигурку в черном размером с булавочную головку. У лисицы дыбится шерсть на загривке, и я понимаю, что она беременна. Наконец я достигла кромки леса. Убывающая луна серебристым кораблем бороздит океан рваных облаков. Камни волшебного кольца торчат зубьями лисы – такими же белыми и острыми.
Древнейшая уже ждет меня. В короне из цветов боярышника и зеленом платье, в котором я покинула замок, она выглядит столь юной, что в другом наряде я вряд ли ее узнала бы. Сегодня Древнейшая похожа на четырнадцатилетнюю девушку. Ее распущенные волосы черны, как терновник, лицо свежо и молодо. Она смотрит на меня темными, как ночь, очами и улыбается, когда я ступаю в волшебное кольцо.
– Здравствуй, сестра, – говорит она.
– Здравствуй, сестра, – вторю я ей. – Благословения тебе!
– Подождем еще кое-кого. – Древнейшая вглядывается во тьму.
Там происходит какое-то движение, и на поляне появляется фигура.
Это Фиона, облаченная в папоротник, с младенцем в руках. И это не Фиона. Фиона – названное существо: молочно-белая, рыхлая, как мякиш, деревенская девушка. Передо мной же женщина из нашего рода, нашего многоликого странствующего народа. Ее распущенные волосы цвета золотого августа венчает корона из алых ягод. Голубоглазое и светловолосое дитя в ее руках смеется кукушкой.
– Кто ты? – спрашиваю я.
– Я была белоголовой вороной. И была девицей Фионой. Но это все не настоящая я. Как и ты, я часть чего-то большего.
– Как это возможно? – поворачиваюсь я к Древнейшей.
Она снова улыбается. Такая юная. Юнее теперешней меня.
– Таков путь нашего народа, – объясняет она. – Из утробы зимы рождается весна. Из рук смерти вырывается жизнь. Так мы живем год за годом, жизнь за жизнью. Безымянные, некрещеные, перерожденные. Мы правим землей и сезонами. Правим небом, горами, лесами и морями. Люди называют нас множеством имен: Дева Мария, Карга Мойра, Мэриан, королева Мая. Одни зовут нас ведьмами и колдуньями, другие – триединой богиней. Но мы – нечто гораздо большее. Мы – странствующий народ. Мы странствуем с самого сотворения мира. И будем жить вечно, сменяя лица вместе с сезонами, забирая у людей нужное нам и давая взамен нужное им: обильный урожай, дожди, тепло, любовь и надежду на новое.
Какое-то время я молчу, позволив словам Древнейшей повиснуть между нами каплями пролитого дождя. И внезапно прозреваю. Вижу картину целиком: от амулета с ведьминым камнем до волшебного кольца, от мая до декабря, от осени до весны, от неведения до познания.
– Ты все спланировала заранее, – понимаю я. – Уильяма, его смерть, ребенка.
Древнейшая кивает.
– Это наш ребенок, – отвечает она, улыбаясь смеющемуся малышу. – Он станет королем Лета, которого люди зовут Джеком-в-зеленом. Рожденный от трех женщин, он будет править в плодородии и гармонии, пока не станет королем Зимы и не укроет землю подо льдом и снегом. Потом ему бросит вызов весна, и он, как и его отец, падет. Тогда мы все начнем заново – с возрождения летнего дитя и нашего возвращения на свои места.
Белоголовая ворона берет меня за ослабевшую руку.
– С той секунды, как я повесила на боярышник амулет, ты стала частью нашего цикла. Жизни из смерти. Любви из ненависти. Лета из зимы. Цикла трех сестер. Навечно, до конца времен.
Я долго молчу, но теперь ее слова понятны. Девушка,
