Водный Лабиринт - Эрик Фраттини

Водитель завел мотор, но Афдера жестом велела ему не трогаться с места. Она высунула голову из окна и спросила:

— Кстати, господин Агилар, вы не знаете, Максимилиан Кронауэр сейчас в Берне?

— Нет, мы его давно уже не видели, — ответил директор фонда и положил в рот очередную карамельку. — Через две-три недели он должен приехать в Берн на какую-то конференцию или презентацию своего проекта.

— Большое спасибо. Буду ждать вашего ответа.

На следующий день Афдера собиралась вернуться в Венецию и в компании сестры отдохнуть от утомительной поездки в Египет. На ее лице все еще оставались следы от ударов, нанесенных арабами в Магаге.

Девушка собиралась позвонить из дома Абдель Габриелю Сайеду, чтобы уточнить кое-что насчет книги, и Резеку Бадани. Она хотела узнать у него, удалось ли полиции установить личность незнакомца, выбросившегося в окно. Афдера нащупала в своем кармане странный матерчатый восьмиугольник. Что бы это могло значить?

Стоило рассветному солнцу заглянуть в номер Афдеры, как ее разбудил телефонный звонок.

Она не сразу поняла, что происходит, но все-таки протянула руку к назойливому аппарату и сонно сказала:

— Да.

— Привет, сокровище.

— Макс! Это ты?! — Афдера подскочила в постели.

— Ага. Как ты там?

— Я очень тобой недовольна. Ты пропал, и я ничего не слышала о тебе после отъезда из Венеции, — произнесла девушка невинным тоном, каким в детстве, нашалив, отвечала рассерженным родителям. Она не без выгоды для себя переходила на этот наивный детский голосок, когда было нужно. — Откуда ты звонишь? Где ты?

— Я недалеко.

— В Италии?

— Не совсем.

— Так где же? — начала кипятиться Афдера.

— В нескольких метрах от тебя. Стою в холле отеля.

— Тогда не двигайся, ни с кем не разговаривай, не дыши. Я спускаюсь.

— Не забудь одеться перед этим. Тут много светской публики, которая возмутится при виде обнаженной женщины.

— Не волнуйся. Уж халат-то я накину.

Через две минуты Афдера мчалась вниз по лестнице, устланной коврами.

— Гюнтер, ты видел мужчину, который только что звонил мне в номер?

— Господин Кронауэр ждет вас в баре.

Афдера быстро пересекла холл, но у дверей бара замедлила шаг, чтобы Макс не подумал, будто она сгорала от желания его видеть. Тот сидел за дальним столиком, спиной к двери, и читал «Геральд трибюн». Девушка неслышно подошла сзади и закрыла ему глаза руками.

— Кто я?

— Одеколон «Гермес» с мандариновым запахом выбирает только одна страшно некрасивая девушка, которую зовут Афдера, — засмеялся Макс.

— Я по-прежнему очень недовольна тобой.

— Что я могу сделать?

— Угостить меня завтраком. Провести со мной день. Провести со мной ночь.

— Начнем с завтрака.

Афдера без умолку говорила несколько часов. Она рассказала Максу о своем путешествии в Александрию, Магагу и Каир, о нападении насильников, об убийстве Лилианы Рэмсон, о странном восьмиугольнике, найденном в кармане убийцы, о встрече с сотрудниками фонда в Берне, об ужине с Агиларом и о том предложении, которое он ей сделал.

— Ух… я бы на твоем месте продал. Восемь миллионов — огромные деньги. Можно отдыхать всю жизнь.

— Я и так могу отдыхать всю жизнь на деньги, скопленные родителями. Мне не нужны миллионы Агилара.

— Тогда оставь книгу себе.

— Это не вопрос денег. Я поставила Агилару несколько условий, на которых готова продать Евангелие. Если книга останется у меня, то ее смогут изучать лишь немногие. Если согласиться на предложение миллионера, то исследователи смогут приезжать в Соединенные Штаты и работать с ней.

— А ты знаешь человека, который хочет ее купить?

— Нет. Мне было сказано, что он желает сохранить свое имя в тайне. Пусть Агилар занимается сделкой. Когда в моем распоряжении окажется перевод всего текста, я решу, стоит продавать книгу или нет. Теперь скажи, где ты был все это время.

— Я навестил своего дядю в Италии, затем поехал в Лондон, где выступил в Британском музее, оттуда отправился в Германию, чтобы посмотреть на арамейскую рукопись, которую Берлинский университет предлагает мне перевести, а из Германии — в Берн, где очень хотел встретить одну замечательную девушку по имени Афдера.

Та посмотрела на часы.

— Ой, у меня совсем нет времени. Надо собираться, скоро самолет. Хочешь подняться в номер и помочь мне?

— Большое тебе спасибо, но мне надо сделать несколько звонков. После этого, если хочешь, я зайду к тебе и провожу в аэропорт.

— Ладно, в другой раз. Не надо меня провожать. Я большая девочка, доеду сама. Не хочу тебя беспокоить.

— Никакого беспокойства. Мне нравится быть с тобой.

— Не очень похоже. Как только я собираюсь сделать еще один шаг, пойти чуть дальше, то сразу чувствую, что ты весь настороже и уходишь от этого под любым предлогом.

— В свое время ты поймешь, почему я так себя веду. Но пока лучше пусть все остается так, как есть.

— Ты женат?

— В каком-то смысле да, но это не то, что ты имеешь в виду. Другой женщины у меня нет. Это все, что могу сейчас сказать. — Он обнял стройную талию Афдеры.

— Мне надо идти, — заявила она, стремясь покончить с тягостным молчанием, которое воцарилось между ними.

Перед расставанием Афдера встала на цыпочки и легонько, почти по-дружески, поцеловала Макса в губы. С одной стороны, ей было бы приятно видеть Макса у себя в номере, с другой — зачем торопить события? «Всему свое время», — часто повторяла ее бабушка. Девушка не могла сказать, когда они снова увидятся, и это тревожило ее.

Через несколько часов она уже летела в Венецию, в свой любимый город, чтобы найти надежное убежище в стенах родного дома и встретиться с сестрой. Ей надо было многое рассказать Ассали.

— Государственный секретариат. Слушаю вас.

— Я хотел бы поговорить с монсеньором Мэхони, секретарем кардинала Льенара.

Через несколько минут, показавшихся директору фонда вечностью, ему наконец ответили:

— Говорит монсеньор Мэхони. Слушаю вас, господин Агилар.

— Я попросил соединить меня с вами, хотя, вообще-то, мне нужно поговорить с его преосвященством.

— Его преосвященство велел мне лично заняться этим вопросом, так что у вас, господин Агилар, есть лишь один выход — говорить со мной и только со мной. Я знаю о вашей неприязни ко мне, и это чувство взаимно. Не выношу таких людей, как вы, способных за деньги продать Господа. То, что вы делаете, по-моему, является гнусной ересью. Однако прежде всего я обязан повиноваться приказам, пусть даже мне придется сопровождать вас в глубины ада.

— Но…

— Не перебивайте, я не закончил, — сухо отрезал епископ. — Хочу сразу уточнить две вещи. Во-первых, если вы или господин Делмер By намерены одурачить меня, его преосвященство, Его Святейшество или Святой престол, то мы будем вынуждены принять меры. Верьте мне, рука Господня наносит удар медленно, но с сокрушительной силой. Во-вторых, если выяснится, что вы присвоили себе часть денег, переведенных Делмером By на некий банковский счет, то я буду добиваться от вас объяснений при личной встрече и уж точно не появлюсь с распятием в руках.

— Я не могу отвечать за By, монсеньор, и не способен обманывать вас или понтифика. Я католик и верный слуга его преосвященства кардинала Льенара. Мне даже мысли такой не может прийти в голову. Я знаю, что у Господа длинные руки, но у его преосвященства они еще длиннее.

— Прекрасно. Теперь, когда мы расставили все по местам, я хочу знать все подробности переговоров с госпожой Брукс, чтобы сегодня же проинформировать кардинала Льенара о том, как движется дело.

— Вчера вечером я сообщил ей о вашем предложении — десять миллионов долларов. Она выдвинула ряд условий, которые надо целиком принять или отвергнуть.

— Каковы эти условия?

Агилар по пунктам перечислил все шесть требований Афдеры.

— Это все? — уточнил Мэхони.

— Все.

— Я сообщу эти условия его преосвященству и сегодня же перезвоню вам. Не делайте ничего до моего звонка! Вам понятно?

— Предельно понятно, монсеньор.

— Всего хорошего, господин Агилар.

— Всего хорошего, монсеньор.

Агилар убедился в том, что его собеседник повесил трубку, и прошипел:

— Вот ведь сукин сын! Ничего, я обязательно отплачу вам, монсеньор. Недолго осталось ждать.

Что же касается Мэхони, то он сразу же позвонил сестре Эрнестине и попросил позвать к телефону кардинала.

— Он очень занят — правит черновик пастырского послания, которое Святой Отец должен утвердить не позже чем через неделю. Дальше у него по плану идет подготовка встречи Его Святейшества с канадским премьер-министром. Не уверена в том, что он сможет принять вас сегодня.

— Скажите ему, что это по бернскому делу. Он поймет.