Предел бесконечности - И Крупеникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исправление ошибки заняло несколько часов. Глеб сосредоточился внутри себя и методично расставил по местам каждую частичку организма. Научные знания, сохранные в памяти, не потребовались. Он открылся земле и доверился своим ощущениям.
Следующим шагом стало исследование регенеративных процессов. Оседлав Гнедого, Глеб ускакал по первому снегу через поле в лес, подальше от деревни и Тамары, которая проявляла излишнее беспокойство, хотя и не знала о его рискованных самопроверках. Усевшись на поваленном дереве, он достал нож. Остановить кровь оказалось значительно сложнее, чем справиться с лихорадкой, поскольку сделать это необходимо было в течение одной-двух минут. Решив, что для подобных действий нужна основательная тренировка, Глеб замотал порезанную руку платком.
Рана не осталась без внимания. Когда Димка, вдоволь наигравшись и наслушавшись всяких историй, угомонился, его мать кивнула Глебу из кухни, мол, зайди. Ни слова не говоря, она обработала порез едко пахнущим настоем и проронила напоследок: скоро заживет. Парень отважился продолжить разговор, хотя Кожемятова славилась в деревне непревзойденной молчаливостью: больше трех-четырех фраз за день от нее никто не слышал. Но на этот раз женщина охотно откликнулась. Объяснила, как делается отвар, какие травы и когда следует собирать.
- Но не спрашивай меня, как выглядит цветок папоротника, - закончила она затянувшуюся лекцию по фитологии.
Предполагалось, что это прозвучит шуткой, но Глеб не понял.
- У папоротника нет цветков. Он же размножается спорами! - удивленно воскликнул он.
Женщина от души расхохоталась. Видимо, ее смех был чем-то из ряда вон выходящим, поскольку Кожемятов испуганно сунулся за занавеску, отделявшую кухню от горницы.
С тех пор Глеб частенько беседовал с травницей, познавшей многие тайны природных кладовых. Теперь он не просто слышал голос земли. Он учился принимать из ее рук вещественную помощь. Неписаные премудрости органично влились в память, и парень не однажды порадовался про себя, что не потерял способность усваивать и хранить любые объемы знаний.
Темными декабрьскими ночами лежа на полатях и слушая спокойное дыхание Тамары, Глеб чаще и чаще задумывался над вопросом: зачем? Зачем и ради чего Алексей Андреевич Жулавский, которого не интересовало развитие и будущее индивидов, создавал альтернативную жизнь в глиняной капсуле из мертвых природных элементов? И где то крошечное звено, которое вопреки всем законам природы формировало живую материю из неживой?
Ответы канули в небытие вместе с трагической смертью создателя и гибелью всех его творений. Всех. Это слово заставило Глеба вздрогнуть. Подумав, он грустно усмехнулся: я не творение Жулавского. Раул Рут затерялся в прошлом, показав мне направление к горизонту. А я сын земли.
Точка не желала вставать на указанное место. Требовалось что-то еще, и бесконечность продолжала манить человека своей туманной далью.
Что хочет от меня земля? - мысли качались в полусне. - Идти вместе с людьми, открыть свое "тепло" обществу, как она открылась мне? Найти и показать Диво?
Абстрактный образ развернулся под слипающимися веками в облике гигантского дерева с перламутровой кроной, корни которого утопали в черной непроглядной бездне. Глеб встряхнулся. Корни.
"Помнить свои корни - значит хранить память поколений", - сказал как-то раз Борис Сергеевич, листая перед ним и Тамарой старый семейный фотоальбом.
Глеб бесшумно спрыгнул на пол и подошел к темному окну. Вчера весь день валил снег, и пушистый зимний плед развернулся над палисадником, заботливо укрыв цветочную клумбу и комель юной рябины.
Диво вырастает из земли. Оно - тот дом, который ищет Тамара, и дорога к нему - это дорога к горизонту. Антон именно так интерпретировал высказывание Ольги Жулавской, - Глеб силился объяснить себе, что прячется под мягким огромным словом, но подобия выводов тонули в чувствах и не добирались до ума. - Кем же на самом деле была жена Алексея Андреевича? Не она ли является потерянным звеном в парадоксальном открытии альтернативного начала жизни?
Он не понял, как пришел к этому вопросу, но явственно узрел новую тропу, которая протянулась к забытому коттеджу, где всё началось.
___________________
Торжественный перезвон курантов наполнил гостиную.
- С Новым годом, милая, - Игорь поднял бокал.
Хрусталь неуклюже звякнул.
Анна натянуто улыбнулась и пригубила шампанское.
- Холодное...
"Дорогие сограждане! - неслось из динамиков. - Поздравляем вас с Новым..."
Она нажала "стоп", и веселый диктор на видеокассете замер с разинутым ртом.
- Кому нужен этот цирк, Игорь? Сегодня уже четвертое января.
- Я хотел, чтобы мы отпраздновали Новый год вместе.
Анна отставила бокал и перебралась на диван.
- Тогда почему ты не приехал, как обещал? Неужели твоя проклятая статья важнее, чем я? Почему у нас, журналистов, все ненормальное?
- Прости, - Игорь подсел к девушке, нежно поцеловал в висок и взял ее руки в свои. - Это для тебя...
Она почувствовала, как ее палец мягко сжало тонкое кольцо.
- Игорь!
В зеленом, в тон ее глазам, камушке играли отражения свечей.
- Изумруд?!
- Да, дорогая. Ты выйдешь за меня?
Она подняла влажный взгляд.
- Игорь... Так... Это так неожиданно.
- Я не тороплю с ответом, Анюта.
Она смотрела в пол и покусывала губы. Эмоции переполняли, хотелось обхватить друга, расцеловать, закричать - да, да, да! Но что-то не пускало. Может быть потому, что этот "новый год" они отмечали спустя четыре дня? Может быть потому, что раньше всерьез не говорили о любви? Или потому, что Игорь сейчас был таким странным: напряженным, грустным, тревожным.
- У тебя что-то случилось? - невнятно спросила она. - Это связано со статьей?
- Случилось? Да бог с тобой! Все прекрасно!
- Игорь, мы вместе уже полтора года. Я знаю все твои увертки! - она изобразила премилую улыбку. - Ну, давай, колись!
Он обнял девушку. Когда они встретились, Анна казалась юным, непосредственным, любопытным созданием с детскими пушистыми ресницами и круглыми румяными щечками. И вот она - журналист. Его ученица, мечтающая стать его соратником и помощником: хитрая, ловкая как уж, нетерпеливая, настойчивая. И он, репортер с двадцатилетним стажем, не может скрыть от нее ровным счетом ничего!
- Так и быть, - вздохнул Игорь. - Скажу. Да, у меня кое-какие неприятности.
- Тебе угрожали?
- Мне велено подумать о новой теме. Ради этого меня сослали в отпуск.
Анна тяжело вздохнула.
- Значит, ты шел по верному пути. Вот мерзавцы!.. И что теперь?
- Пока не решил. Я боюсь потерять тебя, Анюта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});