Росские зори - Михаил Павлович Маношкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Минувший день был не из лучших в жизни Фалея. Уцелевшие воины из отряда Фаруда узнали его. Едва он появился на берегу, его окружили и спешили. Неизвестно, как закончилась бы эта встреча, если бы шум не привлек к себе внимание Зенона и Фарака, находившихся на головном корабле.
Появление воина в ромейских доспехах удивило их не меньше, чем сарматов на берегу: ромеи никогда не углублялись в сарматскую степь. Впрочем, в ромейских доспехах мог быть кто угодно. Но в любом случае человек в доспехах лучших италийских мастеров был достоин внимания.
По знаку Фарака завыл сигнальный рог, призывая воинов к вниманию и повиновению. Шум на берегу прекратился. Фарак крикнул, чтобы ромея доставили на корабль. Сарматы на берегу опять было загалдели, но тут же смолкли, повинуясь приказу: ослушаться в походе военачальника означало смерть.
Фалею показали на головное судно, с которого на берег были перекинуты мостки. Он без промедления поднялся на борт.
— Кто ты и как сюда попал? — властно спросил Фарак.
Что это был он, нетрудно было догадаться: в лице, голосе и даже в жестах сказывалось сходство с Фарудом. И его одежда напоминала одеяние Фаруда: вышитая длинная, почти до колен, рубаха с остроугольным вырезом для шеи, узкие, облегающие ноги штаны, заправленные в мягкие кожаные полусапоги, широкий кожаный пояс, украшенный бронзовыми бляхами и прямоугольной пряжкой. На голове башлык, на плечах плащ, застегнутый спереди бронзовой булавкой. На поясе у степняка висел меч.
Выглядел Фарак бывалым воином, все в нем свидетельствовало о властности и силе.
Рядом с Фараком стоял статный эллин, — несомненно, владелец каравана судов Зенон. Одет он был по-сарматски, только поверх сарматской одежды был накинут эллинский плащ.
Фарак, как и Фаруд, говорил на ломаном эллинско-сарматском наречии, но смысл его вопроса нетрудно было понять. Фалей ответил, обращаясь к обоим:
— Зенон, сын Фаннея, Фарак, сын Форгобака, я, Фалей, сын Стратоника, пришел к вам, чтобы договориться об обмене пленными.
— Где Фаруд?! — выкрикнул Фарак.
Сарматы на берегу заговорили наперебой, что-то сообщая Фараку и по мере того как они говорили, лицо Фарака наливалось гневом. Фалей знал, как скоры степняки на расправу, но сохранял полное спокойствие. Он видел, что хозяин на корабле — не Фарак: степняков здесь было только трое, а вооруженных матросов — более двадцати. Эллины не позволят сармату надругаться над эллином. Эллада давно была подчинена Римом, давно пережила времена своего величайшего могущества, но эллины остались эллинами: как бы они ни ссорились между собой из-за рынков сбыта, богатства и власти, но на чужбине они не оставят друг друга в беде.
Он не ошибся: главным лицом на корабле был Зенон, владелец судов, один из наиболее уважаемых людей Танаиса, компаньон и приятель пресбевта[53] Деметрия, обладатель охранного знака, выданного ему боспорским царем и признанного старейшинами сарматских кочевий. Обо всем этом Фалей узнал от Фаруда. По знаку Зенона два дюжих матроса встали перед Фараком. Взбешенный сармат повернулся к Зенону. Тот сказал:
— Фалей — эллин. Если он в чем-то провинился перед нашими друзьями сарматами, его будет судить пресбевт Танаиса. Не горячись, Фарак. Фалей пришел не с мечом, а с миром.
Сармат бессильно заскрипел зубами, но гнев его поутих. Он не стал ссориться с Зеноном, зато все свое раздражение направил на Фалея, возглавлявшего росских воинов, разбивших отряд Фаруда.
— Это правда, что ты с россами напал на людей моего брата?
— Правда.
— Почему ты стал на сторону россов?
— Они взяли меня в плен, но возвратили мне и моей сестре свободу.
— Где ты попал в плен?
— Я командовал когортой в ромейском легионе, защищавшем Ольвию от тавро-скифов[54] и россов. Воины воеводы Лавра Добромила окружили меня и оглушили ударом меча.
— Почему же ты не вернулся в Ольвию, раз они дали тебе свободу?
— Так решили боги. Россы приняли меня, как брата, я нашел среди них друзей, моя сестра стала женой Ивона, старшего сына воеводы Добромила.
— Как ты посмел прийти к нам? Твои воины пролили кровь сарматов!
— Сарматские воины тоже пролили кровь россов — половина моего отряда пала в битве.
Эти слова доставили сармату явное удовлетворение, он несколько подобрел.
— Чего ты хочешь, Фалей?
— Обменять двух женщин на твоего брата Фаруда.
— Где Фаруд?! — Лицо Фарака опять потемнело, и трудно было сказать, обрадовала его весть, что брат жив, или нет.
— Как только ты согласишься на обмен, Фаруд будет здесь.
Властное красивое лицо Фарака исказилось гримасой ярости. Можно было представить себе, как жесток он к врагам, попавшим в его руки.
— Где Фаруд? — настаивал сармат.
— Этого я не скажу, Фарак, но как только мы договоримся с тобой и ты дашь мне слово воина, что не нарушишь договор, Фаруд будет здесь. Его приведет росский воин.
— Я прикажу разорвать его конями!
— Тогда ты потеряешь брата, Фарак.
Сармат схватился за меч — но теперь сам Зенон стал перед ним, а оба матроса были готовы прийти на помощь. Фарак заскрипел зубами: за Зеноном стояли силы, которые властвовали над всем побережьем Понта и даже в южной части сарматской степи. В прошлом Зенон был танаисским пресбевтом; ему покровительствовал боспорский царь, сарматские вожди не чинили ему препятствий в торговле со степью; синод[55], в котором он состоял, — богатейший и могущественнейший в восточно-эллинском мире… Фараку поневоле снова пришлось сдержаться.
Видя, что сармат успокаивается, Зенон напомнил:
— Пора в путь, Фарак.
При этих словах Фарак очнулся от овладевшего им дурмана ярости.
— Да, пора!
Он поспешил на берег. От корабля к кораблю полетели команды Зенона, всадники на берегу уже вытягивались в походную колонну.
Перед сходнями Фарака ждал оседланный конь. Фарак вскочил в седло и, как был, без доспехов, направился в голову колонны. Его доспехи везли на другом оседланном коне. В случае необходимости он всегда мог надеть панцирь и пересесть на запасного коня. Остальные
