Судьба на ладони - Патриция Хорст

— Я мечтал об этом с той ночи, — прошептал Алан, прижимая ее к себе так плотно, что она чувствовала напряжение и силу всего его тела и каждой мышцы в отдельности.

Он целовал ее губы, шею, обнаженные плечи, руки. Как он мог всего несколькими прикосновениями своих влажных, горячих губ перенести ее в область столь сказочных, ослепительных ощущений? Карина не знала этого и молча отдалась на волю чувств.

Алан мягко, ненавязчиво провел рукой там, где толстое, пушистое полотенце уже едва прикрывало ее грудь, и Карина послушно разжала пальцы. Ткань скользнула по телу и мешковато упала на песок.

— С того момента, когда ты вошла в гостиную, и в течение всего этого нескончаемого обеда, и потом, когда я провожал консула с его дурочкой до дому, я думал только о той минуте, когда мы останемся наедине. Как я ос вобожу твое прекрасное тело от всех платьев, юбок и свитеров, как сорву с тебя все это… — своим низким, волнующим голосом говорил ей Алан. Одной рукой он играл с ее полосами, другой мягко поглаживал грудь.

Неподконтрольный, неизведанный до сих пор взрыв наслаждения едва не лишил Карину дара речи.

— Я не знала… — прошептала она, — не знала, что ты испытываешь нечто подобное. Ты всегда производишь впечатление хозяина ситуации, ты уверен в себе на все сто процентов и держишь свои чувства в узде.

Он сорвал с себя рубашку, обнажив сильный, переливающийся мышцами торс, и поднес ее руку к своей груди. Карина вздрогнула, ощутив бешеный стук сердца, готового, казалось, выпрыгнуть наружу от волнения и счастья.

— Это похоже на хладнокровного хозяина ситуации?

Карина молча замотала головой и начала медленно гладить ладонью его плечи, грудь, живот, опускаясь ниже и ниже. Дойдя до ремня, ловко расстегнула его. Брюки упали, и Алан, шагнув в сторону, оставил их на песке.

Теперь, когда между ними была лишь ничтожная полоска ткани, Карине показалось, что она умрет от желания. Ее движения стали лихорадочно быстрыми, дыхание участилось. Алан поднял ее на руках и положил на еще теплый песок. Она мечтала о том мгновении, когда они наконец соединятся воедино, но Алан прошептал:

— Всему свое время, Карина.

Она заводилась все больше и больше. Уже не было ни песка, ни шороха волн, остался только Алан, который склонился над ней и целовал ее нежную шею, ее трепещущую от поцелуев грудь. Он властно проводил руками по ее напряженной спине, умопомрачительным бедрам и прелестным ногам, доводя до исступления и заставляя забыть все на свете. Каждое прикосновение его рук оставляло, на ее теле жгучий след, и, уже вся горя, она могла только молить его:

— Алан, пожалуйста…

Но сладостная пытка продолжалась. Однако теперь, по-видимому, Алан тоже начал терять себя в сумраке ночи, в красоте тела Карины, в ее прерывистом дыхании и призывном голосе. Он застонал, опустился на нее и вошел в нее мягко, но уверенно, и они забылись в сладком ритме.

Карина содрогалась и, нащупав плечи и грудь Алана, обняла его, боясь провалиться в бездну. Она не помнила, как все закончилось, ощущала лишь, что в ушах еще перекатываются отголоски их стонов и что он теперь лежит, обессиленный, рядом с ней и нежно перебирает пряди ее волос.

— Это… это было фантастическое ощущение…

Он поцеловал ее в лоб и в губы.

— Я мечтал бы провести с тобой всю ночь, Карина. Но… ты понимаешь…

— Завтра утром Джейми должен увидеть, что ты тут, за стеной, что все по-прежнему.

— Да. Я провожу тебя.

12

Карина проснулась на рассвете, со счастливой детской улыбкой на губах, и мир улыбался ей в ответ. Она слушала птичий гомон и представляла, как спит Алан, сбросив одеяло, мощно вдыхая воздух, как спит Джейми, беспокойно, сжавшись в маленький беззащитный комочек.

Безлюдную тишину утра неожиданно нарушил рокот мотора. Карина вскочила с кровати и подбежала к окну. Метрах в двухстах от нее, поверх зеленых зарослей кустов, Алан в темном костюме и белой рубашке запустил мотор самолета, осмотрел заработавшие винты, заглянул под левое крыло. В поле зрения Карины показался Джейми. Он петянул отца за рукав, тот взял его под мышки и подсадил в самолет. Карина смотрела, не веря своим сонным глазам. Алан улетает не попрощавшись?

Он прищурился на солнце и напоследок взглянул на замок, причем Карине показалось, что он ищет глазами именно ее окно. Она машинально отпрянула. Он захлопнул за собой дверь. Самолет на минуту затерялся среди буйной растительности и вскоре взмыл в воздух уже совсем в другом месте, далеко от замка, и от так полюбившегося ей озера, и от нее самой. Карина попятилась, села на край кровати и схватилась за виски.

Спокойно, сказала она себе, спокойно. Долой подростковые страхи, а-ля «мной попользовались и бросили». С таким же успехом можно сказать, что я попользовалась им. Так что надо взять себя в руки — и за работу!

Но никакой женщине не понравится быть забытой так скоро. Похоже, он оставляет своих партнерш так же стремительно, как раздевается и так далее в том же духе продолжала жестоко иронизировать Карина. Действительно, если его так «пришпорила» какая-нибудь очередная деловая встреча, то неужели он не мог предупредить ее об этом вчера? Или он считает, что, если люди спят друг с другом, это еще не значит, что они должны делиться своими планами? Карина решила не обманывать себя. Этот его поступок можно расценить только как прозрачный намек, что она интересует его лишь в контексте этой недели. В масштабе же всей его жизни Карина значит для него намного меньше, чем та же Рейчел или любая другая истеричная дура. Он сам сделал это очевидным.

На следующие сорок восемь часов Карина запаслась терпением и забыла про гордость. Однако работа, на которую она возлагала большие надежды как на лекарство от всех психологических недугов, не заладилась с самого начала. Жара стояла страшная, и просидеть под лучами беспощадного солнца хотя бы жалкие полчаса представлялось невозможным. Даже в тени было душно.

И хотя Карина заставляла себя рисовать часа по два-три в день, это не приносило ей обычного удовлетворения. Замок, только замок хранил накопленную веками прохладу, и она проводила большую часть времени в своей комнате за книгами или семейными фотографиями Редфордов, которые ей в изобилии предоставила Джоан.

Вот крохотный Алан лежит на кроватке и грозит в объектив кулачком. Такой маленький и уже такой злобный! — мысленно комментировала Карина. Вот Джоан, совсем молоденькая, держит годовалого Алана на руках, а тот гневно теребит ее ухо. Маленький негодяй! — снова досадовала Карина. Алан стоит на лужайке с Майклом — здесь он совсем другой, серьезный и ответственный, каким и подобает быть старшему брату. Корчит из себя взрослого. Просмотрев таким образом все фотографии, Карина пришла к выводу, что Алан всю свою жизнь готовился к какой-нибудь ужасной подлости и вот наконец ему подвернулась она, Карина.