Дела любовные (СИ) - Никонова Елизавета

— Что вы… — Меня осенила страшная догадка. — Вы его усыпили!

— Догадливая смертная. — Высокомерно кивнул «капюшон». — Ты не знаешь цену отдыху Властелина! Как дорог для нас его сон, как мы его бережем!

— С чего бы это? — Прищурилась я.

Капюшон презрительно хмыкнул.

— Только тогда Хоас падает в наши руки, только тогда врата распахиваются для нас, только его сон способен пробудить жизнь в Мертвом Королевстве! О, мы долго искали пути к просветлению, пути домой, пути во Мрак, туда, где были созданы, туда, где наша стихия и что же? Нашли! Лучшие немертвые аналитики и маги трудились над заклинанием, способным удержать Повелителя на крыльях Морфея столь продолжительное время. Он сопротивлялся. К чему? — спрашивали мы. Зачем бороться с долей, что предначертана тебе судьбой? Он молчал, убегал, прятался. Прятался в мире смертных, прятался у нас под носом, там, где мы не могли до него дотянуться! Мы знали, что рано или поздно он сломается. Знали и ждали… Свершилось! Повелитель вновь обрел потерянный некогда дом!

Нежить довольно заулюлюкала, поддерживая говорящего. Я молчала, взвешивая его слова.

— Он не согласится. — Наконец твердо решила я, думая, что это заявление разочарует проповедника — ничуть.

— Неужели ты думаешь, что такая мелочь, как его согласие, нас волнует? — Хохотнул скотовод. — Какая глупость! Его кровь — вот что нам нужно. Просто восстановить поврежденные силы, воззвать к его крови и… мир будет наш.

— Как все просто! — Проворчала я. — Какие все умные — некуда деваться! А вам никогда не приходило в голову, что Лео всегда требует взвешивать в вопросах, касательно его скромной персоны, свое мнение на происходящие события? Никто не посмеет забрать у него кровь против его согласия!

— Его мнение? — Изумился недавний мой надзиратель. — Его мнение?! Что за чушь! Мы просто подчиним себе его волю, заставим испить твоей крови, дабы пробудить жажду, а после поставим во главе нашего народа, как было двести лет назад. Все просто.

— Вы кое-чего не учли. — Хихикнула я.

— Да? И чего же?

— Нет такой силы, что способна сломить Лео. И никогда не было. — Я гордо вскинула голову — пусть знают, что ничего у них не выйдет, пусть ползут прочь в рыданиях. Их план обречен на провал. Ха!

Проповедник склонил голову к плечу, с интересом разглядывая меня, как зверушку в зоопарке. Мне не понравился его взгляд. Где крики, где вопли искреннего раскаяния? Для побежденного он ведет себя из рук вон неправильно!

В зале кто-то хихикнул. Тихонько так, но и оч-чень ехидно. Я даже покраснела.

— Мия? Где мы? — Нек удивленно приподнял голову. Очнулся наконец!

— Все там же. — Хмуро сообщила я. — Все еще в роли жертвы.

— А… — Протянул Нек. — Понятно. Ты не возражаешь если я… ну… еще немножко полежу?

— Конечно! — Отмахнулась я. Он, благодарно закатив глаза, вновь рухнул в обморок. Хоть кому-то из нас хорошо…

— Смертная, ты… настолько глупа или прикидываешься? — Вкрадчиво спросил проповедник.

— Да, я и вправду такая дура. — мрачно кивнула я. Проповедник отечески погладил хрустальную крышку, поплевал на нее, протер рукавом, и тяжело вздохнул:

— Смертные… Карла ко мне!

Я не могла повернуть голову, но ощутила, как дрогнул пол — нежить расступилась, пропуская кого-то вперед.

— Звали меня, Рейермар? — Прошамкал глухой стариковский басок.

— Да, да, Карлаусте, прошу.

Покряхтывая и постанывая пред моими светлыми очами предстал сухонький старичок — ба! — так это ж мой старый знакомый! У меня даже в горле запершило высказать ему, как сильно я рада его видеть, но, поминая прошлый опыт нежелательных речей в момент ритуалов, промолчала. Старичок окинул меня насмешливым взглядом, прокашлялся и… Я только сдавленно охнула: изменился! — его тело затрещало по швам, заколыхалось, потеряло четкие очертания, зыбко покачнулось, раздалось вширь и в длину, поменяло свет на нежно-белый и (заметьте сколько «и» в сравнительно небольшой повести!) превратилось в огромного детину, окутанного нежным ворсистым мехом с ног до головы. Снежный Человек! — так, по крайней мере, говорил мне об этих тварях Лео. Я сглотнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Приятно вновь свидеться, юная леди. — Он насмешливо поклонился мне, повернулся к проповеднику Рейера… Рейеру… Рею, в общем. — Вы меня не представите?

— Конечно, конечно! — Театрально взмахнул рукой тот. — Уважаемая жертва, позвольте представить вам главного мага-практика и лучшего иллюзиониста нашего Мира — Карлау…

— Очень приятно. — Процедила я сквозь зубы. — Что за балаган вы тут устроили? К чему этот цирк?

Они многозначительно переглянулись.

— Уважаемая жертва… все просто. — Снежный человек шутливо крякнул, перебрал в воздухе пальцами и выудил из неоткуда маленькую книжечку в темном переплете. Улыбнулся мне, продемонстрировав ряд желтых кривых зубов. — Без вашей крови сей ритуал не будет действителен, госпожа. Поднять ее!

Я взвизгнула — так внезапно обхватили меня невидимые руки и вздернули на ноги. Я попыталась выкрутиться, но безуспешно — чары упрямо тащили меня в лапы монстра.

Колдун хихикнул, раскрывая книжечку, а я зависла так близко, что смогла различить неведомые мне руны и закорючки, подозрительно светящиеся в полу мраке. Колдовская книга! Лео, милый, держись!

Я опустила глаза, вглядываясь в безмятежно-упоительное лицо вампира. Слышал ли он меня, видел ли? Что за сны ему снились? Знал ли он, что его подопечную, мерзко оскорбившую его и раздробившую его душу на куски, сейчас собираются принести в жертву, чувствовал ли он мой страх? И… был ли он счастлив? Я всхлипнула — наверное, да. Он ненавидит меня. А я? Что же я?..

— Ну, ну, девчонка, не стоит драмы. — Я вздрогнула, с трудом приподнимая голову.

Чернокнижник криво усмехался, руны книжечки били яркими пищалями, хрустальная крышка чудо-ложа медленно таяла на моих глазах, сокращая расстояния между мной и Лео. Так близко… и так далеко. Я не могла пошевелить и пальцем!

— Да начнется же действо! — Прокричал проповедник, отступая в ряды нежити. Нас огораживало море мрака и красных светлячков. Снежный Человек громоподобно расхохотался и запел. Он творил магию.

Книжечка засияла нестерпным светом, руны зажглись, вырисовывая фразы и отделяя их от бумаги. Письмена кружились, таяли, как дым, вырисовывались вновь, обволакивали Лео, мягко стелились под пение Заклинателя. Они наращивали форму, обретали контуры, пение становилось все настойчивее, громче, с нажимом — Чернокнижник выкрикивал отдельные звуки, его голос был подобен резким ударам молота, он размахивал лапами и снежная его шерсть сияла в пламени рун.

Та-ак, Мия, спокойнее. Это всего лишь фокусы, неужели ты и вправду веришь, что тебя собираются принести в жертву? Глупость какая! Нет, он просто так развлекается. Сейчас захлопают зрители, опустится занавес, этот тролль-переросток раскланяется и поймает летящую розу… Да, так и будет. Несомненно.

— …ара Т'арку!! — Выкрикнул последнюю руну Маг и замолчал, хрипло переводя дыхание. Я вскинулась — вот сейчас это и случится… Мамочки-и!!

Силки бросили меня в лапы Чародея. В его руке (руке ли?) блестел плоский ритуальный кинжал, граненый, сверкающий. Я сжалась в комочек, стиснула зубы, пальцы сжала в кулаки, всем видом показывая, что буду драться до последнего. Только бы мне не пришлось…

— Что вы делаете! Я буду жаловаться! — Мои предплечья грубо стиснули огромные волосатые пальцы, кинжал перебросили вынырнувшему откуда-то сбоку проповеднику.

— Вот и пришел твой час, девочка. — Прогремел над ухом голос Заклинателя. — Час, которого мы все так долго ждали…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Проповедник стиснул мою ладонь и занес кинжал, метя в сердце. Я зажмурилась…

— Ой-ой! — Указательный палец кольнуло острой болью. Я недоуменно распахнула глаза — на кончике пальца сворачивалась капелька крови, всего капелька! Они что — смеются?! — И это… все?! — Поразилась я, разглядывая свою ладонь.

— Это только начало! — Оптимистично пообещал проповедник, утирая кинжал рясой. Я хихикнула — нервы, нервы…