Я бил «сталинских соколов» - Илмари Ютилайнен

Я повернул на базу. Скорость заметно упала, и я все время крутил головой, страстно желая одного: чтобы мне по дороге не попался никакой противник. Когда я оказался над аэродромом, мне пришлось разворачиваться блинчиком, но я все-таки благополучно приземлился.

Когда механики осмотрели самолет, то заметили лишь несколько царапин на крыльях. Однако один элерон был вырван из петель, и это заставляло самолет постоянно уходить вправо на большой скорости.

Однажды мастер-летчик Паппа Туркка был вынужден сидеть на земле, потому что рация его самолета в это время ремонтировалась. Разочарованный вынужденной бездеятельностью, он какое-то время играл в снукер с девушками из «Лотты Свярд», чтобы хоть где-то победить, как он объяснял. Для начала он продул две партии и уже готовился проиграть третью. Я загорал рядом с домиком и слышал, как Паппа спрашивает, не слышно ли что-нибудь о самолетах противника.

Немного подождав, я крикнул: «Паппа, взлет! Вражеские бомбардировщики приближаются к базе!»

Паппа помчался к своему самолету как ошпаренный, опрокинув по дороге игровой стол, и потом утверждал, что эту партию он обязательно выиграл бы, если бы… Разумеется, он прекрасно понимал, что никакого противника поблизости нет, однако он использовал этот повод, чтобы не проиграть девушке в третий раз. Паппа стремительно набрал высоту и выровнял самолет на 13 000 футов. Затем он решил немного покрутиться в воздухе, пока все успокоятся, и лишь потом садиться.

Как раз в это время командир устроил мне выволочку за то, что я отправил Паппу в воздух без всяких на то оснований. Я сказал, что мы всегда можем отозвать его обратно по радио, и лишь потом вспомнил, что его рация ремонтируется.

Как раз в это время над летной полосой показался советский штурмовик Ил-2, который летел на высоте нескольких метров. Это был тот случай, когда сработало шестое чувство. Инстинкт подсказал мне, что противник все-таки приближается. Мой командир ответил, что Паппа вряд ли увидит штурмовик. Я посоветовал ему не спешить с такими заявлениями.

Паппа заметил противника и развернулся для атаки. Он зашел на противника широким разворотом со снижением и сбил его. После посадки Паппа широко улыбнулся, и наш командир заявил: «Ты действительно чертовский везунчик!» Мы хором ответили: «Это не везение, это военный опыт!»

Мы обнаружили, что в качестве экипажа на этом Ил-2 летели два татарина. Пилотом был старший сержант, а бортстрелком - 19-летний юнец. Последний пережил катастрофу и попал в плен. На допросе выяснилось, что он плохо знает русский. Он показал, что самолет совершал боевой вылет где-то в направлении моря, вероятно, над Финским заливом. Во время обратного полета пилот решил, что с самолетом что-то неладно. Стрелок согласился, и пилот вывел самолет из общего строя. Остальные летчики грозили им кулаками, но сделать ничего не могли.

Прилетев к нам и обнаружив аэродром, они попытались сесть, но зенитный огонь отогнал их. Самолет уже фактически проскочил мимо полосы, поэтому летчики решили, что они врежутся в деревья при попытке набрать высоту. Их летающий танк, весящий около шести тонн, срубил дерево, и они полетели искать другой аэродром. Покинув «промежуточную» базу Петаярви, они заблудились и даже приняли геодезическую вышку за минарет!

Потом они нашли наш аэродром и здесь были сбиты.

Пленный рассказал, что командир стрелков дал ему совет: «Если ты хочешь прожить подольше, прячься за броней, когда увидишь атакующий вражеский истребитель».

Вот так этот паренек и сумел спастись.

Он добавил, что его отец сказал, чтобы он при первом удобном случае бежал от безбожников.

Несколько дней во время вылетов мы не встречали противника, хотя испробовали буквально все уловки, чтобы заставить красных летчиков вступить в бой. Но либо они боялись, либо имели строгий приказ в бой не вступать. Даже если они замечали нас, то сразу поворачивались хвостом к нам и удирали на полной скорости. При таких обстоятельствах завязать бой было практически нереально.

10 августа я решил, что наконец-то встречусь с противником. Дело в том, что наша служба наблюдения заметила группу штурмовиков Ил-2 под прикрытием истребителей. Мы с моим ведомым старшим сержантом Пелтола встретили 5 Ил-2 в сопровождении 2 ЛаГГ-3 восточнее Сескара.

Мы сначала атаковали истребители, так как внезапности не получилось. Завязался маневренный бой, оба противника старались занять выгодное положение. А тем временем штурмовики Ил-2 улизнули. В этом смысле советские истребители выполнили свою задачу.

Воздушный бой истребителей быстро стал более напряженным, вскоре в схватку вступили еще 8 советских истребителей. Я заметил, как они приближаются, и предупредил Пелтола об этом.

Продолжая бой на виражах, мы начали постепенно набирать высоту, стремясь оказаться там, где находились новые противники. Но когда мы набрали 13 000 футов, эти новые 8 истребителей круто развернулись и полетели назад, к своей базе на Сескаре. То же самое сделали и первые два истребителя, с которыми мы крутили карусель. Мы почувствовали страшное разочарование, потому что нас провели, как дурачков.

Покружив немного на этой высоте, мы встретили еще 2 ЛаГГ-3, на которых набросились с новой энергией. Русские сразу оказались в сложном положении, потому что мы не собирались дважды поддаваться на одну и ту же уловку. После короткой стычки мой противник попытался удрать, но я вцепился в него, словно клещ. Моя пушка не работала, поэтому я стрелял только из двух пулеметов, стараясь попасть ему в водорадиатор, находящийся под брюхом самолета. Вскоре русский истребитель задымил и попытался совершить аварийную посадку на аэродром Сескара, но не дотянул до острова и разбился в море примерно в 3 милях от берега.

Я только начал набор высоты, как другой истребитель ЛаГГ позади меня полетел вертикально вниз и разбился в море. Вскоре после этого мы встретили еще 2 истребителя ЛаГГ и завязали с ними бой. Однако русские сразу бежали под прикрытие зенитных батарей острова. Никакого смысла дальше крутить в опустевшем районе не было, поэтому мы полетели домой.

В конце августа я получил небольшой отпуск, чтобы побывать на крестинах моего младшего сына. После церемонии крещения я отвел пастора в сторону, спросил, сколько я должен заплатить ему за службу. Он в резкой форме отказался даже обсуждать вопрос об оплате. Но спустя некоторое время он подошел ко мне и попросил вспомнить эту церемонию, когда я в следующий раз собью русский самолет. Я пообещал.

Отпуск пролетел незаметно в мирной обстановке летней деревни. Только что начался сезон охоты на уток, и я воспользовался случаем, чтобы опробовать свой новый дробовик. Мы охотились вместе с моим приятелем, местным полицейским. Результаты охоты подтвердили, что при мирной стрельбе по уткам тоже нужно брать упреждение, как и при стрельбе по вражеским самолетам.

31 августа, как раз в тот день, когда я вернулся из отпуска, наша эскадрилья «Брюстеров» ввязалась в жестокий бой возле Койвисто. Мы взлетели на трех «Мессершмиттах», чтобы помочь ей.

Но когда мы появились в районе боя, все уже закончилось. Лишь масляные пятна на воде показывали места, где несколько русских пилотов нашли место последнего отдыха. К несчастью, одно из этих пятен принадлежало самолету нашего товарища - старшего сержанта Лехтио.

От Сескара в район боя мчались два быстроходных катера, чтобы найти и подобрать уцелевших пилотов. Я посоветовал лейтенанту Лассе Пекури, командиру нашего звена, остаться южнее и кружить так, чтобы русские видели нас против солнца, потому был уверен, что они не отправят катера без истребительного прикрытия. Так и оказалось. Спустя некоторое время мы заметили под собой два истребителя Ла-5, они были словно поданы нам на серебряном блюде. Русские явно не подозревали о нашем присутствии.

Лассе атаковал головной самолет, а старший сержант Уркки Лехто занялся ведомым. Я остался вверху, чтобы прикрывать их.

К несчастью, Уркки промедлил с атакой, и ведомый противника атаковал Лассе, который гнался за русским лидером. Теперь сам Лассе оказался в опасности.

Я бросился на помощь на самой большой скорости, которую мог выжать из своего самолета, и в результате не сумел взять нужное упреждение. Лассе прострелил мотор своей цели и выходил из атаки с висящим на хвосте русским истребителем. А я к этому времени завершил разворот и тоже находился на этой же высоте. Русский истребитель подошел на расстояние 50 метров к Лассе, так как вписался внутрь его виража. Я продолжал гнаться за ним.

Русский пилот увидел, что я приближаюсь, дернул самолет вверх, а потом свалился в вертикальное пике. Маневр был проделан исключительно быстро, я в это время находился еще в 100 метрах. Я инстинктивно выстрелил, словно шериф в ковбойском фильме. Первая очередь прошла чуть впереди цели, но вторая попала точно в фюзеляж. Полетели куски обшивки, и самолет продолжил пикировать, волоча за собой хвост дыма, после чего упал в море. Катера даже не подумали идти к нему, они мчались к месту падения самолета, который сбил Лассе и который совершил вынужденную посадку на воду.