Лесные солдаты. Партизанская война на Северо-Западе СССР. 1941-1944 - Владимир Спириденков

Пока немцы одерживали победы на фронте, они использовали колхозы как пресс, который должен был выдавливать из населения все, что только можно, и еще сверх того. Потеряв надежду на скорое окончание войны и встретив упорное сопротивление со стороны населения, оккупанты начали изыскивать новые, более действенные средства для подкупа крестьян. 15 февраля 1942 года на деревенских сходах был оглашен «аграрный закон». Он предусматривал полную и окончательную ликвидацию колхозного строя и установление капиталистических отношений. Крестьяне, согласно этому закону, наделялись землей без учета количества членов семьи. Основным условием получения надела являлась политическая благонадежность и лояльность к власти. Лучшие и большие по размеру участки получали предатели и пособники оккупантов: волостные старшины, старосты, полицейские и им подобные.

Перед земельной реформой была проведена соответствующая идеологическая обработка населения. Начальник тылового района группы армий «Север» генерал Рокк отдал приказ: всем пропагандистам развернуть широкую кампанию вокруг декларации фюрера о земле. В многочисленных листовках, плакатах, газетах и журналах оккупанты преподносили «аграрный закон» как новый акт заботы о русском крестьянине, прибегая к самой отъявленной лжи для дискредитации колхозного строя. Флюгер повернулся в другую сторону! Священники в храмах обязаны были отслужить по случаю принятия закона благодарственные молебны во здравие Гитлера. Оглашение декларации о земле было приурочено к Пасхе. Всем старостам для ознакомления населения было разослано «Обращение к русскому народу» командующего хозяйственной частью Северного фронта германской армии подполковника Бекера.

«РУССКИЕ КРЕСТЬЯНЕ!

С приходом весны 1942 года в ваших деревнях начинается новая жизнь. То, что прошлой осенью вам обещали, сейчас стало реальной действительностью. Вождь Германии своим законом от 15 февраля установил, что вы опять будете свободными людьми на вашей собственной земле. Слово „колхоз“ уже отошло в прошлое, и вместе с ним исчезло все то, что соединено с коммунизмом. Земельный закон предусматривает как переходную стадию к единоличному хозяйству общинный двор. Но в виде исключения этой переходной стадии в нашей области не будет, потому что мы уже в прошлую осень заставили вас собирать урожай, делить землю и индивидуально обрабатывать ее. Мужчины, которые активно участвовали в борьбе с Красной армией, будут особо наделяться землей и инвентарем. Вот вкратце суть нового земельного закона.

Крестьяне! Весна 1942 года не только будет весной в природе, но и весной всей вашей жизни. Работайте и трудитесь в своих деревнях, как работали и трудились ваши предки! Думайте о ваших детях, как в свое время думали о вас ваши предки, когда они передавали вам хозяйство! Крестьяне, ваша будущность теперь находится в ваших руках. Ваш честный плодотворный труд будет благодарностью германскому народу!»

Крестьянским семьям одновременно с участками земли были вручены под роспись обязательства на сельхозпоставки и натуральный налог с каждого крестьянского хозяйства. С первого гектара земли необходимо было сдать после уборки по 15 пудов зерна, что, учитывая урожайность тех лет, составляло 50 % урожая. Не бралось во внимание, засевались крестьянским хозяйством зерновые культуры или нет. Эту норму хозяйство обязано было выполнить в любом случае. В перерасчете на картофель поставки составляли по 180 пудов с гектара. Кроме того, крестьянское хозяйство по натуральному налогу обязано было сдать 8 пудов сена, 360 литров молока с коровы, 60 яиц с курицы, от 20 до 50 тонн картофеля с деревни, то есть в среднем по 1 тонне с семьи. Кроме натурального, крестьянский двор облагался денежным налогом и обязан был вносить: подворный налог — 240 рублей в год; мужской (с любого трудоспособного мужчины в возрасте от 14 до 65 лет) — 120 рублей в год; налог на других трудоспособных членов семьи — 60 рублей в год; лошадиный налог (за рабочую лошадь) — от 800 до 1200 рублей в год. Взимался мостовой и дорожный налог (на охрану мостов и ремонт дорог) от 10 до 20 рублей в год; налог с коровы в 100 рублей; с овцы и свиньи по 50 рублей; за каждую кошку — 30 рублей в год; собаку любой породы — 60 рублей в год; за ношение бороды — 10 рублей в год; за пропуск из деревни в деревню — 5 рублей; за пропуск на мельницу — 5 рублей; за справку на помол зерна — 5 рублей.

Ко всему прочему по 6 пудов хлеба с каждой деревни изымалось на оплату полицейским, волостным и другим служащим оккупационных властей. На содержание старосты взимался налог от 5 до 8 рублей и на содержание полицаев — 10 рублей в месяц. Для жителей города Себеж и поселка Идрица были установлены следующие налоги: подушная подать в размере 120 рублей в год с человека; налог с заработка в размере 10 % зарплаты; поземельный налог с застроенных участков земли в размере 20 копеек, с незастроенных участков 5 копеек с квадратного метра в год. Налог на здание составлял 1 % его стоимости. В отличие от сельского населения горожане не выплачивали натурального налога. За невыплату налога люди подвергались штрафам, арестам, телесным наказаниям. Например, после первого нарушения сроков выплаты налога хозяйство облагалось штрафом от 500 до 1000 рублей, а в случае повторного нарушения неплательщик подвергался аресту и наказанию в военно-полевой комендатуре. Оккупация строилась на коммерческой основе!

Когда дела на фронте пошли плохо, оккупанты поняли, что с крестьянами нужно считаться. В условиях временно установившегося равновесия сил между войсками вермахта и Красной армии лояльность крестьянства могла стать решающим фактором. Немцы начали заигрывать с мужиком, в их аграрной «песне» все громче зазвучали столыпинские мотивы. Они объявили колхозный строй ликвидированным и провозгласили установление частной собственности на землю. Но провести эту программу в жизнь гитлеровцы так и не успели. 3 июня 1943 года населению была объявлена «Декларация германского правительства о частной собственности крестьян на землю», провозгласившая, что «земля, отведенная крестьянам для постоянного единоличного пользования, признается частной собственностью этих крестьян».

Некоторые западные историки утверждают, что, сделай немцы это летом 1941 года, партизанской войны не было бы. Они не правы по той причине, что одно дело аграрная политика своего родного правительства, а другое — аграрная политика оккупантов. Народ, обреченный на поголовное уничтожение, не мог прельститься временными послаблениями и подачками. Кроме того, колхозы воспринимались крестьянами как враждебное их интересам установление оккупантов. Это прекрасно понимали и сами немцы, и партизаны. Именно в это время между ними развернулась борьба за крестьянские симпатии, с обещаниями обеих сторон колхозы и совхозы отменить. Партизаны эту войну с немцами выиграли, так как в это время контролировали большую часть территории и населения Идрицкого и Себежского районов. И главный аргумент, который был на стороне партизан, — это пусть и очень медленно, но приближавшийся фронт, который уже гремел всего в каких-то ста километрах. Люди начали осознавать, что скоро придет Красная армия, перед которой придется держать ответ за сотрудничество с врагами.

Стремясь увеличить производство вооружений и техники, немцы стали решать проблему дефицита металла для своей промышленности, вывозя его в Германию с захваченных территорий. Например, они полностью разобрали железную дорогу Псков — Полоцк и вывезли все рельсы, прокладки и костыли, а на деревни наложили контрибуцию металлом, обязав жителей в короткий срок собрать и подвезти на станции в поселке Идрица и городе Себеж от 1 до 5 тонн металла с каждой деревни.

После получения крестьянами земельных наделов немцы начали в мае 1942 года отправлять молодежь в Германию. Перед ее мобилизацией ими была проведена пропагандистская кампания, в ходе которой предлагалось добровольно поехать в рейх на работы. Всем добровольцам были обещаны прекрасные бытовые условия, высокая заработная плата, обучение престижным специальностям. Никто из населения этих обещаний всерьез не воспринимал, добровольцев ехать на чужбину не было. Наконец наступило время, когда старшины волостей вручили юношам и девушкам повестки, в которых им предписывалось взять с собой на 3 дня продукты, кружку, ложку, чашку, две пары белья, одеяло, подушку и явиться в Себеж или Идрицу для прохождения медицинской комиссии. Каждый, кто получал повестку, предупреждался о том, что в случае неявки или побега будет расстрелян вместе со всей семьей. В назначенный день возле зданий, где проходили комиссии, собрались большие толпы людей. Всех, кто был годен по состоянию здоровья для отправки в Германию, отделяли от остальных жителей и брали под охрану. После освидетельствования молодые люди были погружены в эшелоны на станциях города Себеж и поселка Идрица и отправлены на чужбину. Позже люди начали уклоняться от вербовки, прятаться по лесам. Тогда немцы прибегли к прямому насилию, создав специальные вооруженные команды «вербовщиков». Они внезапно врывались в деревни и устраивали облавы. Солдаты хватали всех мужчин и женщин, юношей и девушек, под конвоем отправляли их на сборный пункт, а затем — на станцию, где их грузили в вагоны. Спасаясь от насильственной отправки на чужбину, люди начали уходить в партизаны, а некоторые записываться на службу в полицию.