Пока есть просекко, есть надежда - Фульвио Эрвас

приблизить лежавшие слишком далеко друг от друга листы. Вот так и они, комиссар это хорошо осознавал, были еще слишком далеки от раскрытия преступления. Очень много вопросов оставалось без ответа. Куда, черт возьми, Спеджорин ездил на этом проклятом велосипеде? Почему в тот вечер его никто не видел? Список исходящих звонков был бесконечным: предприятия, поставщики, звонки жене, в Конельяно. Действительно, инженер часто звонил в этот город. Но ведь это естественно – поддерживать связь с местом, где родился.

Родственники, портной, зубной врач, старые знакомые и бутик синьоры Карлы Мартелли. Именно ей он звонил вечером того рокового дня. Леонарди все уже знал об этой женщине: она была супругой того важного политика, о влиянии которого ему намекал начальник полицейского управления. Сам политик был братом жены инженера Спеджорина. На вопрос комиссара синьора Мартелли ответила, что это был звонок вежливости: все хорошо, сынишка отлично, ему на море очень нравится, и он передает всем большой привет, а особенно дяде, который всегда так занят.

Очень важно было найти убийцу господина Спеджорина, не слишком привлекая внимание к цементному заводу. Как говорится, не выметать сор из избы. Сор. Цементная пыль. Комиссар улыбнулся от нечаянно найденной аналогии. Он во второй раз перечитал результаты химических анализов выбросов цементного завода в атмосферу. Их доставили только что вместе с некоторой конфиденциальной информацией о предприятии. Леонарди не все понял, ему по работе еще не приходилось сталкиваться с тяжелыми металлами и диоксинами. Но чтобы понюхать воздух, не обязательно учиться в университетах. Результаты анализов особого беспокойства не вызывали. Он собирался передать их инспектору Стуки. Но с должной осторожностью. В подходящий момент. Комиссар чувствовал, что еще не все узнал о цементном заводе. Ему бы не хотелось, чтобы работа Стуки застопорилась от отсутствия информации о ком бы то ни было. Леонарди знал, что, если отпустить поводок и позволить ему проявить инициативу, инспектор тотчас же умчится в дальние дали.

К Селинде Салватьерре обратился человек, который утверждал, что он в совершенстве знает все владения графа Анчилотто.

– В городе говорят, что вы ищете кого-то…

– О да, мне нужен проводник.

– Я открою для вас ваши земли! – воскликнул мужчина. Селинда нашла эту фразу очень живописной. Это будет совсем как колониальная экспедиция!

Впрочем, проводник сразу же ее предупредил, что у него нет машины. Но он мог подвезти женщину на мотоцикле. Вот только каска у него была одна. Синьора Салватьерра взяла такси. Наследница графа предпочла бы иметь в своем распоряжении настоящего фоторепортера, который бы увековечил этот исторический момент для будущих поколений. Но ей пришлось довольствоваться фотографом, который снимал свадьбы.

В назначенном месте, невдалеке от здания мэрии, вся компания поджидала прихода проводника, когда на своем бежевом скутере к ним подъехал Исаако Питуссо с каской на затылке. Заметив Селинду с ее двумя сопровождающими, он стал тормозить обеими ногами.

– Адмирал и пилот?

– Таксист и фотограф, – уточнила женщина.

Она придирчиво изучала одежду провожатого и особенно его альпинистские ботинки. Подойдут ли они в том деле, которое им предстоит?

Фотограф не удержался и запечатлел отъезжавший скутер и клубившийся за ним дым. Стиль вождения Исаако Питуссо был очень расслабленным. Он вертел головой направо и налево, а еще время от времени останавливался то здесь, то там пропустить стаканчик. Проводник даже не глушил мотор своего скутера, входил в заведение, как к себе домой, молча приближался к барной стойке, где был уже готов его любимый напиток: вода и белое вино. Питуссо выпивал стакан в два глотка и, не сказав и слова, отъезжал еще медленнее, пока такси за его спиной двигалось с бешено мигающими поворотниками из-за зигзагообразной траектории движения скутера, с каждым разом все более ломаной. Проклятия индейцев кечуа, которые отчаявшаяся синьора Салватьерра бросала в спину бедного Питуссо, были так колоритны, что фотограф пожалел о том, что не может воспроизвести их на пленке.

Маленький кортеж заметно препятствовал движению на дороге. На таких узких и извилистых улицах даже трактор не занимал столько места на проезжей части. Когда кому-то удавалось их обогнать, рассерженный водитель не скупился на неприличные жесты, на которые синьора Салватьерра с большой готовностью отвечала темпераментными выкриками на наречии идальго. Исаако Питуссо в ответ только пожимал плечами: казалось, он не понимал причин всей этой спешки.

В конце концов всем пришлось убедиться в правильности выбора Питуссо в качестве проводника: он на самом деле знал владельцев всех виноградников, даже самых маленьких, винограда с которых хватило бы для производства вина максимум для пары аперитивов. Исаако без труда называл имена и фамилии владельцев: виноградные холмы, превращенные в журнал регистрации. Наконец путешественники увидели первый надел графа. Место было просто волшебным: отсюда открывался головокружительный вид на море. Удобная подъездная дорога вела вдоль побережья к площадке, на которой располагался павильон с машинами и оборудованием. Оттуда, поднимаясь к пологой вершине холма, простиралось три гектара виноградников, украшенных налитыми золотистыми гроздьями.

Синьора Салватьерра заставила фотографа поработать: границы владений, детальные сведения о состоянии лозы и почвы, панорамная фотография, приближенные изображения наделов конкурентов на соседних холмах. «Бананы! Бананы!» – бормотала женщина, пока Питуссо, бросив скутер на обочине, набивал себе желудок виноградом. Селинде Салватьерре уже казалось, что она повсюду видит выглядывающие из-за виноградных листьев улыбающиеся лица индейцев кечуа.

Агент Спрейфико только что закончил разговор в чате с Мэрилин Монро – затянувшийся обмен мнениями на тему «почему существуют радиационные пояса Ван Аллена вокруг планеты Земля». На этот раз Спрейфико заупрямился и не хотел признать возможности их возникновения благодаря вмешательству инопланетного божества.

Агент нехотя направился в кабинет комиссара Леонарди. Утро казалось бесконечно долгим. Леонарди, скорее всего, ушел обедать: обычно уровень сахара у него в крови падал уже до полудня. Комиссар точно оставил свои записи о результатах расследования на письменном столе. Спрейфико оценил царящий в кабинете начальника беспорядок и бросил взгляд на пару отчетов, которые Леонарди оставил открытыми. С притворным равнодушием он стал перелистывать страницы. Данные, анализы, какие-то цифры подчеркнуты. Многие значения сильно превышают норму. «Надо рассказать об этом инспектору Стуки», – подумал Спрейфико.

– Я так и знал, что ты не предатель! И не разъезжаешь с комиссаром в машине с кондиционером. И ты не потерял голову от Мэрилин Монро.

От волнения Спрейфико начал сосать щеку.

– То есть на столе у Леонарди ты видел документы, которые доказывают, что выбросы цементного завода – это далеко не ароматические благовония?

– Думаю, что да, инспектор.

– И комиссар никому об этом не сказал.

– Он хотел избавиться от одного из мотивов